— Следи за тем, что говоришь.

— Без вас знаю!

Беседы проводили в комнате для прислуги. Я послушно села на указанный стул и приготовилась отвечать на стандартные вопросы вроде «где я находилась тогда-то, с кем, что делала», но вместо этого мужчина, представившийся сеньором Люком Сарто, сложил руки на груди и произнес:

— Вы ведь пришли сюда с Морганом Гофри?

Стоило немалых усилий, чтобы скрыть удивление, и кивнуть. Вот так и узнаю, как зовут монстра из моих ночных кошмаров — не от него, а через третьих лиц.

— Да, верно.

— А почему?

— Нас пригласила Беатрис.

— Обоих.

— Именно.

— Занятно, — комиссар прошелся по комнате. — Сеньорита Норт, а как давно вы его знаете?

Растерявшись, сказала правду:

— С начала этого года.

— Отмечали его вместе?

— Что? Нет, то есть… Он приехал уже после праздника.

— Приехал? К вам домой?

— Да…

— Вы родственники?

Демон, что шаман наговорил Беатрис?! Не помню…

— Он друг моего отца, — кажется, так.

— И вы видели его впервые две седмицы назад?

— Да.

— А до этой встречи слышали о нем что-либо? Возможно, граф что-то рассказывал?

— Не знаю, вроде нет. Но я была ребенком, могла что-то забыть.

— Точно-точно, забыть… Насколько мне известно, ваш батюшка погиб несколько лет назад?

— Да, вы правы. Несчастный случай.

— Помню-помню, — протянул офицер, который нравился мне все меньше. Слишком хитро блестели его глаза, словно он нащупал что-то стоящее.

Хотя почему «что-то», нечто весьма конкретное и, боюсь, имеющее зерно истины! Я еще помню, как изменился в лице Пирс, увидев Моргана. Это не может быть совпадением, равно как и его последующая скоропостижная кончина.

Только одно не давало покоя: как шаман умудрился провернуть преступление — коль все-таки причастен — если постоянно был со мной?!

— Сеньорита, — позвал мужчина, и внезапно улыбнулся, изменившись до неузнаваемости — теперь передо мной сидел, склонившись вперед, обыкновенный и даже симпатичный брюнет с чуть раскосыми глазами и приятной улыбкой. Наверняка южанин. — Могу я звать вас Кэндис?

— Разумеется.

— Отлично! Так вот, Кэндис, я вижу, что вы очень хотите мне что-то сказать. Но по какой-то причине, вероятно, по вашему мнению, весьма веской, не можете. Я прав?

На какой-то очень короткий миг показалось, что это — мой единственный шанс на избавление. Вдруг, поведай я сейчас ему всю правду, он спрячет меня в каком-нибудь очень укромном и безопасном месте, развернет волшебное орудие, способное расправляться даже с шаманами, и все, наконец, закончится… Этот Сарто выглядит достаточно сильным, чтобы стать защитником слабой девушки, попавшей в лапы разбойника-людоеда, — сказка, которую читала в детстве и которую частично проживала в настоящем, — так почему бы мне не перестать бояться?

— Мне нечего вам рассказать, — пожала плечами, выдержав внимательно-изучающий взгляд комиссара. — Сеньор…

— Давайте просто Люк.

— Хорошо, как скажете. Люк, простите меня, но я устала. Я не видела тела, не знаю, от чего скончался сеньор Кримиоли, кто-то шептался, что инфаркт. Я очень устала и напугана не меньше остальных, поэтому, прошу вас, давайте я расскажу все, что помню, и отправлюсь домой?

— И не будете ждать своего гостя? — уточнил Сарто.

Он все еще пытается меня подловить?

— Буду. Потому что мы приехали вместе, и должны вместе покинуть этот дом, — вздохнула я.

— А если мы задержим его на более длительное время?

— Что ж… очень жаль. Хотя, если честно, не понимаю, почему.

— Он здесь единственный, кто явился впервые, — указал на очевидное комиссар. — И именно в этот вечер умирает сеньор Кримиоли. И о нем слишком мало известно.

— И все?

— Это пока.

— Люк, знаете, — я прикрыла глаза, собираясь с мыслями. — Морган Гофри все время, пока мы были здесь, находился рядом со мной. Я официально свидетельствую об этом. Отлучался лишь раз, чтобы потанцевать, но его партнершей была Беатрис, она подтвердит.

— Уверены?

— Абсолютно, — самообладания хватило на кривоватую улыбку, но это можно списать на общее состояние после случившегося.

— Кэндис, подумайте еще раз…

— Мне добавить нечего!

Мы застыли напротив друг друга, офицер не скрывал скептического настроения — он почему-то мне не верил или верил, но не до конца, — а я просто мечтала поскорее уйти, поэтому, пожалуй, выглядела довольно решительной.

Он сдался первым.

— Хорошо, вопросов больше нет. Вы можете быть свободны. Пока.

— Люк, — позвала я, когда мы уже покидали комнату, — а от чего умер сеньор?

— Перелом шеи.

Хорошо, что комиссар шел сзади и не видел моего выражения лица.

— Вы его убили! — как только мы пересекли порог особняка Норт, я развернулась к Моргану, не скрывая эмоций.

— И тебе доброй ночи, пусть твои сны будут розовыми и воздушными, — тот закатил глаза и, сбросив камзол прямо на пол, перешагнул через него и приблизился.

— Не считайте меня дурой! Это сделали вы!

— Ты снова мне выкаешь? М-да, а я думал, хоть как-то развитие, — протянул с сожалением мужчина, все еще наступая, из-за чего пришлось сделать несколько шагов назад, пока спина не уперлась в стену.

— Речь о жизни человека…

— Тогда уж о смерти. Потому что мелкий лжец Пирс, несомненно, мертв.

Это звучало как признание, я вспыхнула — одно дело догадываться, и совсем другое — получить подтверждение — и прошептала:

— Зачем?

— А тебе прямо интересна причина?

— Нет, но…

— Тогда к чему ненужные вопросы?

— Вы его убили…

По моим щекам снова, в который уже раз за последнее время, текли слезы.

— Угу, и что? — кажется, он искренне не понимал, что такого в свершившемся преступлении особенного.

— Как что?!

— Так.

— Вы убили человека!

— Так что ж ты меня не сдала красавчику Сарто?

— Вы…

— Я?

— Вы…

— Договаривай уже, и закончим на сегодня. Тебе не мешает отдохнуть, ты и правда слишком бледненькая, — покачал головой мужчина. — Или, может, красного вина для улучшения цвета? Я видел в нашем погребе темпранильо приличной выдержки.

Не знаю, что стало для меня последней каплей — невероятный цинизм, с которым он признался в убийстве, и в существование которого просто невозможно было бы поверить, не будь я здесь, или то, что назвал погреб моего дома «нашим»… Но в этот раз совладать с эмоциями, бурлящими в груди уже на грани невозврата, не сумела и выпалила на одном дыхании:

— Вы — жестокий мерзкий ублюдок, считающий, что можете творить любые ужасы, но все, что вы имеете — это только благодаря силе, дарованной вам природой! Вы ее даже не заслуживаете! Если бы я не боялась за всех людей, которые были в особняке Кримиоли, то с радостью рассказала бы о вас Люку, а после наслаждалась бы, глядя на то, монстр получает по заслугам!

Я тяжело дышала, будто пробежала несколько миль, но взгляд отводить ни за что не буду, потому что если дам слабину сейчас — возненавижу себя еще больше! Хотя у меня и так поганое чувство, что являюсь соучастницей преступления, хотя бы потому, что смолчала о нем.

Я видела, как меняется выражение серо-голубых глаз: бушующие волны стремительно покрываются толстым льдом, он сковывает воду прямо во время движения, создавая причудливые полупрозрачные фигуры, опасные, даже смертоносные, и любая может проткнуть насквозь острым как бритва краем.

Шею сдавило, вот только теперь это были не незримые путы, а его рука. Он сжал мое горло, впился пальцами в кожу, надавил так, что я захрипела. Дикий взгляд не скрывал бешенства, которое громоздилось внутри все новыми глыбами. Наверное, именно с таким лицом он расправляется со своими жертвами — каменное, сосредоточенное, ожесточенное… Ни следа привычного уже равнодушия, оно рассыпалось под истинной сущностью того, кто только выглядел как человек.