До конца дня все пытаясь вести себя так, словно ничего не произошло. Ивори продолжила зубрить заклинания из конспектов, Малинда нашла в шкафу в гостиной книгу об истории магии, которую когда-то ей советовала Гарнет. Она прочитала целых три страницы, чуть при этом не заснув, а потом ушла гулять до самого ужина с двумя девочками, которые также как и она не ходили ни в какие школы и не были нагружены работой по дому. Сегодня они играли в прятки. В городе с обилием узких улочек, закутков и тупиков играть в эти игры было весьма увлекательно. После ужина, на котором все так же старательно делали вид, что все в порядке, она вызвалась убрать со стола, а после пошла в свою комнату.

Ее комната была поскромнее, чем комната сестры. В комнате Ивори было два окна, а в комнате Малинды одно, у Ивори кровать была шире, занавески на окнах висели те, которые она выбрала сама, а не те, что нашлись. Комната, где жила Малинда, была гостевой раньше. За два года она ее так и не обжила. Шить и мастерить она ничего не умела, да и материалов бы все равно купить не смогла, ведь на рынок родители ее не брали. То, чем обживать, взять было неоткуда, и приходилось обходиться тем, что есть. Впрочем, в ее комнате все же были вещи, которые она сама выбрала и принесла сюда, но вещи эти она не покупала, а просто нашла. Все они умещались на подоконнике: большая, правильной формы еловая шишка и девять камушков: один гладкий, из ручья, три полупрозрачных, похожих на осколки каких-нибудь очень мутных кристаллов, один из них был розоватым, другой желтым, а третий белым, еще один камень был шершавым, песочного цвета и с красными прожилками, один треугольный, плоский, гладкий и серый, и один черный, а остальные два были просто серо-коричневыми в крапинку. Малинде эти камни казались красивее скучных прозрачных бриллиантов, которые она видела однажды в ожерелье у богатой подруги Гарнет.

Вечером ветер нагнал облаков, ночь выдалась темная, не было видно ни звезд, ни луны.

Спалось из-за пережитого днём плохо. Малинда почти час вертелась под одеялом прежде, чем ей удалось заснуть. Но ее тут же разбудили. Кто-то настойчиво тряс девочку за плечо.

— Просыпайся и одевайся, я жду тебя в гостиной. Только тихо.

Это оказался Мариус.

Одевшись, Малинда спустились вниз. Мариус ждал ее, в руках он держал небольшой мешок. Мариус кивком указал на дверь. Малинда, хоть и не понимая, что происходит, послушно вышла. Мариус тихо, со всей осторожностью, закрыл дверь и зажег небольшой шарик света, подвесив его в воздухе перед собой. В городе было тихо. Еще бы, глубокая ночь.

— Сейчас ты идешь со мной. Если не будешь делать все, как я скажу, то я сообщу куда следует и тебя казнят. Ясно тебе? — сказал Мариус.

Малинда только испуганно кивнула в ответ.

Они пошли к воротам. Мариус зашел в домик стражи, пробыл там не больше минуты, и сонный стражник отпер им ворота. Они пошли к лесу. Идти по полю, полному ямок и холмиков, при таком скудном освещении было непросто, а в лесу идти стало еще сложнее. Но идти долго не понадобилось. Вскоре Мариус привел Малинду к небольшой лодке.

— Садись, — приказным тоном сказал он.

Сам он тоже забрался в лодку. Мариус поднял лодку в воздух. Они летели очень быстро и долго, больше часа, наверное, уже скоро начнет светать. Сам полет девочке даже нравился. Внизу не было нечего видно, и будь сейчас хоть немного светлее, вид вышел бы великолепным, но ощущение скорости и прохладного ветра было приятным. Она попыталась спросить Мариуса, куда они едут, но он не отвечал и только просил ее молчать.

В конце концов лодка замедлилась и Мариус отправил большой шар света вниз, чтобы найти место для посадки. Они сели на какой-то поляне посреди елового леса. Мариус сказал Малинде сойти, отдал ей мешок, а сам остался в лодке. Мешок показался девочке очень тяжелым и она сразу опустила его на землю.

— В мешке одеяло, два бурдюка с водой, еда, нож, компас, веревка, три сотни зельдов и огниво, — сказал Мариус. — Это более чем щедро, поверь. Огонек я тебе оставлю, он будет гореть еще час. Место здесь глухое, до ближайшего города далеко, до нашего еще дальше, но до деревни за пару дней можно дойти. Деревня на юго-юго-западе. Компасом ты ведь пользоваться умеешь, надеюсь?

Малинда помотала головой.

— Жить захочешь — научишься. До нашего города ты пешком не дойдешь и даже не пытайся. Сразу сдам куда следует. Иди в деревню, может, там тебе помогут. И прощай. Надеюсь, не свидимся больше.

Лодка поднялась в воздух и уже через секунду скрылась из виду. Малинда недолго смотрела ей вслед, вскоре она опустила глаза. Свет от шарика, оставленного Мариусом, освещал только небольшое пространство. Остальной лес тонул в непроглядной тьме.

Стрекотали сверчки. Какая-то выжившая из ума ночная птица кричала жутким голосом. Совсем рядом что-то зашуршало, но не видно, что. Хоть бы это был ежик…

Малинде стало страшно. На глаза навернулись слезы. Она обхватила себя руками и пыталась проглотить ком вставший в горле. Она проглатывала, а он снова появлялся. Шевелиться было страшно. Малинда долгое время просто стояла, обливаясь тихими слезами, не зная, что ей делать. Стало холодно. Печаль немного отошла на второй план. Через какое-то время она еще немного успокоилась и даже почти смирилась со своей участью. Попутно она успела снова погоревать об умершей при родах матери и об отце, ненавидевшем свою дочь за то, какой ценой она родилась. Он любил ей говорить, что она не взяла ни капли от красоты ее матери. Отец умер, когда ей было девять, никто так и не понял, от чего, известно только, что в последний год его преследовали головные боли. После смерти отца Малинда жила пару недель у соседей, а после попала к светлым. Тогда все говорили, что ей повезло. А теперь светлые ее бросили. Но ведь не так у них и хорошо было, чтобы по ним горевать, правда? Правда же?

Малинда решила, что нужно развести костер. Она опустилась на колени и стала шарить руками по земле, сгребая в одно место все палки и ветки, что находила. Лето, дождей не было давно, так что на дрова годилось все. Собрав маленькую, но уже на что-то похожую кучку, она достала из мешка огниво и кое-как разожгла огонь. Стало светлее. И уже не так страшно. Когда шарик света погаснет, у нее будет свой свет. Костерок вышел маленьким и прогорит за полчаса, так что Малинда принялась искать еще ветки и начала осторожно подбрасывать их в костер. Костер разросся, разгорелся. К этому времени шар света погас.

Отвлечься было уже не на что, так что до самого рассвета Малинда лила слезы. Она пыталась взять себя в руки и быть сильной, но одиннадцатилетним девочкам такое удается далеко не всегда.

На рассвете, позавтракав хлебом и сыром, Малинда направилась на юго-юго-восток. Наверное. Она просто пошла туда, куда указала стрелка компаса, надеясь, что это и есть загадочный юго-юго-восток. Еще бы понять, что ей делать, когда она придет в деревню. Чтобы работать у нее толком умений нет. Впрочем, с огородом и скотом она обращаться немного умеет, а остальному ее быстро научат. Только вот кому и зачем она нужна в этой деревне? Там своих детей наверняка хватает. Нужно к старосте сначала сходить. Он точно скажет, найдется ли ей в деревне место, и, возможно, укажет направление, где ей это место искать. И нужно придумать как объяснить, куда делись ее родители.

День выдался пасмурным. В голове было пусто. Малинда просто брела по лесу, не обращая ни на что внимания, и ни о чем конкретном не думая. Проблески сознания появлялись только когда надо было поесть. Еда, что была в мешке, надоела уже к обеду. Как бы ей ни жилось у светлых, готовить в этой семье было принято разнообразно и вкусно. Все таки, по правде говоря, если сравнивать с тем, как живут другие дети, у светлых было просто замечательно. Они ведь богатые и правильные, когда дело не касается некромантов, конечно. Только скучно с ними, так как они страшные зануды.

Солнце еще только готовилось заходить, а Малинду уже клонило в сон. После такой ночи это было неудивительно. Она решила дойти до виднеющейся впереди высокой сосны (лес после пары часов прогулки уже перестал быть исключительно еловым), под ней развести костер и заночевать. Она ступила еще пару шагов по направлению к ней и тут раздался треск веток. Малинда кубарем полетела по отвесному склону вниз, в вырытую кем-то яму. Отовсюду посыпались ветки, земля, хвоя и трава. Дно ямы было довольно мягким, отчасти оно помогло избежать серьезных травм. Зато неподалеку от края ямы, которая была в полтора человеческих роста глубиной и в два шириной, белели деревянные колья. Их было три. Если бы ветки оказались прочнее и Малинда прошла бы чуть дальше, прежде чем провалиться, на одном из этих кольев она могла бы повиснуть. Олень провалился бы еще быстрее, плохая вышла ловушка. Хотя, может, расчет был на то, что жертва переломает себе ноги?