Тамеров в копи не надо было гнать, они туда сами лезли впереди всех, едва находился новый карман с радужным песком, пещера с лунными кристаллами или тьмалахитовая жеода. Обязанности Извера заключались в том, чтобы обеспечить рабочим безопасность, расставив отпугиватели и капканы. Обычно этого хватало. А когда не хватало, вот как вчера, приходилось и лично руки приложить.

Темный дар изначально направлен на разрушение, так что время от времени Изу в любом случае необходимо было пускать его в ход, чтобы дар не начал разрушать его самого. Острова самое подходящее для этого место. К тому же произошло кое-что, от чего Изверу прямо-таки хотелось разнести все вокруг себя. Эльзбет признала свою вину. Так что чуды пришлись кстати.

Устал как собака, извозился по уши, но раздражение и злость ушли, оставив пустоту и горькое сожаление.

Из любил свою мать и уважал. Не бездумно и слепо, у всех есть недостатки, но надо отдать ей должное, она всегда старалась быть тактичной. И возможно, была права в том, что он поторопился с женитьбой.

Проблемы начались почти сразу после свадьбы. Письма приходили можно сказать регулярно, учитывая вечно штормящее вокруг Островов море. Мать жаловалась на непочтительность Эльзбет, и то и дело в посланиях проскальзывали намеки на слишком вольное для замужней женщины поведение. То молодая леди Даркести отказалась ехать к кому-то на прием, отговорившись недомоганием, то задержалась в городе неприлично поздно уехав туда без сопровождения, то отвечает без должного почтения. А стоит явится Ризеру – сияет, как оба солнца. Нет-нет, он с ней деликатен и вежлив, но Эльзбет буквально не отходит от него. И все ее недомогания и задержки случаются исключительно тогда, когда магиус Хант в Остерне.

Сама Эльзбет писала редко, только если Из отправлял ответ с помощью Кора. Ее послания всегда были полны безграничного обожания и ожидания встречи. Кто бы мог подумать, что все обернется вот так… Да в этот раз Извер особенно долго не был дома, почти два месяца. Он и сам измучился от тоски по своей ненаглядной бесконечно любимой и желанной Эльзи. Она снилась ему по ночам, зовущая и соблазнительная, протягивала руки для объятий или томно откидывалась на подушки…

В руке хрупнуло. Из с удивлением посмотрел на треснувший в руке бокал с водой и тремя каплями восстановителя. Средство пролилось на стол едва не испачкав бумаги, которые пришли вчера утром

Думать о том, что двое самых близких ему людей, так с ним обошлись было невыносимо. Самое ужасное, что так и не удалось выбраться с Островов пока шло разбирательство. Извер знал обо всем от матери и изредка попадающих в руки газет. Погода, твари, погода, опять твари, эльфы, дела, снова погода – все складывалось так, чтобы удержать Извера здесь, пока его Эльзи…

Он не верил. Долго. Зря? Он все еще сомневался. Он сам передавал через Ризера подарки, письма и просил обнять вместо него… Не слишком ли буквально друг воспринял просьбу об объятиях, а утомленная бесконечными разлуками Эльзбет пристальнее взглянула на того, кто чаще бывал рядом.

Наверное стоило наплевать на неустроенность и оставить ее здесь, не отдавать под опеку матери в Даркести-холл, но тогда, в тот момент это казалось разумным – дать Эльзи спокойную комфортную жизнь вдали от Островов и эльфов с их ненормальными понятиями о морали. Три-четыре наложницы в добавок к жене считалось обычным делом. У некоторых вообще был целый гарем и никаких жен.

Извер Даркести решил, что Эльзбет для него, едва ли не в ту же секунду, как ее увидел. Изящная, невысокая, с вьющимися золотистыми волосами, молчаливая тень Посредника смотрела в пол, не смея ни взгляда поднять, ни шевельнуться без приказа. В ее обязанности входило носить письменный набор и подавать высокородному Аскаэлю Лоссэ разные мелочи, до которых не могли дотянуться его руки, а вставать было лень.

– Нравится? – гадко ухмыляясь, спросил Аскаэль, заметив, как Из наблюдает за девушкой. – Я в подпитии имел неосторожность пообещать брату что присмотрю за его игрушкой, если с ним что-то случится, как с ним случилось. Не сразу, конечно, игрушка успела родить эту вот никчемушную куклу и тихо умереть от какой-то ерунды. Юные человеческие девушки изумительно хороши, но так быстро теряют свою прелесть. Эта еще чиста. Ее никто не касался. Прислать ее к вам вечером, магиус Даркести? Все равно по здешним критериям она слишком… слишком блеклая. Даже в гарем не пристроить. Но раз вам приглянулась…

Извер отказался. Подобное отношение к женщине, даже неблагородного сословия, он считал недопустимым. Однако Аскаэль все равно ее прислал, когда Из обмолвился, что ему не помешал бы толковый секретарь.

Роман был стремительным, свадьба – скорой. Мать поджимала губы и всячески демонстрировала недовольство. Леди Филисет прочила ему в невесты “правильную девушку из правильной семьи”. Из считал Стейшу Нефорн красивой и приятной в общении и даже какой-то частью себя был не против, чтобы она стала его женой. Ровно до момента, когда увидел Эльзбет.

Риз крутил пальцем у виска за поспешность, обзывал полоумным придурком, но Изверу было все равно.

Затем письма, новости, сомнения, ревность, снова письма и материалы суда. Ни на одно личное послание она не ответила. Ни на одно из тех, что он отправлял сам, ни на те, что вручал вестнику матери. Эльзбет молчала. Двусмысленная сцена, записанная на кристалл, срывающийся голос в зале суда с признанием в измене и вот итог. Осталось только подтвердить намерения.

Ризеру каким-то чудом удалось вырваться за штормовое кольцо и попасть на завершающее слушание. Небольшое судно, краткий миг затишья, погодная магия. Извер тоже собирался, но Посредник Аскаэль задержал, поэтому Ризер уехал один. Затем прибыл вестник.

Занявший специальный насест рядом с дверью ястреб с печатью королевского суда на окольцованной лапе мерцал. Вот-вот развеется. Разовый, но сильный. Иначе не преодолеть бурю. Валяющийся на шкафу Кор косился на собрата презрительно и немного сочувственно. Затем раздался звук, словно струна лопнула и королевский посланник осыпался искрами, погасшими не долетев до пола.

Почти тут же дверь распахнулась и в кабинет вломился Ризер, принеся с собой запах соли и влаги.

– Из! – воскликнул Хант и замолчал, увидев на столе характерного вида конверт с оттиском королевского герба.

– Глядя в глаза мне скажи: это правда?

Кристалл с провокационной записью, на который показал Извер, подскочил и покатился по столешнице, среагировав на случайный магический импульс.

Риз невозмутимо прошел к столу, на миг сжал камешек в ладони и сказал:

– Это – правда.

Извер молча взял перо, поставил подпись под документами, запечатал.

– Кор,делизе, – приказал он, жестом распахивая окно.

Ворон подхватил письмо и нырнул в дождевую завесу, а Хант упал в кресло. Посмотрел, как на идиота.

– Придурок. Окончательно и бесповоротно – придурок. Отзови вестника.

– Поздно, я его не слышу. Какой бездны, Риз? Какой бездны ты так со мной поступил?

– Я? Ты в своем уме? Я ей браслет привез, выкупил через третьи руки у казначея Лоссэ. Украшение принадлежало матери Эльзбет. Это была последняя ценная вещь, которая оставалась у них в доме. Я обещал Эльзбет, все что она попросит к вашей годовщине, она попросила найти браслет. Так что да, запись на кристалле подлинная.

– И взамен она щедро тебя отблагодарила?

– Знаешь, я оскорблен, – Хант поднялся. – Столько лет дружбы и…

– Действительно, Риз. Столько лет дружбы.

– Я не был с ней.

– Она сказала, что был. Ни одна женщина не скажет подобного в полном зале народа, если ничего не было.

– Я. С ней. Не был.

– А хотел?

– А знаешь… – Хант поднялся, прошел к двери, вернулся к столу, оперся и кивнул. – Да, хотел бы. И сейчас хочу в…

Извер ударил. Впервые за все время, как они были знакомы, а знакомы они были почти всю жизнь. Риз упал в кресло прижимая ладонью разбитый нос и ругался, но отвечать не стал, что еще раз доказывало…