Девчонка явно собиралась поправить свое состояние за мой счет.

— Платье мне не принесут. Готова поклясться, что они скорее поужинают подошвами ботинок гонца, чем станут мне помогать, — сказала я. — Эти покои пока единственное, что я получила от отца. Если не считать скверный характер, конечно же.

Грейс прыснула, но устыдилась собственной реакции и смущенно опустила голову. Я стащила с себя запачканное платье, оставшись в одной шелковой сорочке. На шерстяной ткани остались следы травы, а весь подол покрывали разводы от росы и земли.

— Принеси соль. Поваренную, — попросила я шпионку сестры.

Она поджала губы и смерила меня недовольным взглядом. Да, я разгадала их план со шпионажем, но это не значит, что служанка будет лишней. Завтра будет сложный день, и отец вместе с Советом попытается меня распять. Лучше выглядеть как можно опрятнее, а по возможности величественно, чтобы аристократы не позволили меня линчевать. Думаю, найдутся желающие вроде де Шанти, готовые пригреть меня под своим крылышком ради призрачной возможности получить марионетку на троне.

Грейс ушла за солью, а я успела кое-как помыться в холодной воде и оттереть часть пятен на платье. Шпионка вернулась с куском мыла и солью. Вскоре был готов простенький раствор, которому научила меня Айза. Я оставила платье в тазике замачиваться, а сама залезла с ногами на тахту.

— Ну?

— Что? — не поняла Грейс.

— Расскажешь мне что-то про дворец? Это твой шанс посплетничать, не боясь гнева моей сестрички.

— Она вам не сестра.

— Моей радости не было бы предела, если бы это оказалось правдой, — улыбнулась я. — Вот только Беатрис похожа на моего отца. Даже больше, чем я. У меня и глаза, и волосы мамины.

— Про королеву Меланию ходят разные слухи, — окрысилась Грейс. — На вашем месте я бы еще раз пересмотрела родословную.

Будь я в монастыре, Грейс точно получила бы порцию тумаков и оскорблений. Ей повезло. Усталость и резкая смена окружения взяли свое, так что на резкие слова я даже не отреагировала. Да и не было смысла злиться на обедневшую глупую дворянку.

— Королева Мелания была законной женой Фабиана фон Эгарта, — спокойно парировала я. — И изменила она короне, а не супругу. Хотя, конечно, не очень образованные люди не понимают разницы этих двух понятий.

Грейс обиженно умолкла, даже отвернулась от меня. Я потянулась, широко зевнув. День выдался тяжелым. Хоть мне и не хотелось этого признавать, но сутки без сна выматывали даже стойких послушниц Акры. Перед глазами мельтешили черные точки, а мир казался безумно далеким и блеклым, словно ненастоящим. Я поняла, что вот-вот отключусь. А ведь у меня нет толковой служанки, и за ночь платье в солевом растворе превратится в дерюгу.

Я поднялась с дивана и прошлась по комнате, разгоняя сон. Живот противно заурчал, напоминая, что голова кружится не просто так. Я еще и умудрилась пропустить завтрак и обед, не говоря уже об ужине.

В покои постучали, отвлекая меня от мыслей о еде. Я уныло осмотрела свое исподнее и растолкала придремавшую Грейс.

— Открой и спроси, что им нужно, — велела я. — У меня нет одежды, так что уйду в спальню.

Как только я скользнула за дверь, в комнате послышались голоса. Грейс что-то спросила, затем недовольно хлопнула дверью. Послышались шаги, быстро приближающиеся к моей комнате. Я подавила желание схватиться за ближайший массивный серебряный подсвечник и чинно сложила руки на груди. Дверь распахнулась.

В спальню заглянула Грейс и продемонстрировала мне простой деревянный поднос, на котором лежала краюха хлеба и тарелка с нарезанным мясом и овощами. Там обнаружился и кувшинчик с напитком. Мой живот одобрительно заурчал. Я покраснела, но все тем же отстраненно-высокомерным тоном велела:

— Поставь здесь. Кто это был?

— Местный калека, — фыркнула Грейс. — Давид. Он даже говорить не может, только смотрит и молчит. Я спросила, кто ему разрешил взять поднос. Кажется, он даже не понял меня. Просто ушел.

— Почему калека работает лакеем в замке?

— Он помогает на конюшне и по хозяйству. Так, по мелочи. Его не выгоняют, так как Давид давно служит роду фон Эгартов.

Значит, кто-то очень добрый послал ко мне местного не очень одаренного старика. Я была благодарна за ужин, но сама идея внезапной помощи из ниоткуда бесила. Поднос подозрений не вызвал. Я налила напиток в бокал и понюхала, затем внимательно осмотрела нарезанные овощи и мясо, поковырявшись в них с ножом. Даже краюха выглядела обычно.

Нас в монастыре учили, что отравленный хлеб сильно крошится, так как в тесте был лишний ингредиент. Иногда еду замачивали в яде. Все на подносе выглядело съедобно, мне не удалось обнаружить странного налета и запаха. Я поставила еду на небольшой столик у кровати и уселась в кресло, жестом пригласив к трапезе Грейс.

Она села в кресло и чинно расправила складки на платье, затем взяла вилку — к слову, единственную — и начала есть кусок буженины. Я наблюдала, как Грейс аккуратно жует, прикрывая ладошкой рот и держа спину идеально прямо.

— Стесняешься есть нормально при будущей королеве? — весело спросила я.

Грейс поперхнулась. Она закашлялась, так что я постучала ее по спине. От благородной утонченности не осталось и следа. Милая Грейс сидела в кресле, ссутулившись, с красным от негодования лицом и зажатой в руке вилкой. В ее медовых волосах, выбившихся из-под чепчика, плясали отсветы пламени из камина.

Я подхватила нож и наколола на него кусочек вяленого мяса.

— Нечего на меня так смотреть, — пробурчала я, с наслаждением пережевывая пряное нечто. — Ты сидела с таким видом, будто тебя усадили за верхний стол на королевской свадьбе, по правую руку от моего батюшки.

— Не хотела бы я там оказаться, — вздохнула Грейс. — Жены Его Величества очень быстро сгорают от любви к нему.

— Скорее он сжигает их своей любовью, — фыркнула я. — Меня ждала та же участь. Интересно, Беатрис объявят проклятой или казнят за государственную измену? Впрочем, это не мое дело. Не хватало еще потерять голову из-за таких мелочей.

Грейс смущенно улыбнулась. И зря, шутка-то была хорошая. Я действительно могла потерять голову завтра после суда, только физически, а не метафорически. Тем более, что юная Грейс одним своим словом могла низвергнуть меня с престола в застенки тюрьмы Делрама.

Я слишком устала, чтобы думать об этом. Да и Грейс не производила впечатления бесчестной шпионки. Беатрис будет разочарована результатами. Но я могу подарить Грейс что-нибудь получше, чем место среди фрейлин. Если выживу, конечно. С этой мыслью я отправила в рот кусочек огурца и закусила его хлебом с солью. После вынужденной голодовки даже этот нехитрый ужин казался божественно прекрасным.

— Да простит меня Акра, — пробормотала я, запивая это великолепие компотом, — но в эту ночь мне не до знаний. Разбуди меня пораньше, Грейс. Попробую придумать, как себя защитить. А вот платье надо застирать сегодня же.

— Я могу помочь, — предложила Грейс.

Ее холеные нежные руки явно никогда не работали с растворами. Я смерила девушку скептическим взглядом и отправилась в ванную, где за ширмой в корыте лежало платье. Доверить его очистку Грейс я не могла. Суд слишком важен для меня, чтобы упускать детали.

Голова трещала от усталости. Мне казалось, что я упускаю что-то очень важное, но вот что? Я отстирала платье и завалилась в постель с надеждой, что завтра в голове хоть немного прояснится. Как только мне удалось устроиться поудобнее на кровати, небо уже серело. До рассвета оставалось всего несколько часов.

Жизнь в монастыре приучает к дисциплине. Каждое утро у меня начиналось с визита в часовню и получения послушания на день. Если проспишь, получишь от Айзы нагоняй. А еще целую кипу заданий, на выполнение которых придется убить весь день и половину ночи. Иногда я не справлялась, и мне отписывали несколько плетей в наказание.