Предъявленный мною чек был встречен без энтузиазма, но обналичен. Испорченный перекус служащий компенсировал зрелищем моей вздымающейся груди, на которую отвлекался, мучительно долго отсчитывая овальные, тускло желтые монетки разной величины.

Когда я вышла, все еще под впечатлением и слегка дрожа коленками от забега, где-то в стороне гулко пробило пять раз, а дверь банка потускнела. Вывеска с “добро пожаловать” сменилась на “закрыто”. Я выдохнула и теперь уже медленно пошла в обратную сторону.

На улице прибавилось прохожих, светились витрины магазинчиков, из кофеен и закусочных аппетитно пахло разной едой. Я смотрела на наряды и товары, столики под тентами, ажурные фонари с мерцающими внутри сеток золотистыми шариками, на проезжающие экипажи с нарядными дамами и кавалерами. Гуляла и ответственно, хоть не очень успешно, приводила мысли в порядок.

До гостиницы было рукой подать. Я в задумчивости остановилась перед книжной лавкой, разглядывая посетителей сквозь витрину. Если в этом мире существует пособие для разведенных попаданок, я готова его купить. Кто бы еще объяснил, пятьдесят четыре зола, или зла, это много или мало?

– Не сомневайтесь, у нас приличный салон. Кстати, вам повезло, сегодня последний день акции один плюс один, стрижка плюс окраска. Работаем?

“Деньги – зло”, – уныло думала я на следующее утро, отсчитывая плату за ночлег и провожая вздохом каждый овальчик, проваливающийся в бездонную утробу кассы.

В этом мире поговорка внезапно обрела актуальность. Зол, или зла, катастрофически не хватало. С такими расходами мое пособие закончится через три дня, при условии, что я не стану завтракать и обедать.

Утащила из вазочки полгорсти мелких леденцов для клиентов – я же клиент – и вернулась в комнату.

Ночью мне приснился мой поход в парикмахерскую перед тем как все случилось, только на месте парикмажера была свекровь с улыбкой маньяка на лице и садовыми ножницами в руках.

Перебрала свое добро и еще раз пересчитала наличность. Монеток больше не стало.

Почему в книжках на попаданок с неба сваливаются разные приятные штуки в виде наследства или случайного мужика с наследством? Или мужика без наследства, но принимающегося тут же решать бытовые проблемы и обеспечивать комфорт? Или внезапно обретается магический дар.

– Вингардиум левиОса, – выразительно произнесла я, встав в позу и энергично мотыляя рукой с зажатой в ней расческой в сторону так и валяющегося на полу вороньего пера. Поднятый сквозняк шевельнул перо, из-за неплотно прилегающей форточки с улицы послышалось издевательское “кр-р-ра”.

Или вдруг бы мозги. Что актуальнее.

Но на меня свалились какие-то совсем не волшебные проблемы. Вопрос о дальнейшем существовании встал ребром. За раздумьями я незаметно прикончила конфеты, которые собиралась разделить на две кучки – завтрак и обед. Затем встала, поправила вчерашнее платье, расчесалась у маленького зеркала в маленькой ванной, собрала важное в сумку, включая судебные копии, надела пальто, оставила у портье задаток за будущую ночь и отправилась на поиски счастья. Вообще-то работы, но счастье звучало приятнее.

Пока складывала документы, снова задумалась. Зачем свекровь рвалась проверить мою сумку? Что-то подсказывало, что мне придется еще пересечься с этой особой. И бывшему супругу я бы пару вопросов задала. Воспользоваться вестником? Надо при случае изловить крикливую заразу.

Это вообще птица или птиц? С виду достаточно большой, клюв крупный, лапы мощные, крылья… Знать бы еще, как им письма поручают. И умею ли я вообще по-местному писать. Читать же получается.

Поиски счастья пока что больше напоминали мою вчерашнюю прогулку после банка. Я понятия не имела, где это счастье (работу) искать и постепенно склонялась к мысли, что мои поиски так и останутся прогулкой. Самой умной из возникших идей было заходить в каждую лавку и спрашивать. У меня был опыт работы продавцом. Вспоминалось не слишком радужно, но на безрыбье и рак годен. Интересно, как быстро меня погонят метлой за назойливость?

Над головой то и дело проносились вестники с разного рода корреспонденцией от свитков, до увесистых стопок. Одних пернатых почтальонов можно было рассмотреть на просвет, словно призраков, другие выглядели вполне обычными, как привязавшийся ворон. Пару раз мне казалось, что этот неадекват мелькает рядом, но мало ли в городе ворон.

Улица тем временем раздалась вширь небольшой площадью и обзавелась обернутыми в скамейки деревьями. В центре плескался фонтан, по периметру стояли палатки. Между деревьев и у фонтана носились дети с вертушками или ловили сачками без сеток магических стрекоз. Попадавшая в петлю стрекоза рассыпалась радужным хвостом и мелодичным перезвоном, а удачливый охотник ловил какую-то сладость и тут же пихал ее себе в рот.

Зазевавшись на милую картину, я едва не расшибла нос о круглую тумбу, увенчанную многоконечной… антеной, на которой сидели пернатые вестники всех цветов и калибров. И тут случилось счастье.

Тумба оказалась местной доской для объявлений, вздрогнувшей от столкновения до макушки насеста.

– Извините, – зачем-то сказала я встрепенувшимся птицам и машинально подхватила свалившийся с тумбы листок.

Читать сверху вниз было странно, руки так и норовили повернуть его боком, но я справилась.

“Погода в доме” ищет помощника.– гласило объявление. –Требования к соискателю: общительность, грамотность, приятная внешность, покладистый характер. Пол не важен. Троллям и оборотням не беспокоить. Угол Школярской и Купеческой, дом 69. Спросить И..а.”

Кто такой этот или эта И..а? В листовке была дыра как раз на месте имени, да и сама бумажка выглядела не очень свежей. Тщательно исследовав тумбу, я больше не нашла там ничего подходящего, кроме предложений купить дрова, зарядить столбы, предсказать судьбу по зубам и одно милое объявление про котят в добрые руки. Оно урчало и ластилось уголками к руке.

Решив, что раз счастье само в руки свалилось, то и от меня не убудет поинтересоваться, свободна ли вакансия. Я спросила дорогу у первого попавшегося прохожего, получила указания языком и жестами и отправилась испытывать судьбу, полностью уверенная в том, что обладаю всеми необходимыми требованиями. Особенно – покладистым характером. Потому что не прошло и получаса, как меня попытались уложить.

Немного отойдя в сторону, я остановилась. Чуть пригнулась, чтобы подтянуть шнурок на ботинке, и тут сзади на маленькую хрупкую меня налетели бульдозером. Сумка, которую я не успела опустить, сработала как грузило, задавая направление падения и… Я зависла в над тротуаром. Ощущения были разные и в разных местах: верхнее выступающее сдавило, в нижнее упиралось. Лицо залепило кудрями. Уверенно поймавшие меня за мой верх крупные мужские руки, кстати, очень красивые руки, чуть сдвинулись, ухватившись поудобнее, и я снова оказалась в вертикальном положении.

– Я вас не слишком ушиб, милая ба… – журчащим голосом начал налетевший на меня “бульдозер”, ловко разворачивая к себе, и его извинительная лучезарная улыбка померкла, сменившись престранным выражением. – Какая неожиданная встреча.

Лицо было под стать рукам: высокие скулы, прямой нос, брови вразлет глаза ярко-синие в графитовых почерках ресниц, черные волнистые волосы до плеч. Сами плечи на уровне моих глаз. За такими прятаться или восторженно на них висеть – одно удовольствие. Девичья погибель как есть. Налетел ураганом, чуть не прибил, а сам смотрит сейчас, будто я ему тайком в тарелку плюнула. Я робко улыбнулась в ответ. На всякий случай. Я даже может быть сказала бы ему “спасибо”, что не позволил пасть окончательно исключительно из-за красивых глаз, но ведь он сам меня уронил, хватал за что ни попадя и прижимает до сих пор так, будто мы с ним…