— Что…что это за хрень…? — с трудом произнесла она.

Баюн хрюкнул, что котам (даже очень большим) обычно не свойственно. Серый волк, погружённый в целебный сон, засучил по земле лапами. Ярха медленно повернула голову в сторону Леса. Долго смотрела во тьму, затем задумчиво произнесла: «С Чащобы откуда-то…пришло…»

— Купель Огненная?

— Похоже, — лесная хозяйка повернулась к Сирине. — Больше вроде нечему…

У воительницы закололо сердце.

— Дарен, — уверенно произнесла Сирина. — Он это.

— Да ну? Сколько от деревни до Чащобы топать. Не успел бы! — не поверила ей Ярха.

— Успел, — Сирина тяжело вздохнула. — Я чую.

Воительница горестно покосилась на свою руку. Нет, ну может, конечно, и удастся обернуться, а если биться придётся с врагом неведомым? Много она навоюет в таком состоянии?

Лесная хозяйка перехватила её взгляд и поджала губы.

— Хочешь полететь туда?

— Хочу…так ведь не выдюжу! — Сирина тяжело вздохнула.

Старуха ничего не ответила. Подошла к ступе, нагнулась и достала покрытый изморосью глиняный кувшин. Стукнула ногтёмуказательного пальца по ледяной корке, которая не давала жидкости выливаться. Та вмиг сошла и от иссиня-чёрной воды повалил пар. В воздухе запахло шиповником и осенними листьями.

— Пей. Два глотка. Не больше.

— А что это? — Сирина потянула носом и с некоторым сомнением уставилась на чёрную жидкость.

— Отварчик один. Сил тебе придаст неимоверно и о боли забудешь. Я его сготовила на случай, если совсем плохо станет и посохом разить придётся. Коли горных много навалится, так глотну из кувшинчика и выжгу всё на триста шагов окрест. Даже косточек не останется.

— Да уж, — Сирина зябко передёрнула плечами, вспомнив, какую просеку в лесу сделала Ярха, когда в первый раз использовала посох. — А не помрёшь после этого? Не упадёшь без сил?

— Не упаду. Отвар полдня действует. Ну, а потом лучше где-нибудь в тихом месте прилечь, конечно.

— А что будет если не прилягу?

— Нууу…точно не скажу…волосы может выпадут, голова заболит, тошнота, бессонница, потница, чесотка, ящур, бесплодие, половое бессилие…ещё там кое-чего по мелочи. Кто ж его знает?

— ЧТО⁈

— Я рецепт сама придумала. А отвар лишь с пятой попытки сварить получилось. Ну и попробовала. Один разок всего. Так что… — Ярха развела руками. — О плохом лучше не думай. А через полдня приляг и отдохни.

— Хммм…

Пару мгновений Сирина раздумывала, затем решительно протянула руку к кувшину.

— Давай.

Воительница отпила два глотка. Отвар оказался холодным, да таким что зубы заныли и горячим одновременно!

— Пфеее! — Сирина высунула обожженный язык. — Фто ф…

— Не боись! Ща пройдёт! — подбодрила её Ярха.

Действительно. Почти сразу после её слов все неприятные ощущения отступили. По всему телу прокатилась волна силы. Боль и напряжение ушли. Сирина себя почувствовала собранной и отдохнувшей. Лет на двести моложе и словно после ночи любви! Воительница почувствовала, что краснеет. Похоже, отвар не только сил придавал.

— Ага! — Ярха будто прочитала её мысли. — Есть такое дело. Как глотнёшь, так начинаешь думать о всяком… От избытка силы, вестимо.

— Бррр, — Сирина тряхнула головой. — Справитесь тут без меня?

— Лети уже!

— Спасибо тебе, Ярха, и тебе, Баюн. За всё.

Воительница отступила от лесной хозяйки на два шага назад, сорвала повязку с раненой руки и, обернувшись крупной белой совой взмыла вверх.

В считанные мгновения круг зелёного света, в котором стояли Ярха и Баюн, остались позади. Благодаря чудо-отвару Сирина летела с такой быстротой, что Луна на небе почти не изменила своего положения, когда она разглядела место бойни, указанное Ярхой. Сова трижды пролетела над ним, внимательно разглядывая, не таится ли где враг?

Приземлившись Сирина первым делом бросилась к защитному кругу. Она узнала этот узор, такой мог сделать лишь их с Ярхой воспитанник.

— Дарен… — прошептала она и выхватила сабли. Клинки засветились слабым голубым светом.

Воительница шагнула в темноту раскопа и спустя пару десятков ударов сердца выскочила оттуда, плюясь и ругаясь. Отвар неестественно усилил её восприятие, и она учуяла мерзкую вонь древнего и страшного существа, которого остолопы крестьяне выпустили наружу. А вот где оно сейчас? Сирина вновь обратилась и полетела в сторону деревни.

Несмотря на то, что уже минула полночь, деревенский староста всё никак не мог заснуть. Ныли отбитые при падении рёбра и сильно болела спина. Проклятый щенок оказался сильным, словно медведь-шатун! Хорошо, что не порвал их всех прямо там, возле деревни!

Крестьянин прикусил губу, подавив в себе срывающийся стон. Не хотел жену будить. И что теперь делать? Когда госпожа Сирина вернётся, что он ей скажет? И зачем только Заряна повела мальчишку к кургану? Правду отец молвил когда-то: «Все бабы дуры! Всё зло от них!»

На улице взвыли и разом замолкли собаки. Хрумс! Дверь вместе с изрядным куском стены отлетела куда-то в темноту. На пороге стоял высокий человек, из-за правого и левого плеча которого выглядывали светящиеся мягким голубоватым светом рукояти сабель. Человек щёлкнул пальцами и закреплённые в светеце лучины зажглись.

«…ец, — глядя на Сирину, подумал староста»

Одежда на воительнице была изорвана так, как будто вначале её драли десяток собак, затем повалили и долго и нудно таскали по земле. Прекрасные волосы цвета спелой пшеницы сбились в колтун из крови и грязи, а глаза! Они горели неземным огнём, зрачки превратились в крохотные чёрные точки, и ещё воительница улыбалась. И что это была за улыбка! Так рачительный хозяин смотрит на набравшего нужный вес хряка и прикидывает, сколько сальца и мясца с него получит.

— Вон отсюда! — Сирина указала пальцем на начавшую подвывать от ужаса жену крестьянина. Так вскочила с кровати и бочком протиснувшись мимо воительницы, с воплем убежала куда-то во тьму.

Сирина уселась за стол.

— Рассказывай.

Медленно и путано крестьянин начал нескладно врать. О Кургане, Заряне и Дарене. Он часто и обильно потел понимая, что воительница не верит не единому его слову. Наконец он выдохся и замолчал. В комнате густо пахло потом и смертью. Глядя в весёлые глаза воительницы, мужчина отчётливо увидел холм сырой земли на ближнем погосте.

— Так где, ты говоришь, сейчас мой воспитанник?

— Нууу….ээээ….ушёл…он

— А куда?

— Ммм…нууу…в лес куда то…

— В лес, значит? — Сирина улыбнулась ещё шире. — Ну кто бы мог подумать!

— Госпожа, — староста поник головой. — Прости нас, госпожа!

— За что? — удивилась Сирина. — Нет!

Она резко взмахнула рукой, не давая старосте открыть рот.

— Дай-ка я сама догадаюсь, о чём это ты… — она задумчиво почесала испачканный в грязи подбородок. — Может, потому, что вы, остолопы деревенские, курган раскопали и зло оттуда древнее выпустили? Да нет, это же пустяки, о чём тут можно беспокоиться?

— Я не…

— Заткнись! — рявкнула она. — Ещё одно слово и я глаза твои поганые вырежу!

Староста громко и протяжно пукнул. Наряду с потом в комнате запахло отнюдь не ромашками.

— А может, потому, что я воспитанника своего здесь ненадолго оставила? Просила, чтобы вы дали ему кров, еду и женскую ласку? — Сирина улыбнулась ещё шире и подмигнула старосте.

Крестьянин почувствовал, как под ним расплывается пятно мерзкой жижи. В комнате теперь воняло так, хоть топор вешай. Воительница же казалось этого не замечала.

— Вы не платите дани князю. Мы не выдаем крестьян его людям. С Лесу выдачи нет! Слышал про такое? Кивни, если ещё понимаешь, о чём я!

Староста истово закивал.

— Пару раз в год мне да Ярхе вы приносите мёд, муку, одежду, да кое-какой скарб железный. Иногда лесная хозяйка берёт кого-то из детей малых. С вашей деревни за последние девять лет всего двоих взяла. Это что, МНОГО? Может, у князя в услужении вам лучше было⁈ ОТВЕЧАЙ, сволочь!