– Что? Что случилось? Ну быстро… черт, ты ж совершенно невменяемая, остановись! Стой, дура!

Лена бросилась к нему, обхватила руками лапу. Гару забыл, что боится дракона, и жался к ее ногам.

Ну тихо, тихо… Сейчас. Сейчас все узнаю. Постарайся… расслабься, кретинка! Впусти меня, дай посмотреть, что там такого… что? Крабберы? Не может… Веди! Веди, пока не поздно!

Сколько прошло там? Минута или день? Лена даже не Шагнула, она рванулась назад, ей показалось, что она не прошла сквозь границу миров и не порвала ее, как это делали маги, а просто уничтожила. Аннигилировала. Или что-то еще такое сделала, но переход был не похож на другие.

Она оцепенела.

Аборигены, увеличившись в количестве в несколько раз, с радостными улыбками идиотов бродили между телами ее спутников. Лена не слышала ни одного из них. Не чувствовала. Даже шута.

Завидев дракона, они начали брать его в кольцо.

– Стой на месте, – бросил Мур, – главное, под ногами не путайся.

Слова были совершенно напрасны, потому что она и не смогла бы. Что-то подобное было, когда один из братьев Умо швырялся в них иссушающим огнем, а она ударилась головой о камень: видела все, но шевельнуться не получалось. Гару тесно прижимался к ее ногам и рычал.

Мур взлетел. Огромное сверкающее тело обрело гибкость змеи и стремительность коршуна. Или стрижа. Он пикировал на улыбчивых, рвал их когтями, поднимал в небо и швырял оземь, метко плевался огнем, хватал пастью, легко перекусывая пополам. Одного, как показалось Лене, он просто проглотил. Поляна была залита кровью и забросана обрывками тел. Резко воняло горелым мясом. Мур сделал круг над ее головой и тяжело плюхнулся рядом. Измазанная морда приблизилась к ее лицу.

– Без истерик, девочка. Они живы. Мы успели.

– Нет, – без интонаций произнесла Лена, – я их не чувствую. Никого.

– А это я тебе потом объясню. Вот помощь им нужна. И немедленная. Ты можешь позвать Владыку? Я-то могу, но боюсь ему чего в мозгах порушить, и тогда нам не будет от него никакого проку. А помочь может только он. Зови-ка, а то ведь лететь придется. А на это время потребуется. – Он подождал и рявкнул: – А времени у них нет!

Лиасс услышал ее удивительно легко, почти мгновенно открыл проход, схватил ее за плечи и как следует тряханул.

– Мало, – озабоченно сказал дракон. – Дай ей по морде. От души. У меня не получится.

Крепкая пощечина ровно ничего не изменила. Лена чувствовала себя куклой. Сломанной куклой. У нее завод кончился.

– Провалиться! – отчетливо проговорил Мур. – Давай, Владыка, собирай этих, тащи к себе. Я думаю, им еще можно помочь. Только шустро, мухой – одна нога здесь, вторая – в Тауларме.

В проход уже прыгнул кто-то из близнецов, уже подхватил шута – Лена успела увидеть его безжизненное лицо. Дугой эльф поднимал Маркуса, двое несли Милита, невесть откуда взявшийся Карис волоком тащил по траве Гарвина, кто-то собирал разбросанные вещи. Зачем вещи? Для кого? Их ведь нет… Глаза Гарвина были открыты, но совершенно бессмысленны.

– Владыка, дай-ка ей еще разик, – посоветовал дракон. – Не стесняйся, если что, сам же потом и исцелишь.

Лиасс послушно влепил Лене еще одну пощечину, а Гару вцепился зубами ему в руку, и эльфу, похоже, пришлось применить магию, чтобы избавиться от пса. Вернулся черный эльф, без разговоров взял Лену на руки и бегом кинулся обратно. Наверное, боится, что закроется проход и он останется в чужом мире наедине с золотым ар-драконом. Через плечо черного она видела, что эльф и дракон переглянулись. Лиасс что-то сказал по-эльфийски, и Мур по-собачьи облизал нос. Ну да, у него вся морда в крови.

Эльф опустил ее на кровать, скомандовал кому-то, тоже по-эльфийски, и даже команда прозвучала, как музыкальная фраза. Какой-то юноша… ах, да, крестник, Алекс, которого она постеснялась назвать Сашей – подал черному кружку, и эльф, силой разжав ей челюсти, начал вливать в рот крепкое горячее вино, не обращая внимания на недовольство Гару. Лена сказала:

– Март.

– Я Апрель… то есть Ларт. Аиллена, ими уже занимаются. Они все четверо живы, все дышат. Это точно. Владыка сможет. Там уже и Властительница Ариана, и Кавен, и Кайл, и Карис. Самые сильные маги в Тауларме. Да и ар-дракон тоже здесь, а уж дракон…

– Ты что, не понимаешь: я их не слышу! – завизжала Лена. – Я их не чувствую! Что с того, что они дышат, если я их не чувствую!

Эльф растерялся и не нашел ничего лучше, как погрузить ее в сон. Сделал он это вовсе не так деликатно, как Лиасс, поэтому Лена провалилась в непрекращающийся кошмар: золотая молния рвала зубами, плевала, глотала счастливых аборигенов, и кровь из их раздираемых на части тел заливала неподвижные тела ее спутников.

– Очнись… Ну, девочка моя, просыпайся… Тихо, тихо, голова сейчас перестанет болеть. Ларт грубоват, он боевой маг… Хотя странно даже то, что он смог воздействовать на тебя магией.

– Это же для ее блага… – раздался виноватый голос Апреля.

– Ну да… Ты правильно поступил, Ларт. С любовью можно подействовать и на нее. Аиллена, открой глаза. Открой. Сейчас я уберу все последствия, ты будешь чувствовать себя хорошо… Ты спала всего несколько минут.

– Где…

– Пойдем. К ним.

– Она идти не сможет.

Лиасс поднял ее на руки, не доверяя телохранителю, и перенес в соседнюю комнату. Есть. Есть. Они были здесь. Лена едва не разревелась от счастья.

–Лена… – хрипло, не своим голосом позвал Гарвин. – Лена, скажи… пусть свяжут меня. Вялицей. Или браслет… Пусть… Я больше… я не сдержусь…

– Лиасс, у тебя есть браслет, гасящий магию? Я знаю, что должен быть!

Владыка мигнул, и черный эльф испарился. Лена наклонилась к Гарвину. Он пытался оттолкнуть ее, но силы уходили на что-то другое. Глаза были… сумасшедшие. Неживые. Лена взяла его голову в свои руки, начала нести какую-то чушь, пытаясь проникнуть в его сознание, но он не пускал, не пускал так умело, что она не смогла прорваться. Раздался тихий щелчок, и Гарвин закричал, откидывая голову, белея и до крови прикусывая губу… и расслабился.

– Ну все, – прошептал он. – Теперь… Нет, Аиллена, не надо. Не…

Но Лена уже заглянула в черную яму его сознания…

Она пришла в себя явно нескоро. В комнате – ее комнате – было темно, но сквозь приоткрытую дверь проникал свет. Она шевельнулась. Очень хотелось пить. Просто смертельно хотелось пить. Ведро воды. Бочку…

Лиасс приподнял ее голову и поднес к губам кружку. Странно, но кружки хватило.

– Свет включи, – попросила Лена и поняла, что опять сморозила глупость. Черт знает сколько лет прошло, а она еще говорит фразами своего мира. Как можно включить, например, свечу или масляную лампу? Лиасс, однако, прекрасно ее понял и включил: просто посмотрел на лампу, и масло вспыхнуло ровным неярким светом. – Как они?

– Ничего. Не буду говорить, что хорошо. Но это пройдет. Должно пройти.

– Что – это?

– Мур сказал, что это были крабберы. Правда?

– Что такое крабберы?

– Чудовища из детских сказок. По крайней мере, я всегда так думал. А прожил я долго.

– Только в одном мире, Лиасс.

Он кивнул. Выглядел он не лучшим образом. Он расслабленно сидел в кресле, вытянув босые ноги, рукава рубашки были закатаны, предплечье перевязано, и на бинте проступали пятна крови. Кусаться Гару умел. А Лиасс не считал нужным исцеление несерьезных ран. Рядом на столе стояли бутыль с вином и кружка.

– Не хочешь выпить? – предложил эльф. – Знаешь, у меня впервые в жизни появилось желание надраться так, чтоб себя не помнить. И не помнить то, что я видел… Крабберы захватывают сознание. И заставляют переживать самое страшное, что было в твоей жизни. Гарвин неспроста не хотел тебя пускать… Ты знала?