Они шептались, чтобы не мешать остальным, если вдруг амулет не работает, и чтоб Гарвиново чуткое ухо не услышало, что речь идет о нем. Хотя Лене казалось, что Гарвин так легко научился проникать в ее сознание, что без труда прочитал бы все, что в нем написано.

Но со временем, как и положено, все утряслось. Гарвин не то что взял себя в руки, с этим у него проблем и не возникало, он успокоился. Уверился, что не сойдет с ума немедленно и не разгромит все вокруг себя. А Маркус как-то посоветовал Милиту если что, просто стукнуть Гарвина покрепче, чтоб вырубить, потому что ненависть безумца не распространяется на эльфов, она узконаправленная, и человека он к себе никак не подпустит, но Милита – запросто.

У Лены мелькнула мысль, почему они все время попадают в миры примерно одной климатической зоны, и они после недолгого обсуждения решили, что это подсознательно: идешь в более-менее привычное место, и Лена, не будучи особенно уверена, что действительно этого хочет, Шагнула в тропики. Или что-то в этом роде. Места были малозаселенные, прорубаться сквозь джунгли было неинтересно, потому она при следующем Шаге она постаралась настроиться на город, и в город они и попали. Экзотики наелись – хоть отбавляй! Цивилизация здесь была уровнем повыше, пожалуй, повыше, чем в Сайбии и аналогичных местах, но мир был, безусловно, магическим. Правда, хитрецы эльфы здесь жили намного севернее, так, по слухам, и в Африке (в Сайбинском варианте) они тоже не жили, концентрировались преимущественно в Евразии (в том же варианте). Люди были довольно разноцветные, и черные попадались, и желтые, и коричневые, потому светловолосые пришельцы вызвали почти фурор. Лену светловолосой, конечно, нельзя было назвать, но и брюнеткой и особо темной шатенкой она тоже не была, а на эльфов таращились больше, чем эльфы таращились на диковинных зверей. А звери были! Верхом здесь ездили на зебрах, которые отличались от привычных Лене только крупными размерами, на животных, на верблюдов похожих только горбами и надменностью, на огромных кошках, сильно смахивающих на леопардов, но отличающихся смиренностью нрава и ласковостью.

Принимали их более чем хорошо, хотя далеко не сразу опознали в Лене Странницу, ну а когда опознали, почет и почтение перешагнули все границы. Насладившись всей этой экзотикой и дав шуту и Гарвину насладиться беседами со здешними мудрецами, а Маркусу и Милиту – потренироваться с местными воинами, Лена, искренне благословив эти края, отправилась дальше. К привычному континентальному климату. Жару она переносила ужасно, не спасало даже удивительное платье, так что к ней приставляли специального человека с опахалом. С одной стороны, это смущало, с другой – она просто не вынесла бы климата и пребывала в перманентном состоянии теплового удара. С трудом выдержав полтора месяца местного времени, она сдалась…

У мужчин были заметно увеличенные в размерах мешки, Лена даже не сомневалась, что в них. Сладости. Самые настоящие восточные сладости. Ну раз им нравится это липкое и приторное, пусть таскают. Конечно, нуга таяла во рту и так далее, но Лене больше пришлись по душе сушеные фрукты, и выяснилось, что один из мешков именно что фруктами и забит. Специально для нее, потому что мужчин восхищала именно нуга.

Слонов в том мире не было. Эволюция пока оставила их на уровне то ли мастодонтов, то ли еще кого ископаемого, а с другой стороны, колоссальной величины звери легко поддавались даже не дрессировке, а обучению. Использовали их, конечно, в военных целях, и Лена даже представлять себе не хотела, на что способен монстр четырехметровой высоты, украшенный почти двухметровыми бивнями и хоботом, выдергивавшим солидные деревья, как сорняки из грядки. Превозмогая ужас, Лена одного такого угощала очищенными бананами (чуток поменьше крупного кабачка), тот деликатно брал угощение, отправлял в рот и снова тянул хобот, а потом в благодарность деликатно поладил Лену по плечу, она, конечно, тут же растрогалась и погладила хобот, как оказалось, в нужном месте, чтобы доставить махине максимальное удовольствие.

Следующий Шаг привел их в процветающий уютный мир, чуточку смахивавший на Кадинию, но здесь не было эльфов и даже память о них стерлась из истории. А может, и здесь никогда и не было. Приняли их тоже замечательно, гордо показывали Светлой школы для магов, в которые брали всех без разбора пола, возраста и расы, был бы Дар, пусть даже маленький, и обычные школы для обычный детей, где маленькие человечки сидели с маленькими гарнами за одним столом, играли на переменах и мутузили друг друга в детских драках. Гордо продемонстрировали новое изобретение, позволявшее увидеть звезды. Здесь имели примерно такое же представление о строении Вселенной, что и Лена, наблюдали звезды, кометы и туманности, и, заглянув в окуляр телескопа, Лена была действительно потрясена. Больше, чем ее спутники. Потому что в этот телескоп поверхность Луны, например, была видна примерно как с низко летящего самолета. Система линз и зеркал, никакой электроники и даже никакой магии! Сотрудники обсерватории чуть не полопались от гордости, когда сама Странница заявила, что не видела ничего подобного никогда и нигде.

Магия здесь была сильна. Достаточно сильна. Любого обладающего Даром обучали им пользоваться, но великих магов были все же если не единицы, то десятки, и Лена сильно заподозрила, что их количество контролируется. Так и оказалось. Нет, потенциальных великих магов не убивали. Притормаживали. Достичь вершин позволяли далеко не всем, а только тем, кто обладал должными моральными качествами. Нельзя использовать магию во зло. И о некромантии здесь даже не слышали. О Корине Умо тоже. Что ему было здесь делать – здесь не было эльфов…

Зато было множество сказок и легенд о разных чудовищах: существах с многими глазами, или с хвостами, или птичьими головами, или с жабрами. Скучных сказок, большей частью. Потому Лена и подумала, что сказки – на самом деле были. Что не только людей и эльфов создавали единоплеменники Кристиана. Были и неудачные эксперименты, были и удачные, но бесперспективные, но ведь и их эти экспериментаторы могли выпускать в миры.

Наиболее почитаемой и древней расой были гарны, практически лишенные магии, зато уважаемые за спокойный нрав, мудрость и рассудительность. И за таланты. Именно гарн изобрел телескоп. И микроскоп. И швейную машинку. И ртутный термометр. И механический фонограф. И книги писали в основном гарны, а читали с увлечением все, кто вообще уме читать. Шут, увидев книжную лавку, просто обалдел. Именно здесь он впервые прочитал художественную книгу. Не хронику, не трактат, а то, что Лена назвала бы любовно-приключенческим романом, жутко пафосным, вполне в стиле дамской литературы и бульварного детектива. Шут был в шоке.

Книги были дороги, но ему давали книги просто так, без денег – почитать, как в библиотеке, потому что он был спутником Светлой, он почти не спал, все читал и читал, а одну книжку, маленький томик, перечитал раза три и все не мог с ним расстаться, потому практичный Маркус просто заплатил за книгу. Каждый имеет право на свои слабости. У Лены – побрякушки, у шута – раковина и книга стихов. Стихи были хорошие. Может, не гениальные, Лена слабо разбиралась в гениальности, однако качественные и по форме, и по содержанию. На вечные темы. Философская и любовная лирика – так бы это назвали в школе. Шут был немного смущен и обрадован…

В этом мире они просто хорошо отдохнули, набрались сил, обновили гардероб. Здесь Лена случайно увидела, а остальные впервые услышали самый настоящий рояль. Изобретенный тоже гарном. Таких звуков ее спутники тоже не слышали, да и Лена тоже – роялем она назвала инструмент только потому, что он, во-первых, внешне смахивал на какой-нибудь «стейнвей», а во-вторых, принцип был такой же.

Здесь же шуту подарили нечто вроде аллели – тоже десятиструнный инструмент, с другим звучанием и немножко другой формы, и шут, чьи руки уже пришли в норму и обрели прежнюю гибкость и легкость, освоил инструмент за три привала – но уже в другом мире. Лена тренировалась в исполнении желаний: захотелось ей «высадиться» в чистом поле, но так чтоб потом был лес, а до города надо было добираться несколько дней. И получилось. Поле было чистое – урожай был уже убран, травы скошены и собраны в огромные стога, попавшиеся по дороге две деревни были приветливо-равнодушные. Кров давали, молоком поили, картошкой кормили, шуту, игравшему на новом инструменте, охотно платили, но не деньгами, а тоже едой или вином, а им это и было нужно. Замечательная жизнь бродяг. Кто б сказал Лене лет… много лет назад… Осень была как осень: теплые дни, холодные ночи – по утрам на траве посверкивал иней, а сама трава похрустывала под ногами. Лес тоже был как лес: с ночными птицами, которые пугали Лену своими дикими воплями, палыми листьями, и всяким вкусным зверьем. Однажды они видели волка, причем у Лены сложилось впечатление, что волк приходил посмотреть на них. Ощетинился и зарычал Гару. Маркус придержал его за ошейник, потому что волк не намеревался нападать, он просто стоял в конце большой поляны и изучающее их разглядывал.