Станемъ просить Бога, любезная моя Милади, чтобъ свѣтъ озаряющій благополучіе наше не затмился новыми тучами. Но я ни чего не опасаюсь. Я буду съ признательностію наслаждаться настоящимъ временемъ, а будущее оставлю въ волю Зиждителя всяческихъ. Естьли братецъ вашъ будетъ моимъ супругомъ: ежели его чувствованія моимъ соотвѣтствуютъ; то чтобъ могло мнѣ случиться такого, чему бы я съ надѣянеімъ на него не подверглась? Но любезнѣйшія сестрицы, позвольте мнѣ предложишь вамъ еще два вопроса.

Скажите мнѣ, помнители вы чтобъ опасеніе и неизвѣстность причиняли мнѣ когда либо мученіе? Дѣйствительноли существовалъ тотъ, которой назывался Сиромъ Гарграфомъ Поллексфеномъ? Не разсказывала ли я вамъ своихъ сновъ, когда такъ говорила, что, какъ воображала себѣ, претерпѣла я отъ его гоненій? Нужно мнѣ къ сохраненію справедливаго мнѣнія о уничтоженіи, дабы всѣ таковыя страданія, всѣ мученія соблюдались письменно въ моихъ повѣствованіяхъ, а иначе могла бы я теперь забыть, что почитала себя нѣкогда злополучною.

Да пожалуйте скажите мнѣ, не можетели мнѣ обьявить, куда скрылась моя болѣзнь? Я очень была не здорова, вы ето помните, Милади Ж… когда вы изволили пробыть у насъ нѣсколько дней; такъ не здорова, что не могла того скрыть ни отъ васъ ни отъ другихъ моихъ друзей, хотя весьма того желала. Я не воображала, чтобъ сія немощь была такая, коей излѣченіе зависитъ отъ сердечнаго удовольствія. Я столь была увѣрена о достоинствахъ Клементины и о правахъ, какія она имѣла на качества Милади Грандиссонъ, что въ такомъ убѣжденіи, какъ казалось, довольно благоразумно успокоила свое сердце. Я еще думаю, что не излишне рано начала ласкаться надеждою, любезная моя, я чувствую, что стала теперь такъ легка, свободна и щастлива, что ничего не понимаю въ сей перемѣнѣ, и надѣюсь что никто не примѣтитъ уже во мнѣ той болѣзни, отъ коей я освободилась.

О! естьлибъ никакое обманутое сердце онаго недуга не чувствовало: и паче всего желаю, чтобъ оной не заразилъ кого въ Италіи! Любезная особа, которую мы тамъ знаемъ, премного уже претерпѣла отъ злѣйшей немощи. Естьли же таковая немощь остановится въ нашемъ островъ; то да не коснется она нѣжнаго сердца моей Емиліи! Сія любезная сердцу моему дѣвица будетъ щастлива, естьли ея щастіе зависитъ отъ меня. Возьмите на себя трудъ, мои сударыни, ее въ томъ увѣрить. Но нѣтъ, не дѣлайте етаго. Я при первой почтѣ сама о томъ постараюсь. Я молю Бога, чтобъ сіе самое зло не постигло Милади Анны С… и ни единой изъ тѣхъ особъ, о коихъ я слышала съ толь малымъ удовольствіемъ.

15 Октября.

Я вамъ не сказывала, моя любезная, что Сиръ Карлъ обѣщалъ Г. Гревилю примириться съ нимъ въ замкѣ Сельби, два дня не говорилъ намъ о томъ ни слова, и что по своему предложенію, хотя оное выразилъ со всякою пріятностію и всевозможною осторожностію видѣлъ онъ нѣкія затрудненія со стороны моего дядюшки и моихъ двоюродныхъ сестрицъ; но въ чемъ можно у насъ отказать Сиру Карлу. Наконецъ соглашенось, чтобъ они увидѣлись въ церквѣ въ Воскресенье по утру, и чтобъ оказали они тамъ учтивыя привѣтствія, по коимъ бы намъ можно было принять ихъ посѣщеніе послѣ обѣда.

А какъ всѣ у насъ въ уѣздѣ знаютъ, что Кавалеръ Грандиссонъ пріѣхалъ съ тѣмъ намѣреніемъ, чтобъ снискать у моей фамиліи благосклонное одобреніе его предпріятій касательно одной молодой дѣвицы, коей здѣсь всѣ желаютъ щастія, то церковь наполнилась множествомъ любопытныхъ людей, кои съ великою нетерпѣливостію желали его видѣть. Они почли себя обманутыми, увидя что вошла только тетушка моя, веденная Г. Диномъ, я съ дядюшкою и обѣ мои сестрицы, коихъ велъ ихъ братецъ; но скоро по томъ увидѣли и Сира Карла, которой вошелъ съ господами Гревилемъ и Фенвичемъ. Они всѣ трое сѣли на скамьѣ супротивъ насъ: Г. Гревилъ и Фенвичь напередъ всего стали намъ кланятся, между тѣмъ какъ Сиръ Карлъ заблагоразсудилъ свыше всякихъ обрядовъ уважить другія должности. Онъ всегда, какъ вы говорите, былъ чуждъ ложнаго стыда. Я съ веселіемъ взирала на него, когда онъ подавалъ собою таковой примѣръ. По томъ обратился онъ къ намъ и изъявилъ свое почтеніе съ такою пріятностію, что я и выразить оной достаточно не могу. Краска появилась у меня на лицѣ отъ речей находящихся около насъ особъ, кои ему удивлялись. Такое мнѣніе казалось мнѣ, видѣла я въ очахъ всѣхъ вообще, и даже сквозь вейеры нѣкоторыхъ госпожъ. Какое различіе между имъ и теми господами, судя по ихъ поступкамъ во время Богослуженія! Однакожъ кто бы когда видѣлъ тѣхъ двухъ особъ толь скромными, внимательными, и могу даже сказать подобострастными? Пусть всѣ, имѣющіе нѣкое превосходство надъ другими, ведутъ себя какъ вашъ братецъ: тогда не сумнѣваюсь я, чтобъ свѣтъ не сталъ лучше. По окончаніи службы Г. Гревилъ отперъ дверцы у своей скамьи, дабы расположить свои движенія сообразно съ нашими, и когда увидѣлъ, что мы почти уже выходили, то взявъ съ почтеніемъ руку Сира Карла, подошелъ къ намъ. Сиръ Карлъ встрѣтилъ насъ у дверецъ нашей скамьи. Онъ подступилъ къ намъ съ чрезвычайною пріятностію и почтительно подалъ мнѣ свою руку. Ето значило тоже что и явное обьявленіе его любьви. Да и всѣ такъ о томъ подумали. Г. Гревиль будучи смѣлъ въ своей подлости, сдѣлалъ нѣкое движеніе, какъ будтобы уступилъ вашему брату ту руку которую онъ принялъ: и будучи увертливѣе змѣя, говорилъ смотря на свою руку, которую по прошедшему произшествію принужденъ еще онъ былъ держать за камзоломъ, скверная моя лошадь не была послушна своему господину. Я имѣю чесьь быть къ вамъ, Сударыня, къ чаю сего вечера. Вы мнѣ окажете милость естьли сами поможете бѣдному безрукому.

Не можно желать, хотябы и хотѣли, чтобъ въ провинціи не разглашались и самомалѣйшія произшествія. Наши люди сказали намъ, что всѣ всѣ вообще хвалили вашего братца. Чрезвычайно пріятно, любезная моя, когда домогается моей руки такой человѣкъ, коего всѣ хвалятъ.

Въ Воскресенье съ вечеру.

О! любезная моя Милади. Сколько етотъ Гревиль меня разстроилъ! Странной человѣкъ!

Онъ не преминулъ придти съ другомъ своимъ Фенвичемъ: мы его приняли весьма учтиво. Вы знаете, что онъ хвалится остроуміемъ, и старается всегда изыскивать изреченія. Есть такіе люди, кои не могутъ имѣть въ семъ удачи безъ другаго какого человѣка, на коего бы всѣ ихъ шутки клонились. Фенвичь и онъ долго подшучивали другъ надъ другомъ. Братецъ вашъ нѣсколько разъ тому улыбался: но какъ объ нихъ ни мыслилъ, однако не оказалъ имъ нималаго презрѣнія. Но наконецъ бабушка и тетушка вступили съ нимъ въ разговоръ, которой учинилъ сихъ двухъ особъ столь молчаливыми и внимательными, что естьлибъ они по временамъ между собою не забывали своего положенія, то можнобъ было почесть ихъ способными къ нѣкоей скромности.

Ни кто еще не заговаривалъ о томъ, что произошло въ Нортгамптонѣ, и Г. Гревиль началъ самъ сію важную матерію. Онъ у меня просилъ аудіенціи на десять минутъ: ето точныя его слова. А какъ онъ обьявилъ, что оная будетъ послѣднею, какую токмо у меня касательно сего самаго дѣла просить станетъ; то бабушка мнѣ сказала: одолжи, Г. Гревиля, душа моя; и я согласилась отойти съ нимъ къ окну. Думаю, что могу упомнить его речь, не перемѣняя почти ни чего изъ его выраженій. Онъ не такъ тихо говорилъ, чтобъ прочіе не могли его разслушать, хотя и вслухъ мнѣ сказалъ, что желаетъ дабы я одна только его слышала.

Я долженъ себя почитать весьма нещастнымъ, Сударыня, что никогда не получалъ отъ васъ ни малѣйшихъ знаковъ благопріятствія. Вы станете меня обвинять въ тщеславіи; я не чуждъ сей страсти. Но почто отрицать тѣ выгоды и качества, кои всѣ мнѣ приписываютъ? Я владею такимъ имѣніемъ, которое позволяетъ мнѣ искать себѣ супруги между знатнѣйшими особами: оно свободно и ни какому сумнѣнію не подлежитъ. Я не худова свойства. Правда, я люблю шутить, въ етомъ согласуюсь; но могу имѣть приверженность къ своимъ друзьямъ. Вы, добродѣтельныя женщины не менѣе любите мужчину за нѣкія недостатки, кои онъ вамъ предоставляетъ къ его исправленію. Я бы могъ сказать очень много въ свою пользу, естьлибъ Кавалеръ Грандиссонъ, [взглянувъ на него] совершенно меня не помрачалъ. Хоть 6ы мнѣ провалиться, естьли я хотя малое имѣю о себѣ мнѣніе передъ нимъ. Я его всегда страшился. Но когда онъ слѣдуя инной любьви изъ Англіи поѣхалъ; то я ласкался изъ того получить себѣ выгоду.