— Попрошу без перехода на личности! — граф не на шутку рассердился, но я успела преградить ему путь и вытянула руки в стороны.

— Замолчали оба! Теперь слушаем меня, иначе не видать нам заговорщика как своих ушей. Садимся на ближайший корабль и догоняем этого парня. Лушка нам поможет. Верно, дружок?

Дух недовольно фыркнул, но доверчиво выбрался из-под косынки и начал жмуриться от света, забавно шевеля тоненькими ручками. Когда вдалеке показались люди, лушка тихо пикнул и быстро залез обратно в своё укрытие, но я успела заручиться его поддержкой.

— Кажется ты собиралась остаться в городе, — ехидно припомнил Рагнар, вспоминая мой внезапный утренний побег с кузнецом, — Или уже передумала и решила податься в столицу? Что, неужели город не устроил?

— Выгоняете? — я ткнула пальцем в его грудь и тихо зашипела, поддаваясь эмоциям, — Думайте что хотите, я всё равно поплыву с вами и докажу, что вы ошибаетесь на мой счёт!

— Что ж, посмотрю на… — мужчина иронично меня оглядел и вдруг хмыкнул, так и не договорив, — … неважно, отправляемся в порт. Возможно что-нибудь получится из этой затеи. В любом случае больше вариантов нет.

Усевшись в повозку, Легро лихо хлопнул вожжами и лошадь резво помчалась вперёд к морю. Я конечно люблю импровизацию, но чтобы генерал согласился на такую идею, ещё и предложенную из моих уст… По крайней мере меня подобное поведение привело в замешательство. Что же творится в его голове? Ладно, главное это отыскать корабль и спокойно выйти в море, а там уже будем действовать по ситуации, как сказал Рагнар.

На пристани никого не было. Ветер трудолюбиво копошился в ящиках, оставленных кем-то из матросов возле дороги, из-за чего вся посуда звенела, издавая протяжные звуки, разносившиеся по всему побережью. Я вылезла наружу и принялась разминать отчего-то заболевшую поясницу. У меня обычно колено к непогоде болит, а тут видимо спина решила его заменить. Рагнар оказался слишком заботливым и хлопнул меня по спине, отчего хрустнули несколько позвонков и наверняка встали на место. От такого удара я вскрикнула и не смогла удержать равновесие, но генерал поймал меня за шкирку, словно слепого котёнка.

— Украдём ту посудину, — едва ли не пересчитав носом каждую песчинку, я продолжила висеть вниз головой, удерживаемая мужчиной, — И никто никому не отрубит руки, мы ведь действуем во благо королевства.

— Не украдём, а попросим взять нас на борт, — Рагнар поставил меня на ноги, а когда я повернула голову, чуть не врезалась лицом в его вытянутый кулак, — И чтобы больше никаких предложений о воровстве я не слышал. Поняла?

— Поняла, — я бросила на мужчину обиженный взгляд и пошла в след за Шульским, которому надоело слушать нашу перепалку и он просто пошёл к одному-единственному кораблю, находившегося в гавани, — Что ж вы такой принципиальный?

— Ответственный, — поправил меня генерал, не глядя в мою сторону, — Тебе бы тоже не помешало этому научиться.

Я от его слов даже остановилась, злобно прожигая взглядом широкую спину. Вот ведь нехороший человек, чего это он стал так сильно ко мне цепляться? Я ведь девушка вспыльчивая, могу и послать в пешее путешествие, с меня не убудет сказать пару ласковых. Уныло переглянувшись с выспавшимся лушкой, я нагнала своих спутников уже на самом краю причала.

Эту чёртову доску, перекинутую между пристанью и кораблём так жутко шатало, что даже моя акробатическая выдержка почти не спасала, пришлось вцепиться в рукав Рагнара и осторожно ступать по его следам. Ну если эта хлипкая доска такую тушу выдержала, мне тогда точно бояться нечего. С горем пополам оказавшись на палубе, я принялась оглядываться и заглядывать в каждую щель, стараясь держаться поближе к мужчинам. А вот через десять минут дотошного осмотра, проведенного Рагнаром, выяснилось, что корабль абсолютно пуст и безжизнен.

Конечно генерал оказался редкостной занудой, мол чужое брать нельзя и всё такое, но когда молодой граф привёл неоспоримые доказательства и указал пальцем на штурвал, генералу пришлось уступить и как-то резко стать моряком. Ух, я даже представила его в тельняшке и широких штанах, и эти вещи вполне эффектно подчеркивали бы его тугие мышцы.

Когда мы отплыли, я продолжила задумчиво наблюдать за Рагнаром, а всё потому что для меня не нашлось никакой работы, разве что мне предложили занять место юнги. Пока что я не видела в этом необходимости и оставалась стоять на палубе, сложив руки на груди. Лушка уже перебрался на плечо мужчины и указывал маленьким пальчиком ему одному известное направление, успевая бросать заинтересованные взгляды на занятого верёвками Шульского.

Из-за тяжёлых мыслей даже чувство голода приутихло. Я переживала, что мы не сможем догнать преступника и останемся с носом. В душе появилось какое-то неприятное ощущение и мне показалось, что мы плывём в хитрую ловушку, подготовленную заговорщиками. Пришлось несильно встряхнуть головой и подойти к сосредоточенному Рагнару, чтобы отвлечься на не менее сложный разговор.

— Почему вы на меня злитесь? Я ведь ничего плохого не сделала, — я положила руки за спину, любуясь синеватой гладью воды, уходящей за горизонт, — И не пытайтесь отнекиваться, вы даже в первую встречу отнеслись ко мне более человечнее.

Генерал молчал, не отрывая взгляда от штурвала. Молчал невыносимо долго и мучительно, убивая во мне всякую надежду на примирение и мирное решение пассивного конфликта. Язык вроде на месте, тогда почему он молчит, этот невыносимый, бессердечный кусок кактуса!

— Язык покажите.

— Что? — генерал опешил и соизволил оторваться от лицезрения без сомнения красивого моря, чтобы посмотреть на меня.

— Язык говорю покажите. Хочу убедиться, что он ещё на месте. Иначе я не могу понять, почему вы не хотите со мной разговаривать.

— Я злюсь, — он поймал мой настороженный взгляд и поспешно добавил, — На себя. Мне не стоило брать тебя с собой, я не знаю, чем закончится это путешествие и не хочу, чтобы ты погибла. У тебя вся жизнь впереди, а ты тратишь свою юность на безрассудные поступки. Неужели ты сбежала из весёлого дома не ради спокойной и тихой жизни?

— Я сбежала ради свободы, — я отвела взгляд в сторону, наблюдая за плавающими рыбёшками, — Я понимаю риск, но действительно хочу вам помочь, вы ведь тоже мне помогли, даже не представляете, насколько сильно.

— Представляю.

Я скептически на него посмотрела, но промолчала. Да ничего он не представляет. Наверняка генерал никогда не путешествовал меж мирами и не знает, как тяжело погружаться в эту жуткую пучину отчаяния и неизвестности.

— Ладно, можешь продолжать путешествие, я не буду больше стараться тебя отговорить, — он удивлённо посмотрел на мой протянутый мизинец и тихо уточнил, — Что ты делаешь?

— Предлагаю мириться. Давайте уже свой мизинец.

— Мирись мирись, больше не дерись, — я крепко держала мужской мизинец и с едва сдерживаемым хохотом наблюдала на вытянувшимся лицом Рагнара, внимательно наблюдавшего за ритуалом примирения, — Если будешь драться, я буду кусаться. А кусаться не причём, буду драться кирпичом. А кирпич сломается, дружба начинается!

Я замолчала и широко улыбнулась. Растерянное лицо генерала пришлось мне по вкусу, хотя это была обычная детская процедура примирения, весьма необходимая в любом возрасте. Неприлично хрюкнув от распирающего веселья, я отпустила мужчину восвояси, и утирая слезинки с уголков глаз, отвернулась.

Море выглядело слишком спокойно и умиротворяюще, заставляя меня немного забыться и погрузиться в свои мысли. Если я смогу помочь раскрыть заговор, поможет ли мне Рагнар попасть домой или его принципы касательно иномирянцев совершенно не изменятся? Может на мою сторону встанет Стейн-Каннет и соизволит проявить благодарность за спасение своей королевской задницы? Ну неужели совсем никто не сможет мне помочь в таком простом деле, это же просто необъяснимо. Если раньше чужеземцы сыпались как снег на голову, значит переход меж мирами — секундное дело, и отправить меня домой будет не слишком затратно, по крайней мере я очень на это надеюсь.