Маргарита Счастливцева готовится к выступлению на семинаре, тема которого «Случайных встреч и событий в жизни не существует?» Организатор семинара, предлагая ей сделать доклад, намекнул, что ждёт нечто особенное в изложении довольно избитой темы. Сначала хотела отказаться от предложения, но намёк на «нечто особенное в изложении» её заинтересовал и, поразмыслив, согласилась. В целом доклад был готов, да вот только «нечто особенное» всё ускользало, уже несколько раз переписывала отдельные тезисы – не нравился ей результат работы, сердилась, что согласилась, отказаться уже поздно, а выступать с тем, что есть, не хочется.

Откинулась на спинку кресла и закрыла глаза, работу надо завершить, но она устала и хочет спать, усилием воли заставила себя открыть глаза, посмотрела на часы, усмехнулась: ничего нового – опять засиделась за полночь. С дивана поднялся её любимчик кот Черныш, запрыгнул на стол и сел на клавиатуру, мяукнул, что, видимо, означало «пора заканчивать». И Рита рассмеялась. Каждый раз, когда она работает по вечерам, Черныш не мешает ей ровно до ноля часов тридцати минут, как он определяет время остаётся загадкой. Погладила кота по голове и, убрав с клавиатуры, посадила рядом на столе, продолжила работу, Черныш время от времени напоминал о присутствии, закрывая собой настольную лампу.

Когда кот в очередной раз мяукнул и закрыл головой лампу, хотела уже выключить и компьютер и лампу, как в памяти появился портрет Софьи Ковалевской, тот, что висел на стене в математическом классе в школе, в которой училась Рита. Она вновь откинулась на спинку кресла, взяла на руки кота и, поглаживая его, задумалась: чем может помочь Софья Ковалевская в написании доклада о случайных неслучайных событиях в жизни людей. «Утро мудренее вечера», любимая поговорка, с этими словами поставила кота на диван, выключила компьютер, погасила свет. Сон не приходил, пыталась вспомнить, что ей известно о Ковалевской, кроме того, что та известный математик, член нескольких академий наук; размышляла, как эти знания помогут в её настоящей работе, вдруг медленно проплыла мысль: Софья написала несколько литературных произведений…, а что дальше было, не помнит – она уснула. Во сне ей снились формулы и какие-то тексты, они постоянно менялись местами, и это не давало возможности понять, зачем они ей нужны. Проснулась от того, что её будил Черныш, касаясь лапкой лица; открыла глаза, кот мурлыкал и смотрел на хозяйку гипнотизирующим взглядом. «Пуанкаре, – первая мысль, которая появилась в голове Риты. – И что мне теперь делать? Сначала Ковалевская, теперь Пуанкаре? Читать, вот что делать!» Она знала свойство своей памяти, которая из неведомых глубин вытаскивала информацию, подвигая к поиску новых данных, так помогала, казалось, в безвыходных ситуациях.

Читая о жизни и деятельности Софьи Ковалевской, нашла для себя то, что позволяет привнести в доклад «нечто особенное в изложении» и стало понятно, зачем в её сновидении появились формулы – это было дифференциальное уравнение Пуанкаре. Ковалевская считала – поступки человека предопределены, но признавала, что могут появиться моменты в жизни, когда предоставляются различные возможности для действий и жизнь складывается так, какой путь изберёт человек. Свою гипотезу Ковалевская основывала на работе Анри Пуанкаре о дифференциальных уравнениях – теория показывает, что явление протекает по кривой до места раздвоения (точки бифуркации) и здесь всё делается неопределённым и нельзя заранее предвидеть, по которому из разветвлений будет дальше протекать явление.

Доклад был написан, выступление на семинаре прошло с успехом, вызвало бурную дискуссию участников, не все согласились с изложенными тезисами, не всех убедили ссылки на мнение именитых математиков, но для Риты это было не важным. Выступление на семинаре и бурное обсуждение темы всколыхнуло воспоминания о событиях, которые она, казалось, забыла навсегда. Семинар закончился поздно, задумавшись, медленно ехала по ночному городу. Давно обратила внимание – решение, меняющее её жизнь, как бы было и не совсем самостоятельно ею принято, всегда в таких ситуациях был человек или группа людей, которые своими действиями или бездействиями вынуждали принять решение, которое на её взгляд не было необходимым. Она порой удивлялась, порой сердилась на себя, зачем или почему это решение приняла, но и только. «Судьба такая» – говорила, если кто-то из близких ей людей выказывал удивление.

Благодаря новым знаниям, по другому увиделась Рите своя жизнь и люди в ней, их роль в свершениях и неудачах. И «места раздвоений» стали выпуклыми и люди, влияющие на решение, по какому из вариантов дальше пойдёт жизнь, – ожили.

На юго-запад современной Новосибирской области в 1686 году пришли переселенцы с Чала и Дона, с самобытным укладом, независимым и вольным нравом, прозывали себя чалдонами, поселению дали имя – Редкое. Место выбрали благодатное: рядом озеро Чебаклы, входящее в систему с озером Чаны, с разнообразной рыбой; плодородные пахотные земли и сытные пастбища для домашнего скота, в колках и перелесках много ягоды и грибов.

Начиналось поселение, как все при освоении Сибири, с двух или трёх семей близких родственников. В начале двадцатого века в нём проживало уже более тридцати многодетных семей, те из них, кто трудились от зари до зари, жили в достатке, но были и бедные сельчане, особенно тяжело жилось семьям, оставшимся без крепких мужских рук.

Зажиточными в деревне слыли Колесниковы и Счастливцевы, во главе той и другой семьи стояли сметливые и трудолюбивые мужчины. Варфоломей Колесников преуспел в выращивании зерновых культур и разведении овцеводства. Роман Счастливцев специализировался на молочном животноводстве, имел свою маслобойню, а также занимался ловлей рыбы, вялил, коптил, солил её; сбывал продукцию купцу Бычкову, который жил в Новой Деревне, что в двадцати верстах от деревни Редкое. У Варфоломея Колесникова Бычков покупал зерно для своих мельниц, и овечью шерсть. Колесников и Счастливцев между собой не конкурировали, друг к другу относились уважительно, тому же учили и детей своих.

Дочери Варфоломея, Марфе, исполнилось десять лет, когда внезапно умерла её мать, в семье она была единственной девочкой, трое сыновей были женаты, четвёртый подросток пятнадцати лет. У Счастливцевых недавно родился шестой ребёнок, девочка, Тоней назвали, и Роман предложил Варфоломею отдать Марфу в няньки для малышки, с полным пансионом. Семейный совет Колесниковых такое предложение принял, старшие сыновья посчитали, что будет лучше, если сестра «пойдёт в люди», – семья Счастливцевых крепкая, проявит себя Марфа с хорошей стороны, женит на ней одного из своих сыновей Роман, выгодный союз будет для обеих семей; вот так прагматично по-крестьянски смотрели они на жизнь.

В деревне была четырёхклассная школа, сельский клуб и изба-читальня, Марфа и Демьян, сын Романа, учились в одном классе, но оба, будучи стеснительными и робкими, друг друга избегали, Марфе больше нравилось вязать или ткать половики, а не хороводы водить да в лапту играть. После того, как она перешла жить к Счастливцевым, в школу ей ходить не получалось и Демьян рассказывал, что было на уроках. В минуты отдыха Марфа читала книги или Демьян учил её считать на счётах. Он увлёкся арифметикой, таблица умножения была для него песней, ему нравилось делить и умножать на счётах, а не только складывать и вычитать, отец заметил его старания и поручил сыну вести учёт готовой продукции – масла и рыбы, что оставить на еду семье, что продать купцу Бычкову. Демьян не по возрасту был рассудителен и усидчив, аккуратный в делах и внешнем виде, одежда на нём всегда чистая, брюки заправлены в сапоги, впрочем, этими чертами отличались все Счастливцевы. Роста был выше среднего, субтильного телосложения, тёмно-русые волосы зачёсаны на левый пробор, в коричневых с яркими искорками глазах пряталась лёгкая усмешка, губы полноватые были плотно поджатые. Немного портил впечатление нос, он смотрелся несколько великоватым, но стоило Демьяну заговорить, про нос никто не вспоминал, умел он интересно историю рассказать, убедительные доводы привести, особенно ему эти качества помогали в работе во взрослой жизни. А ещё Демьян любил пошутить и разыграть родных, иногда не очень удачно, но долго на него никто не обижался.