О! я буду ее любить, не имѣю ли я дружества и ко всякому человѣку?

Но ее должно любить болѣе нежели всякую на свѣтѣ женщину, выключая изящнѣйшей нашей матери. Ето моя супруга а ваша сестрица; она съ величайшей нѣжностію васъ любитъ, васъ и любезнаго нашего Іеронима.

Не ужели она никого болѣе не любитъ?

Ковожъ желаете вы, чтобъ она любила?

Я не знаю; но не должно ли любить каждаго?

Она любитъ все то, что вы любите; ибо она есть самая благодушная женщина.

Сего-то я желаю. Я обѣщаюсь вамъ любить ее. Но я сумнѣваюсь, Г. мой…

Въ чемъ, любезная сестрица? Я не знаю: но скажите мнѣ, Г. мой, за чѣмъ Кавалеръ Грандиссонъ сюда пріѣхалъ?

Горя желаніемъ васъ видѣть, вашего родителя, вашу родительницу, Іеронима; видѣть насъ всѣхъ, и споспѣшествовать къ нашему благополучію.

Какая милость! Не имѣете ли вы о немъ такого мнѣнія? Онъ всегда былъ изящнѣйшимъ изъ человѣковъ. А вы, любезной братецъ, щастливы ли вы?

Я щастливъ; но былъ бы гораздо щастливѣе, естьлибъ вы и Іеронимъ были благополучны.

Но Ахъ? вы въ томъ отчаяваетесь. Не дай Богъ! любезная сестрица; Кавалеръ по своей милости привезъ къ намъ весьма искуснаго лѣкаря, которой ласкается вылечить Іеронима.

Правда ли ето? Да для чегожъ не привезъ онъ его прежде?

Сей вопросъ казалось мнѣ привелъ Генерала въ нѣкое замѣшательство. Однако но великодушію своему онъ признался, что въ етомъ проступились; что не приняли для сего надлежащихъ мѣръ, и жалѣетъ что въ томъ не повѣрили сперва Кавалеру Грандиссону.

Она подняла руку въ верьхъ съ нѣкіимъ удивленіемъ и говорила: Боже милостивый! Сколько перемѣнъ случилось! Г. мой, я сію же минуту возвращусь къ вамъ: и не давая ему времени отвѣчать она побѣжала къ дверямъ. Камилла слѣдовала за нею, спрашивая ее, куда она идти желаетъ. О! естьли ты здѣсь, Камилла, то пойдемъ вмѣстѣ со мною: и наложа руку на ея плечо сказала ей поди поскорѣй къ отцу Марескотти; скажи ему… она остановилась; потомъ опять говорила, скажи ему что теперь я имѣю самую лучшую мысль… и поручаю себя его молитвамъ.

Послѣ сего она подошла къ своей матери, взяла ея руку, поцѣловала, и прикладывая оную къ своему лбу и своей щекѣ съ дѣтскою нѣжностію просила ее имѣть къ ней матерьнюю любовь. Вы не знаете, Сударыня, присовокупила она, да и я также не понимаю, что происходитъ въ моей головѣ. Да излѣчитъ меня любезнѣйшая рука ваша. Она паки начала прикладывать матернюю руку къ своему лбу; потомъ приложила ее къ своему сердцу. Маркиза цѣлуя безпрестанно нѣжную свою дочь, омочила лице ея своими слезами.

Камилла спросила Генерала, прикажетъ ли позвать отца Марескотти. Нѣтъ, сказалъ онъ ей, пусть она повторитъ свой приказъ: можетъ быть она уже о томъ и забыла. И самомъ дѣлѣ она болѣе не упоминала объ отцѣ Марескотти.

Маркиза думаетъ, что она конечно еще не забыла о прежнемъ предубѣжденіи, которое Генералъ и сей отецъ имѣли противъ меня, и что видя меня примирившагося съ первымъ, желала также моего примиренія и съ другимъ.

Я почелъ за долгъ, любезной мой Докторъ, описать вамъ подробно всѣ движенія толь дражайшей особы въ первыхъ двухъ нашихъ свиданіяхъ. Вся фамилія возъимѣла уже отъ того лучшую надежду. Теперь же когда, по столь удивительномъ превращеніи изтребила она глубокое молчаніе, къ коему была какъ будтобы обречена, и когда начинаетъ говоритъ хотя и не весьма связно, мы разсудили за благо не утомлять ее столь продолжительными разговорами. Камиллѣ дано было приказаніе забавлять ее въ своей горницѣ и говорить ей всегда лестное ея воображенію. Я попросилъ у ней позволенія удалиться: она отвѣчала мнѣ: но увижусь ли съ вами до отъѣзду вашего въ Англію? Безъ сомнѣнія и весьма часто будете съ нимъ видѣться, сказалъ ей Генералъ. Тогда она пошла съ Камиллою будучи весьма довольна.

Мы вышли изъ кабинета къ Іерониму, коего молодая Маркиза чрезвычайно обрадовала разсказывая о всемъ произшедшемъ. Сей великодушной другъ приписывалъ щастливую сію перемѣну моему присудствію; и Генералъ клялся что впредь съ великою радостію приступитъ ко всѣмъ рѣшеніямъ, кои будутъ приняты съ согласія всѣхъ для излѣченія его сестры.

Старой Графъ съ старшимъ своимъ сыномъ отправился сего вечера въ Урбинъ. Они пришли ко мнѣ на квартиру проститься со мною; и отецъ повторилъ мнѣ, что онъ всегда ласкается видѣть меня ревностнымъ Католикомъ.

Примѣчаніе. "Многія слѣдующія за симъ письма содержатъ въ себѣ не токмо новыя свиданія Кавалера съ Клементиною, и слѣдственно новыя подробности, коими онъ намѣренъ, говоритъ онъ, дабы оправдать тѣмъ чрезвычайную продолжительность оныхъ, показать успѣхи всей оной перемѣны; но еще и отвѣты къ Доктору Барлету, на различныя обстоятельства, касающіяся вообще до свойствъ героевъ сея повѣсти. Неизчерпаемой сочинитель позабывалъ, что вкусъ его читателей не всегда соображается съ его вкусомъ, и что самой вѣроятности, отъ коей онъ никогда не удалялся въ такомъ множествѣ произшествій, не довольно бы было для подкрѣпленія всей важности оныхъ. Однако иногда доходитъ онъ къ своему содержанію, какъ то изъ слѣдующаго письма видно будетъ.,,

Изъ Болоніи 13 и 24 Іюня.

Графъ делла Порретта и его два сына прибыли вчерашняго числа изъ Урбина, дабы раздѣлить съ нами ту радость, которую мы чувствовали отъ нашей надежды ежедневно умножающейся. Сего дня я примѣтилъ на лицѣ Маркизы такую скрытность,коей не видалъ до прибытія Графа; или лучше сказать нѣкое благоугожденіе, которое показалось мнѣ излишне учтивымъ касательно такой дружбы, какова наша. Вы знаете, любезной мой Докторъ, что я примѣтя мрачность на челѣ друга, всегда стараюсь изыскивать тому причину надѣясь изьяснить оную. Я просилъ Маркизу на минуту переговорить со мною на единѣ.

Она при первомъ словѣ оказала мнѣ сіе удовольствіе. Но давши мнѣ время открыть ей всю внутренность моего сердца, она спросила меня, можетъ ли отецъ Марескотти, которой имѣетъ ко мнѣ, сказала она мнѣ, всю нѣжность отца, быть при нашемъ разговорѣ. Сей вопросъ привелъ меня въ великое удивленіе. Однако я отвѣчалъ, что съ охотою на то соглашаюсь.

Она приказала его позвать, по чему онъ къ намъ немедленно пришелъ. Нѣжное участіе, поелику не знаю какую то скрытность усматривалъ и на его лицѣ, заставило меня думать, что онъ небезъизвѣстенъ былъ о разположеніяхъ Маркизы, и что позвали его для того дабы онъ принялъ участіе въ семъ изъясненіи, когда бы я его и не просилъ.

Я повторилъ передъ нимъ сказанное уже мною. Маркизѣ о моемъ безпокойствіи касательно премѣны мною примѣченной со вчерашняго дня на такомъ лицѣ, на коемъ я кромѣ милости ничего не видалъ. Кавалеръ, отвѣчала она мнѣ, естьли вы не почитаете себя нѣжно любимымъ всею фамиліею какъ въ Неаполѣ, въ Урбивѣ такъ и Болоніи, то великую дѣлаете намъ несправедливость. Тогда начала она говорить о оказанныхъ мною имъ услугахъ; она увеличила ихъ до высочайшей степени. Я клялся ей, что не могъ менѣе сдѣлать для соотвѣтствованія чувствованіямъ собственнаго моего сердца. Сіе попеченіе возразила она, должны вы оставитъ намъ, дабы о томъ судить; но пожалуйте не почитайте насъ способными къ неблагодарности. Мы съ радостію начинаемъ усматривать всю возраждающуюся нашу надежду касательно любезной дочери, видя ее въ такой пропасти, коей почти нѣтъ примѣра. Клянусь честію, справедливостію и всѣми законами признательности, что она должна быть вашею супругою, естьли вы токмо потребуете ее по тѣмъ договорамъ, кои вы нѣкогда намъ предлагали.

Я съ удовольствіемъ на сіе соглашаюсь, сказалъ духовный отецъ наклоня голову.