— Я хочу быть с тобой, — коротко ответил Скифар. На его лице сияла искренняя улыбка.

Кси прижалась поближе к парню. Их губы соприкоснулись в коротком поцелуе. Однако, никакого «продолжения» не последовало. Им просто хотелось посидеть вместе в тёплой воде, поесть сладкие ягоды и поговорить. Вести беседы о чём угодно. Так они и поступили. На эти сорок минут даже у Скифара пропали мысли о смерти.

После сауны пара решила прогуляться по вечерним улицам города. Кси получила отгул, хозяин борделя был готов дать выходной своей «продавщице», работавшей у него уже больше года, но только не самим «работницам», ведь в эти два дня спрос был особо велик, оголодавшие солдаты выстраивались в очереди. Тем временем Скифар гулял по улице, освещённой десятками фонарей и факелов. Он держал за руку Кси, которая, обхватив его предплечье, шла рядом. Пара решила зайти в тот самый парк с прудом. В это время суток он был особо прекрасен. Деревья медленно покачивались, шуршали своей листвой. Маленькие птички, завезённые сюда из имперских равнин, пели свои трели, а чернокрылы, вылетающие на охоту, горланили где-то вдали. В тот момент Скифару начинало казаться, что он обретает некое душевное равновесие.

9. Дом, семья, гнев.

Месяц пролетал за месяцем. Тренировки, обучение и любовь. Лишь три эти вещи занимали время Скифара. Мышцы росли, связки и кости укреплялись. Новые языки изучались, факты и научные теории заполняли голову. Милые беседы с девушкой и эмоциональная разрядка не позволяли парню скатиться в дикарство. В какой-то момент даже майор Чжоу заявил Скифару, что обучил его всему, что знает. Но на этом тренировки не заканчивались. Навыки должны были оттачиваться, а тело — совершенствоваться.

Новый бой прошёл так же незаметно, как и наступил. Вновь был звон металла, крики воинов, кровь, пыль и смерть. Вновь Скифар уничтожил противников, при этом получив всего пару царапин. Единственной раной всё ещё оставался тот самый шрам на щеке. “Memento Mori” — напоминание о смерти. Лекарь сказал, что если бы лезвие меча прошло бы хоть на миллиметр дальше, то повредило бы мышцы лица, и не смог бы Скифар больше полноценно улыбаться. Лишь кривить ухмылку. Благо, этого не произошло ни в том бою, ни в последующих.

Конница врывалась в строй противника, разбивая его. Пикинёры окружали врага, а лучники — осыпали их стрелами. Тяжёлая пехота шла напролом. Секиры, алебарды и цвайхендеры дружно сокрушали недругов, буквально прорубаясь через них. Пикинёры, дружным строем направившие ряды острых пик в сторону противника, не позволяли ему сбежать. «Котёл» был поставлен на огонь, кровь в нём кипела.

Битва была завершена в лучших традициях Империи Восхода: уничтожен блокпост противника — тридцать человек личного состава, потеряны — семьдесят бойцов. И это был ещё очень хороший исход. Как бойцам из Ренессанса удавалось, будучи окружёнными, уничтожать такое огромное количество врагов было загадкой. Конечно же, правительство издавало пламенные речи о проданных душах и тёмной магии. Но здравомыслящие люди видели всё это ясно, как белый день: тренировки, экипировка и мотивация. По этим трём параметрам Империя сильно отставала от Ренессанса. Однако исправить хоть что-то из вышеперечисленного было невозможно.

По возвращению «домой» бойцов встречали всё так же радушно. Проститутки были готовы отдаться солдатам за полцены, в барах и тавернах наливали бесплатно. Всё это было не из-за пламенного патриотизма, но сугубо ради выгоды. Пьяный и удовлетворённый солдат продаст хороший товар дешевле, торговаться не будет. Он с большей охотой пойдёт на «второй круг», который будет уже стоить по стандартному тарифу, и закажет ещё кружечку настойки из огненной травы, за которую владелец бара возьмёт на монетку больше, чем обычно. Всё это был один большой сговор. «Приветствие с хлебом и солью» было выгодно для всего города, для каждого гражданина. Ведь то, что солдат не потратит в борделях и кабаках, можно будет стащить у него из кармана. А смышленый аптекарь на утро продаст лекарство от похмелья с наценкой.

Лишь немногих встречали с искренним теплом. Это были жёны, матеря и дети. Скифар был среди тех единиц, которые сразу после возвращения шли не в таверны и бордели, а к любимой девушке. Конечно же, то, что Кси работала как раз в публичном доме, было иронией судьбы. Это даже стало «свойской» шуткой у Скифара и его девушки.

Спустя ещё несколько месяцев безмятежной жизни, произошли не такие уж и долгожданные изменения. Повседневность Скифара рассыпалась, когда ему сказали, что его и ещё несколько десятков самых способных бойцов ожидает очень серьёзное испытание. Их должны были отправить куда-то на юго-запад, в холмистые пустыни. Там накапливали войска для очень важной битвы. Впервые за долгие месяцы враг перешёл в наступление, и было необходимо сформировать непреодолимый барьер для него.

— Скажу сразу, это будет не простая атака на аванпост. Это будет бой «строй на строй». Застать врасплох никого не выйдет, — говорил старший офицер. — Вы будете выдвигаться туда через три дня.

Кси плакала. Она боялась за Скифара. Они оба понимали, что это будет не простой налёт на небольшой лагерь, а полноценная битва, в которой сойдутся сотни мечей. Это будет настоящее торжество смерти: сотни, если не тысячи жизней оборвутся, земля пропитается кровью, а стервятники вдоволь наедятся мертвячины. Кто-то умрёт быстро, а кто-то будет мучиться. Чья-то голова быстро слетит с плеч, а другой солдат будет ещё несколько минут или часов придерживать свои вывалившиеся кишки.

— Ну не расстраивайся! Выживу я, вернусь домой, — утешал её Скифар, поглаживая по голове. — Ты ведь знаешь, я постоянно тренируюсь, меня так просто не убить.

— Ты то себе веришь? — всхлипнула Кси. — Не мне рассказывать, какова война. Мой старший брат оттуда не вернулся.

Скифара будто ударили камнем по голове. Ощущение было точно такое, как и тем летом, когда подлый Хан отобрал у него заслуженную добычу. Осознание, горечь и гнев в одном флаконе. Он понял, почему Кси так горячо переживает его отъезд на войну, и почему с таким великим счастьем встречает его после задания. Тяжёлый опыт… Сам же Скифар давно для себя решил, что смерти не боится. Его хранили Ниир и Руук. Если будет на то их воля, то они заберут его жизнь, когда понадобиться. Однако в этот раз всё было иначе. Теперь парень боялся не только за себя, но и за Кси. Эта странная девушка эмоционально привязала его к себе. Отныне он понимал, что если умрёт, то оставит девушку наедине со своим горем.

— Но и ты ведь понимаешь, что я физически не могу отказаться? — сказал парень, тяжело вздохнув. — Или ты предлагаешь спрятаться где-то в трущобах, влача там существование червя? Нет, прости, я так не могу.

— Я понимаю, — смиренно произнесла Кси.

И тут в голове у Скифара появилась неожиданная для него самого идея. Он вспомнил лекции по «праву». Это была одна из тех дисциплин, на которой можно было просто расслабиться и слушать речь преподавателя. Там рассказывали обо всех правовых аспектов жизни граждан Империи Восхода. Обсуждали законы. Именно на одной из таких лекций парень и услышал то, что собирался теперь сказать Кси.

— Может быть, ты выйдешь за меня замуж? — спокойно спросил он. — Так если я умру, то получишь компенсацию. А если выживу — то всё рано или поздно поженимся.

Всхлипы девушки мгновенно прекратились. Она полностью замолчала, не было слышно даже её дыхания. На секунду Скифар подумал, что Кси стало плохо.

— Ты хоть понимаешь… — тихо сказала она. Это прозвучало так, будто она эти слова выдавила из себя силой.

— Да понимаю, — уверенно ответил Скифар.

В эту минуту он был уверен в своих словах на все сто процентов. Он знал, что делает. Всё было продумано и взвешено, решение принято.

— Знаю, это должно было выглядеть по-иному. Я должен был признаться тебе в любви, стоя на колене. Вручить кольцо, и попросить твою руку и сердце, — сказав это, парень улыбнулся. — Но разве мы с тобой похожи на обычную сладкую парочку? У нас всё не так, как у других людей. Сначала секс, потом отношения. Ты продаёшь тела девушек, а я лишаю мужчин жизни за деньги.