В десяти шагах от костра стоял резной трон. На нём восседал одетый в соболиные меха молодой князь.

Голубоглазый и русоволосый, он внимательно слушал склонившегося к нему бородатого мужчину лет шестидесяти, что-то горячо шептавшего ему на ухо. Но стоило лишь Сирине и Дарену приблизиться, как князь повелительно махнул рукой и шептальщик тут же отошел в угол, где стояло человек десять похоже одетых людей, все в длиннополых шубах и высоких шапках.

— Ну, здравствуй, Сирина-воительница! — в нарушение всех традиций первым поздоровался князь.

— И тебе доброго дня, Фанмир сын Ридфанта.

Стоящие в углу люди зашушукались.

— Давно ты в наших краях не бывала… — бесстрастно сказал князь. — С чем пожаловала?

— Просьба у меня есть к тебе, княже! Воспитанник мой, — она подтолкнула Дарена в спину, да так, что тот шаг вперёд сделал, — возьмёшь его под свою руку?

— Воспитанник, говоришь… — князь посмотрел на Дарена, как будто только что его заметил. — Уж не твой ли это сын, воительница?

Люди, стоящие в углу, зашушукались ещё сильнее.

— Нет, князь — грустно улыбнулась Сирина. — Не сын он мне. Дарен вырос в дивьих пещерах. Со мной он пробыл лишь последний год.

Из толпу в углу снова вышел уже знакомый бородатый мужик. Князь, уловив его движение, лениво отмахнулся, не до тебя, мол. Мужик злобно зыркнул на Дарена, но вернулся на своё место.

«Похоже, дивьи тут не в чести, — подумал воспитанник ведьмы».

— А что же ты хочешь, воспитанника своего нам оставить? Надоел, небось? — ласково спросил князь.

Сирина тяжело вздохнула.

— Дарен, покажи им метку свою. Пусть все увидят.

Воспитанник ведьмы медленно снял перевязь с мечом, затем тулуп и отдал их Сирине. После чего стянул через голову нательную рубаху и сделал шаг вперёд по направлению к князю. Очень неторопливо повернулся, давая рассмотреть себя всем желающим.

Шушуканье тут же стихло. Князь слегка побледнел и забарабанил пальцами по подлокотнику.

— Он отмечен Мораной. И метка не сойдёт, пока я не исполню обет. Ждёт меня дорога дальняя и опасная. В городе я не останусь. Но я вернусь…года через два-три. Обязательно.

Последнее слово Сирина произнесла нарочито громко, да так, что у Дарена аж в ушах зазвенело.

Лоб князя прорезала глубокая морщина. Он сжал подлокотник трона так, что побелели пальцы и очень медленно произнёс.

— Зачем…мне ко двору мальчишка…отмеченный смертью?

«Мальчишка? Да он меня ненамного старше! — с обидой подумал Дарен».

— Оденься, — шепнула ему Сирина. — Дарен повидал немало битв. Он хорошо владеет одноручным мечом и ножами.

На лице князя появилось выражение вежливого недоверия. Сирина прищурилась и добавила: «Хоть на мечах, хоть на кулаках, он побьёт любого твоего воина, князь. Кроме Ильи.»

— Дарен смог поднять меч-кладенец, — вторил ей богатырь.

Замолкнувшие было советники и бояре снова зашушукались.

— Любого, говоришь? — задумчиво произнёс князь и поманил к себе стоящего неподалёку гонца.

Когда тот приблизился, Фанмир что шепнул ему. Из всей сказанной фразы Дарен разобрал только одно слово: «кожемяка». Он вопросительно взглянул на Сирину, но та лишь пожала плечами.

Гонец быстро прошёл мимо них и вышел из комнаты.

— А ведомо ли тебе, Сирина-воительница, что тварь тёмная убила Варуна-волхва? — вкрадчиво спросил Фанмир. — Руки ему оторвала!

«Вот это да! — подумал Дарен, — только Ярха на шутки такие способна. Была…»

— Сие мне неведомо, княже, — недрогнувшим голосом ответила Сирина.

— Уж не ведьма ли лесная послала её нам на погибель? — не отставал князь.

— Не знаю. Не видела.

— Хмм… — несколько мгновений князь пристально всматривался Сирине в лицо, но, похоже, так ничего там и не углядел.

— Ты могла стать княгиней! — он резко сменил тему разговора.

Дарен заметил как на какую-то долю мгновения в глазах Сирине вспыхнул голубой огонь. Вспыхнул и погас. Вряд ли кто-нибудь ещё из присутствующих углядел это. И, конечно, никто из собравшихся не понял, что они были в одном шаге от гибели в вихре ударов зачарованных сабель.

— Могла, — тихо сказала она и бросила взгляд на Илью, — но не стала…

Князь хрустнул пальцами.

«Боишься? Беспокоишься? — злорадно подумал Дарен. — И не зря!»

Дальнейший разговор Фанмира с Сириной был ещё более унылым, чем с Ильей. Князь пытался расспрашивать её о делах Леса, а воительница вроде бы ему и отвечала, но так ловко, что извлечь из её ответов хоть какие-то ценные сведения не представлялось ни малейшей возможности.

Дарен снова заскучал и зевнул. Правда, на этот раз рот ладонью прикрыл. И тут же почуял на себе полные жгучего негодования взгляды советников. Похоже, зевать в присутствии князя было не положено. Хотя вроде Сирина ничего об этом не говорила.

В комнату вбежал запыхавшийся гонец. Склонившись к князю, он прошептал несколько слов. Фанмир улыбнулся.

— Любого, кроме Ильи, говоришь, побьёт? Даже на кулаках?

Сирина настороженно кивнула.

— Заходи, Никита! — зычно крикнул Фанмир и хлопнул в ладоши.

В арке входа показалось…нечто. Темноволосый пузатый мужик лет под тридцать, одетый в одну нательную рубаху и штаны с сапогами, был на полголовы пониже Ильи, но такой же широкий в плечах. Он шагнул в комнату и уставился на князя.

«Да чем их тут всех кормят? — подумал Дарен, с изумлением разглядывая вновь прибывшего».

Если от Ильи исходило ощущение мощи и невероятной силы, а пронзительный взгляд карих глаз мог вынести далеко не каждый, то Никита напоминал нагулявшего жир медведя. Добродушное, открытое лицо казалось не таило в себе никакой угрозы.

Но Дарен видел, как двигался Никита. Это был настоящий боец, а брюхо и добрая улыбка, это всё…

— Не борись с ним, — прошептала Сирина прервав его мысли. — Не дай себя схватить. Двигайся! Измотай его ударами! Только не убивай. И не дай себя убить! Зря я, что ли, столько тебя учила⁈

Фанмир указал на Дарена пальцем.

— Видишь его?

— Ага, — ответил Никита.

— Говорит, что побьёт тебя на кулаках.

— Хы!

— Мне что, опять раздеваться? — прошептал Дарен.

Сирина лишь руками развела. Воспитанник снова снял с себя перевязь с мечом, тулуп и нательную рубаху. Сирина вместе со всем барахлом уселась на лавку, а рядом устроился Илья.

Увидев метку Мораны, Никита прищурился, но ничего не сказал. Молча стянул с себя рубаху и бросил на лавку.

Дарен сразу же обратил внимание, что Никита в отличие от Ильи был слегка толстоват. Мышцы и жир, да, такого кабана с одного удара вряд ли свалишь!

— Не до смерти! — велел князь. — Победит тот, кто стоять останется. ЛОМАЙ!

Никита сделал шаг навстречу Дарену и замахнулся. Воспитанник ведьмы присел, пропуская кулак над собой и ударил в ответ. Кожемяка легко уклонился, чего было крайне трудно ожидать от человека его роста и веса.

Сердце забилось сильнее. Сонливость пропала. Они закружили друг подле друга ожидая, пока соперник сделает какую-нибудь ошибку.

Дарен оценивающе поглядел на Никиту. Существовала масса всяких нехороших приёмов, начиная от плевка в глаза и заканчивая укусом в какое-нибудь непотребное место. Но вряд ли князь и его советники одобрят подобное. Значит, сила против силы, кулак против кулака. И это при том, что кожемяка как минимум не слабее его!

Никита вдруг осыпал его градом быстрых ударов. От первых двух Дарен успел увернуться, третий блокировал, ну а четвёртый угодил ему прямо в левый бок! Воспитанника отбросило на пару шагов назад, чувство было такое, словно его лягнул жеребец-трёхлетка!

Кожемяка бросился вперёд и нарвался на прямой в челюсть! Костяшки взорвались болью, а Никита замер и замотал головой, словно объевшийся дурман-травы бык. Он был повыше Дарена, поэтому удар получился вполсилы. Даже этого бы хватило, чтобы свалить любого другого человека, но кожемяка оказался на диво крепким.