Принесли вторую порцию яичницы. Девушка намазала кусочек багета маслом, сверху положила джем и со здоровым аппетитом налегла на яичницу, попутно отхлебывая кофе, пока не остыл. Черт возьми, до чего же Спецу нравилось смотреть, как женщины едят. Он придерживался теории, что как люди едят, таковы они и в постели. Увидишь девицу, которая жеманно возит кусок по тарелке, — даже не дергайся в ее сторону. Эта же умяла весь хлеб и высунула язычок, чтобы слизнуть прилипшие в уголке рта крошки. О да, эта сгодится.

— А вы лихо чешете по-французски, да? — снова заговорил Спец.

— Учила язык в школе. И вот приехала сюда в отпуск на пару недель, потихоньку осваиваюсь.

— А чем вообще занимаетесь?

— Я секретарша в страховой компании. Довольно увлекательная работенка.

— А я — продюсер фильмов.

— Ага, так я и поверила.

— В мире полно чернокожих продюсеров.

— Да я не о том.

— Пока по мелочи, занимаюсь не известными широкой публике независимыми проектами. Всякое малобюджетное барахло. Хотя в скором времени планирую расширяться.

— Сняли хоть что-нибудь, о чем бы я слышала?

— Видели тот фильм с Марио ван Пиблзом? «Вооруженный отряд»[65] называется? Это я его продюсировал. В старые времена в Америке была чертова уйма черных ковбоев, но про них обычно умалчивают. Мы с Мелвином оба почувствовали, что пора рассказать об этом миру. А сюда я приехал на фестиваль.

— Ваш фильм попал в конкурсную программу?

— Нет, но всегда полезно покрутиться там, где деньги. Тут же полно толстосумов. А я как раз пытаюсь наскрести на новый проект. Ну, сами знаете, как оно бывает.

— Знаю, а как же, — согласилась она. — Вчера я заметила, что вы слушали айпод. А какую музыку?

— Оперу.

— Оперу?! — опешила девушка.

— Вчера крутил Паваротти. Сегодня — очередь Хосе Каррераса, а завтра — Пласидо Доминго. Три великих тенора. А вы любите оперу?

— Моя мама часто слушает Андреа Бочелли.

— Ваш Бочелли, извините за грубость, полное дерьмо. Никакая это не опера, просто какой-то слепой макаронник пытается обдурить публику, мол, он оперные партии исполняет. Он у меня уже в печенках сидит. Ну, я ему сочувствую, конечно, слепота и все такое, но у парня ни умения управлять собственным голосом нет, ни подачи. Хотите настоящей оперы — я дам вам совет, что стоит послушать.

Она уставилась на него с изумлением.

— А вы совсем не такой, каким мне показались сначала.

— Ну вот, видите, вы уже и изменили мнение, — сказал Спец.

— Я по-прежнему думаю, что вы трепло, но, во всяком случае, интересное трепло.

— Уверен, вы хотели сделать мне комплимент. Послушайте, мне в голову пришла отличная мысль. Давайте вы немного поучите меня французскому, а я научу вас разбираться в опере?

— Я через пару дней уезжаю.

— Господи, да за пару дней можно много чего выучить!

— Конечно.

— Для начала можете объяснить мне, как заказать ужин. Только не здесь. Почему бы нам не прогуляться вечерком в какое-нибудь симпатичное местечко? Если вам так удобнее, можем встретиться прямо тут.

— Ладно, почему бы и нет?

Спец проводил ее взглядом, даже привстал, чтобы она знала, что он любуется ее роскошной попкой. По пути она пару раз оглянулась и улыбнулась ему.

«Ты только погляди на себя, Спец, — подумал он. — Главное, не потерять напор, и всё само собой начнет складываться как надо».

Вечером они встретились в том же кафе. Она надела миленькое платьишко, которое доказывало, что Спец не ошибся насчет ее фигуры. Он заказал выпивку, и они еще немного посидели в кафе за разговорами. Он хотел сводить ее в какое-нибудь приличное место, но не знал куда, а даже если бы и знал, все равно не смог бы заказать столик заранее. Она сказала, что заприметила неподалеку одно небольшое заведеньице — проходила мимо, и оно ее заинтересовало. Это оказалось маленькое бистро на глухой улочке, но даже там пришлось ждать, пока освободится столик. Те, кто твердил, будто народу в городе столько, что не протолкнуться, ничуть не лукавили. Спец и Патси стояли у входа, подпирая каменную стену, и болтали. Она была хохотушкой — еще один хороший знак. И к тому же умна, хотя Спец обычно предпочитал не связываться с умными женщинами. Проку от них куда меньше, чем хлопот: только и делаешь, что пытаешься на что-нибудь их уломать. Жизнь и так штука непростая, а тут еще приходится заранее разжевывать каждый свой шаг.

Впрочем, Патси не была похожа на тех, кто задает слишком много вопросов, ее вполне устраивало, что все идет своим чередом. Наконец они очутились в зале, девушка устроила Спецу краткую экскурсию по меню и помогла сделать заказ по-французски, когда возле столика возник официант. Она явно получала удовольствие от происходящего, и Спец даже чуть не забыл, что перед ним всего лишь очередная юбка, которой он хочет попользоваться. Ожидая заказа, они потягивали шампанское, и к тому времени, как принесли еду, Патси уже не стеснялась, болтая, прикасаться к его руке. К основному блюду они попросили подать еще вина, и к концу ужина девушка слегка захмелела.

— Так нечестно, я в невыгодном положении, — прощебетала она, положив голову Спецу на плечо. — Я наклюкалась.

— Зато как это меня заводит, — сказал Спец, и она рассмеялась.

Они вышли из бистро и побрели к набережной. Патси вложила в его руку свою ладошку. Спец на ходу что-то мурлыкал себе под нос, сам того не осознавая, пока спутница не обратила на это его внимание.

— Что ты поешь?

— Арию из «Тоски», — ответил он. — Партия Тоски, «Vissi d’Arte». Слышала когда-нибудь эту мелодию?

— Нет.

— Тогда вот, послушай.

Он достал айпод и нашел нужную арию, вставив один наушник в ухо Патси, а другой в свое.

— Мария Каллас, — сказал Спец. — Никто в мире не пел эту партию лучше.

Так они и шли, держась за руки и наслаждаясь музыкой.

— Как прекрасно, — промолвила девушка. — Жаль, что я не понимаю, о чем там поется.

— Vissi d’arte, vissi d’amore, — процитировал Спец. — Я живу ради искусства, я живу ради любви. Хрень какая-то, да?

Они пересекли Променад дез Англе, вышли на каменистый пляж и спустились к воде. Постояли там, обняв друг друга за плечи, слушая оперу и любуясь огнями скользящих по бухте яхт. У Патси на глазах выступили слезы. Спецу хватило такта промолчать. Вместо слов он поцеловал ее, и она в ответ жадно приникла к его губам. Поблизости обнаружилась незапертая кабинка для переодевания, и Спец повлек девушку туда. Он прижал ее к стенке, задрал юбку и запустил руку в трусики. Она застонала и прянула навстречу его пальцам. Он стянул с девушки трусы, расстегнул ширинку на своих штанах и скользнул в ее лоно, для начала не очень глубоко. Она ахнула от боли, он остановился и вместо того, чтобы самому продвигаться вглубь, позволил ей как бы нанизать себя на его член.

— Все хорошо?

— Да, пожалуйста, не останавливайся.

Он подхватил ее под зад и поднял повыше, так и держал ее на руках, совершая ритмичные толчки. Она обвила руками его шею, а ногами обхватила бедра. «Если она занимается этим впервые, — подумал Спец, — то у нее охрененный талант». Спец кончил, а она нет.

— В следующий раз должно получиться еще лучше, — сказал он девушке, опустив ее на землю.

— Это может стать началом замечательной дружбы, — промолвила Патси. — Секс, я имею в виду. Не обязательно с тобой.

Когда они вернулись к ней в номер, у нее все болело, но, может, все-таки повторить еще разок, если у него остались силы? Ну еще бы не остались! До рассвета они занимались любовью еще три раза, а когда над бухтой Ангелов поднялось солнце, Патси наметила себе весьма пространный список разных увлекательных трюков, которым Спец обязан был ее обучить.

— Вряд ли ее так уж сложно найти, — сказала Патси. — Если она член жюри, значит, ходит на показы, правильно? Так что тебе остается только раздобыть расписание сеансов. Все они перечислены в газетах, или это расписание можно получить в дирекции фестиваля.