Прежде чем ученик ушел в деревню, он шепнул брахману:

— Я приду с выкупом, так что не волнуйтесь, но прислушайтесь к моим словам, и прислушайтесь очень внимательно. Сегодняшняя ночь — ночь лунного затмения. И ни в коем случае не поддавайтесь искушению произнести магическое заклинание. Храните спокойствие, и все будет хорошо.

Магическое заклинание, о котором упомянул ученик, особенно удавалось брахману. Оно было его любимым, и, хотя он ревностно оберегал его, у него был один недостаток. Его можно было произнести вслух только один раз в году, причем только во время лунного затмения. Когда он произносил заклинание, град бриллиантов падал на его колени. Поэтому ежегодно, удалившись от глаз своих последователей, он произносил заклинание и собирал бриллианты. Это и было то самое заклинание, от произнесения которого мудро посоветовал ему воздержаться ученик.

Ученик ушел, а брахмана привязали к дереву. Наступила темнота, и разбойники стали устраиваться на ночлег. И как только стало приближаться время лунного затмения, брахман подумал: «Неужели разбойники не освободят меня, если я произнесу заклинание и отдам им бриллианты? Как только они получат драгоценные камни, они отпустят меня на свободу».

Когда вот-вот должно было наступить лунное затмение, брахман произнес заклинание. И немедленно пригоршня бриллиантов упала перед ним на землю. Он подозвал вожака и спросил его:

— Отпустите ли вы меня на свободу, если я отдам вам все эти драгоценные камни? Я получил их благодаря моему магическому заклинанию.

— Конечно, — ответил главарь банды, когда он подобрал с земли все бриллианты. — Зачем вы нам теперь нужны?

И брахмана развязали, и вне себя от радости он спросил его:

— Могу ли я возвратиться в свою деревню?

— Идите туда, куда хотите, — ответил старший, перебирая драгоценные камни. Затем, завязав их в кусок ткани, он приказал своим разбойникам уходить с места стоянки. Но внезапно послышались оглушительные крики, и перед ними, сверкая кинжалами, предстала еще одна шайка воров, готовая к нападению.

Вожак грабителей, которые разбогатели, воскликнул:

— Зачем нас убивать? Брахман, находящийся здесь, может произнести заклинание, и начнется дождь из бриллиантов. Хватайте его, и сразу разбогатеете.

Попытавшийся спастись бегством брахман был схвачен за шиворот, и ему приказали произнести заклинание. Один из грабителей приставил к его груди кинжал с самым угрожающим видом. Перепуганный брахман перевел взгляд с кинжала на разбойника, потом опять на кинжал и произнес, запинаясь:

— Господин, заклинание, которое вы приказали мне произнести, сейчас не может быть исполнено. Заклинание имеет силу только в ночь лунного затмения. А это произойдет ровно через год. Вы должны потерпеть до того времени.

— Как это через год? — закричал главарь второй банды. — Почему мы должны ждать год, а другие уже стали богатыми. Сейчас или никогда, — добавил он угрожающе.

Брахман взмолился, заламывая руки:

— Если бы это было можно, я тотчас же повторил бы заклинание, но время прошло, и сейчас я не в силах что-либо сделать.

— Если это так, — прошипел вожак, — тогда и расплачивайся за это.

Он извлек из ножен кинжал и нанес брахману удар. А затем, сверкая окровавленным кинжалом, он напал на первую шайку бандитов, и его сообщники сделали то же самое. Произошла кровавая схватка, и в конце концов почти все грабители погибли или находились при смерти.

Вожак второй банды подобрал драгоценности, но когда это увидели оставшиеся в живых грабители, они передрались между собой, и в живых остался только главарь. Но и он был смертельно ранен и едва сделал, спотыкаясь, несколько шагов, как упал мертвым.

На следующий день ученик брахмана возвратился на это место с мешком позванивающих в нем монет. Когда он увидел мертвые тела, он пробормотал: «Я уверен, что учитель сделал как раз то, что я запретил ему».

Он разыскал тело брахмана и предал его огню. Потом собрал драгоценности, которые были разбросаны по земле, и положил их в мешок с монетами. А затем, печальный, отправился домой, думая про себя: «Алчность привела к гибели очень многих».

В те времена, когда в Кашмире правил махараджа-буддист, столица была красивым городом, причем каждый из домов был окружен садами, в которых цвели небывалые цветы. Ореховые деревья затеняли дороги, а вдали белели цветы яблонь и персиковых деревьев.

Махараджа был благочестивым буддистом, и купола буддийских монастырей и вихар, храмов, возвышались над кровлями домов. Он был набожным и добрым, и, по пословице, быстро делал добро и не торопился причинять зло. Его подданные также приняли религию своего махараджи. Он был для них учителем и отцом. Однако встречались и такие, которые не только отказывались переменить религию, но смотрели на новообращенных с презрением.

Среди них был и сын министра. Сам министр был буддистом, однако сын даже слышать не хотел об этой религии, угрожая уйти из дома, если его будут заставлять принять другую веру. Отец пытался сделать все возможное, чтобы переубедить юношу, но безуспешно.

— Сын мой, — говорил он, — не отзывайся плохо о буддизме только потому, что твой отец исповедует эту религию. Все религии учат добросовестному труду, и как брахманы обучают добродетели и правде, так и буддизм учит доброте, кротости и милосердию в мыслях и поступках.

Все доводы были бесполезны. Сын отказывался слушать. В конце концов отец поведал свою горестную историю махарадже. Он сказал:

— Ваше величество, он — мой единственный сын. Если он оставит меня и уйдет, что будет со мной?

И махараджа ответил ему:

— Предоставьте вашего сына моему попечению, Я помогу ему прозреть. — Затем он приказал двум стражникам:

— Арестуйте сына моего министра и приведите его сюда. Скажите ему, что я приказал его повесить.

Сын министра перепугался до беспамятства, когда услышал приговор махараджи. Он пришел и упал махарадже в ноги, моля о пощаде. Отец также преклонил колени перед махараджей. Он не мог представить себе, что выражение «прозреть» означало смерть.

Махараджа сурово сказал министру:

— Возьмите юношу домой и постарайтесь сделать так, чтобы он изменил образ своих мыслей. И через месяц я пересмотрю приговор.

Отец с сыном возвратились домой. Оба пребывали в страхе и тревоге. Какое же преступление он совершил, думал сын, что махараджа приговорил его к смерти? И хотя он думал об этом день и ночь, он не мог понять, за что его можно было бы казнить. Спустя месяц юноша опять пошел с отцом к махарадже. Он пал ему в ноги и спросил:

— Ваше величество, я прошу объяснить мне, почему вы вынесли мне смертный приговор. Что я сделал? Страх перед моей неминуемой смертью так мучил меня, что я не мог спать последние тридцать дней.

— Хорошо, — сказал махараджа, — это был урок, научивший тебя страху смерти — страху, который лишает человека рассудка. Такова человеческая суть, и почему бы тебе не обратиться к буддизму, который стремится освободить человека от этого страха? Зачем же тогда порицать своего отца за то, что он верит в него и следует этому учению?

Юноша понял слова махараджи и сказал:

— Ваше величество, я приношу мою смиренную благодарность за этот замечательный урок. И я хочу знать больше об этой великой религии.

Махараджа пожелал сам обучать юношу буддизму и приказал ему поселиться в царском доме для гостей. Однажды вечером махараджа позвал его к себе и, вручив ему горящую масляную лампу, сказал:

— Отнеси-ка эту лампу в дом своего отца, на другой конец города, а затем возвращайся с ней, но ты должен быть очень внимательным и следить, чтобы сильный ветер, который дует сейчас, не погасил огонь. Если же это случится, ты будешь повешен.

Перепуганный юноша взял горящую лампу, и сильный порыв ветра почти погасил ее. Он торопливо прикрыл лампу правой рукой и покинул дворец. Два царских стражника следовали позади него на близком расстоянии, чтобы видеть, насколько добросовестно он выполняет приказ махараджи. Они шагали позади него, держа мечи, извлеченные из ножен. Так они шли втроем по улицам и переулкам столицы. Ветер усиливался, и юноша во время ходьбы тяжело дышал А когда министр увидел своего сына, он устремился к нему навстречу, но сын выкрикнул: