– А если дальше, то самые ближние могут оглохнуть. Ты есть не хочешь? Мне кажется, я умру от истощения. В животе даже уже не бурчит. В нем чавкает. Он начал есть сам себя. Я сбегаю на кухню?

– Вместе сбегаем, – решила Лена. Они встали – вот сейчас бок заныл. И аппетит пропал при виде синяка посреди живота. Но Лена приказала себе вести себя хорошо и не капризничать, силу воли воспитывать и немедленно пойти хотя бы чаю с пряником… или с двумя… нет, лучше с тремя пряниками…

Она надела первое, что попало под руку, – старое-престарое зеленое эльфийское платье. Старое оно было годами, а по виду еще вполне ничего. Здорово, что здесь мода существенной роли не играет. Ну модно в нынешнем сезоне голубое, а не зеленое, и пояса не узкие, а широкие и с бантом посередь пуза, или шаль на плечи набрасывать – вообще визг и писк… А покрой платьев тот же – облегающий верх, свободный, не стесняющий шага низ, у кого шире, у кого уже, но чтоб верхом можно было ехать и ногами сверкать не выше коленок. А уж мужчины и подавно…

Шут натянул последние свои штаны и предпоследнюю рубашку, осторожно заправил ее в штаны и застегнул ремень с кинжалом в ножнах. В доме Владыки. Демонстрация, однако. Близнецы обидятся смертельно, хотя, может, ему вооруженному просто спокойнее?

Дом в основном спал. Солнце, конечно, уже встало, но, во-первых, оно вставало очень-очень рано, а во-вторых, здесь не фермеры жили. Конечно, черные эльфы провожали их взглядом из-под полуприкрытых век, промчался куда-то юноша-гонец – значит, Лиасс уже встал… или еще не ложился.

Кухня располагалась в полуподвале, и там еще тоже никого не было, только, отчаянно зевая, разводила огонь повариха, готовившая еду на всех – у Владыки не было персональной кухарки и персонального питания не было, он ел то же, что и гонцы, охранники, уборщицы и все прочие обитатели этого дома. Лена и шут разжились вчерашним хлебом и холодненькой простоквашей и тут же, на краешке огромного стола, уничтожили добытое. Шут слегка повеселел. А ведь и Гарвин с Милитом после применения серьезной магии отличаются повышенным аппетитом. Им выдали еще несколько пряников и кувшин со свежевыдоенным молоком, но это пить Лена отказывалась категорически, поэтому они вернулись к себе и она начала возиться с чаем и как раз сожалела об отсутствии чудесных самоотключающихся чайников, закипающих за три минуты, когда пришел расхристанный Владыка и, мимоходом прикоснувшись к чайнику, обеспечил Лену кипятком. Сам он предпочел парное молоко. Не ложился. Растрепан (что удивительно при его послушных шелковых волосах), утомлен и рубашка из штанов местами выбилась. К тому же босиком.

– У нас неприятности, – возвестил шут с набитым ртом, – надо полагать, Корин Умо сбежал.

– Сбежал, – кивнул Лиасс. – Точнее, исчез из закрытой охраняемой комнаты.

– Слышал я, некоторые маги умеют открывать проход… Прости, Владыка.

Под взглядом Лиасса и Лене стало неловко. И она не сообразила, что от магии комната тоже… охранялась.

– Это Кристиан, – сообщила она. – Не спрашивайте, кто он такой, что из себя представляет, как выглядит, но именно он обучил Умо некоторым штучкам.

– Это ничего, – улыбнулся Лиасс, и поежился даже шут, – ему пока затруднительно будет воспользоваться своими умениями.

– Ты можешь что-то сделать с чужой магией?

– Я очень многое могу. Поверь наконец.

– А если Кристиан…

– Аиллена, у Умо магия несколько иная, отличается от моей, но Умо – эльф. Изначально его магия эльфийская. А Кристиан не эльф.

– А надолго ты его… кастрировал?

Лиасс хохотал так, что разбудил Маркуса. Тот просунул всклокоченную голову в дверь, прошлепал к столу, решительно налил полную кружку молока, выхлебал ее всю и спросил:

– А мне посмеяться можно?

– Хорошее выражение, – одобрительно кивнул Лиасс. – Лишить эльфа магии… таким образом – это и правда все равно, что кастрировать. Нет, шут, ненадолго. Лет через пять-семь она начнет возвращаться. Исходная, эльфийская. А та, другая, осталась при нем. Только она вовсе не такая мощная, потому что искусственная. Чуждая.

– Теперь он точно постарается тебя убить.

– Ну тогда магия не вернется к нему никогда. Некому будет поддерживать заклятие. И он это знает.

– Сбежал? – дошло до Маркуса. – И почему я не очень удивляюсь?

– Потому что ты умный.

– Я? – удивился Маркус, вызвав у Владыки еще один приступ буйного веселья.

– А ты выглядишь не очень, – сказала Лена. – Вот круги под глазами и вообще…

– Сказать тебе, чем я был занят последние два часа? – покосился на нее Лиасс. – Или сама догадаешься? Шут твой тоже не всегда по утрам бодр и свеж.

– Ты знаешь, что такое Кристиан? – дотошно прищурился шут. – И нам, конечно, не скажешь.

– Я скажу, – проворчала Лена. – Есть некая раса, которая превосходит эльфов примерно, как эльфы превосходят людей. Правильно?

– Раса такая есть, только я имел в виду драконов, а не Кристиана, – улыбнулся Лиасс. – Ну что, Рош Винор? Пора начинать становиться магом? Закрой рот, пожалуйста, Маркус Гарат. Я думаю, ты имеешь право знать.

Лена иногда на их занятиях присутствовала, иногда нет, в основном если просил прийти шут. Ее присутствие его утешало, когда что-то не получалось. Лиасс был учителем от бога, Гарвин, естественно, нет, но, как ни странно, под руководством Гарвина у шута получалось лучше. Что получалось – она не спрашивала. Захотят – скажут, не захотят – их проблемы. Она не знала, что умеет Милит, и с каким количеством вооруженных противников может справиться Маркус. Она о себе-то мало что знала.

Так что пока шут предавался медитации под началом эльфов, Лена занималась тем же сама с собой. То есть, конечно, ни о какой концентрации и прочих их штучках речь не шла. Она просто довольно много думала о себе как Светлой и о Странницах как источниках энергии и поддержательницах равновесия. Версия Корина Умо показалась ей довольно убедительной… Кто знает, может, изначально Странницы такими и были. Или такие, как Умо, использовали их только в этом направлении. А со временем Странницы перерешили. Не восставали, кишка тонка (самокритично понимала Лена), но бесконечно подпитываться энергией никому не надо, Странницы разбредались, Странницы научились контролировать эту свою энергию, Странницы вынудили миры забыть о «предназначении». Может, их одиночество в Пути поначалу было нацелено на это забывание: какая сила, да гляньте только – воплощенная одиночка, непривлекательная, платьице неказистое, рылом не вышла, фигура того и вообще, считай, старухи. И получилось.

В общем, главное – верить? Ага. Шут на эту тему не заговаривал, может, пропустил мимо ушей. Не принял всерьез или принял за шовинистское высказывание: дескать, все бабы годятся только на то, чтоб ноги раздвигать… Гадость. Вообще, Лиасс мог бы на него еще одно заклятие повесить, то самое, которым Милит держал кучку эльфов в том раю. Чтоб неповадно было на баб кидаться с дурными намерениями. очень жаль, что не повесил… Им, магам, хорошо, а на Лену как раз магия не действует, а вот грубая физическая сила – очень даже. И уж сейчас у Корина Умо на нее не один зуб, а уже два, покрупнее, чем у дракона.

Потом, уже зимой, Лена все-таки поинтересовалась, не слышал ли Владыка чего такого. Владыка удивился искренне: нет, не слышал, да глупость тупого самца, выкинь из головы, как можно использовать то, что появляется в мире очень редко, почти случайно и уж точно без всякой закономерности? Получалось. что тыщу лет и даже больше этого не было. По крайней мере в Трехмирье. Корин Умо старше Владыки? Или дело опять в Кристиане?

Она спросила и дракона – тот долго смеялся. Смех дракона в телепатическом варианте звучал своеобразно, но вызывал головную боль. Мур тоже не слышал. О Кристиане говорить отказался: всему свое время, много хочешь сразу узнать, Кристиан тебя не убьет, и шута твоего тоже не убьет, и вообще отвали, дура, надоела.