Эпическая ретардация создается также «методом» рассказчика, который не просто сообщает своим слушателям о событиях, но как бы описывает проходящие перед его глазами картины, не упуская ни одной детали и не спеша переходя, как в волшебном фонаре, от одного диапозитива к другому[22]. Отсюда часто повторяющиеся в тексте «потом», как бы связывающие одну статичную картину с другой.

Рифмованная проза «Сират Антара» перемежается с огромным количеством стихотворных отрывков: стихами Антары и других воинов, стихотворными перебранками противников, любовными диалогами и т. д., что в известной мере связано с традицией устной передачи текста, исполнение которого оживлялось пением стихов. В этих поэтических отрывках, как правило, соблюдаются законы классического арабского стихосложения (аруда), но лишь немногие из стихов (например, цитируемые муаллаки) относятся к доисламскому времени. В основном же эти стихи скорее напоминают произведения придворных аббасидских панегиристов, что находит отражение и в их стиле и в реалиях быта[23].

Эпически-спокойное повествование «Сират Антара» иногда принимает эмоциональную окраску («а проклятый предатель Зу-ль-Химар…», «а презренные предатели Бену Фазара» или об убийце Антары Визре: «И пусть Аллах не будет милостив ни к той земле, что укрыла его прах, ни к его друзьям и родичам»), а порой прерывается весьма сумбурными авторскими отступлениями, в которых рассказчик свидетельствует о величии и достоверности описываемых им событий.

Это стремление автора создать иллюзию достоверности (см. заключительные строки эпопеи) характерно для архаического поэтического мышления, еще не признающего права поэзии на чистый вымысел.

Композиция «Сират Антара» свободна, эпизоды следуют один за другим, образуя некую цепь, в принципе бесконечную. Однако фабульная схема «Жизнеописания» достаточно сложна и объединяет большое число действующих лиц, проходящих через всю эпопею (во всяком случае, через множество ее эпизодов). Разумеется, при этом не обходится без неувязок и противоречий, свидетельствующих о сложном авторстве и многослойности текста.

Так, вспоминая перед смертью свою жизнь, Антара с гордостью повествует о своих победах в Аравии, Ираке, Иране и Сирии, но ничего не говорит ни о своих путешествиях в Византию, ни о походах в земли франков, в Испанию, Северную Африку, Абиссинию, Судан и другие страны. В начале романа Антара — сын рабыни-негритянки, в середине эпопеи выясняется, что его мать — дочь царя Наджаши, «повелителя абиссинцев и страны черных», и что, следовательно, Антара — воин знатного происхождения, о чем он и сообщает византийскому императору. Последнее обстоятельство ничуть не мешает знатным соплеменникам Антары в конце романа вновь поминать его низкое происхождение, что приводит к новым конфликтам, и т. д.

Итак, образы, сюжет и поэтика эпопеи свидетельствуют о том, что основу «Сират Антара» составляют героические родо-племенные сказания. Очевидно, рассказчики и компиляторы X–XII вв. обработали эти сказания наподобие рыцарских романов и привнесли в них обширный материал, почерпнутый из фантастической, приключенческой и любовно-бытовой новеллистики того времени.

«Сират Антара» пестрит рассказами о разбойниках-людоедах, похищающих женщин, о волшебствах, колдовстве, чудодейственных амулетах и т. д.

Герой встречается со злым духом, заточенным в дерево «одним жрецом в древние времена», сражается с джиннами, освобождает «морского коня» — царя джиннов, заключенного в замке на острове Вахат Искандером, и т. д.

Еще больше в «Сират Антара» приключений с переодеваниями и хитрыми уловками (история Зухейра и Тумадир, проделки Шейбуба и Хазруфа, рассказанные вскользь любовные истории эпизодических персонажей и др.). Все это вводит в эпопею мир сказок и новелл «1001 ночи», которые переплетаются с рассказами о героических деяниях, образуя пеструю ткань романа.

Предлагаемая читателю обработка «Сират Антара» представляет собой частично перевод, частично изложение, сделанное по Каирскому восьмитомному изданию, в котором были сведены воедино Хиджазская и Иракская рукописи романа. При сокращении текста переводчики стремились представить читателю историю Антары, значительно сократив и опустив все периферийные фабульные линии и сохранив наиболее значительные, поэтически ценные и интересные в историко-культурном отношении эпизоды[24].

В качестве иллюстраций для настоящего издания использованы рисунки из каирского издания «Сират Антара», представляющие собой образец арабского позднесредневекового лубочного рисунка.

У Низара, одного из родоначальников арабских племен, было четыре сына: Ияд, Рабиа, Мудар и Анмар. И когда настал его смертный час, Низар позвал их и сказал:

― О дети мои, отныне вы будете править арабами. Я написал грамоту, в которой перечислил все свои богатства и предназначил каждому из вас его долю. А когда я умру и вы отдадите мне долг скорби, прочтите эту грамоту и возьмите кому что подобает без вражды и ссоры. А если вы останетесь недовольны, тогда отправляйтесь к царю аль-Афа ибн аль-Джархами, пусть он вас рассудит, и подчинитесь его решению.

Сказав это, Низар испустил дух. И сыновья похоронили его и отдали ему долг скорби. А через некоторое время они принесли грамоту, в которой было написано вот что: «Все отборные вороные кони, мечи, копья и доспехи принадлежат моему сыну Ияду, баранами, овцами, верблюдами и коровами владеет мой сын Анмар, белыми конями и палатками— мой сын Рабиа, а всю утварь, рабов и рабынь я предназначаю моему сыну Мудару».

Прочтя эту грамоту, сыновья Низара сказали:

― Мы с таким разделом не согласны!

Тогда вмешались шейхи племени и сказали:

― Если этот раздел вам не нравится, отправляйтесь к царю аль-Афа, пусть он вас рассудит.

И сыновья Низара повиновались шейхам и отправились к царю аль-Афа.

А когда сыновья Низара прибыли к царю, он выслушал их и сказал:

Вы сами цари арабов, и мне не подобает судить о ваших делах и решать ваши споры. По моему мнению, вам следует вернуться домой и покориться воле вашего отца.

И браться согласились с царем и вернулись в свои становища.

А после этого их богатства умножились, род их увеличился, так что число их потомков достигло ста двадцати тысяч человек. Тогда они разделились — одни переселились, а другие остались на прежнем месте. А у Рабиа были сыновья, старший из них звался Ваиль, следующий — Ади, затем Ваххаб. А в те дни жил в Йемене царь по имени Мурра, у которого было десять сыновей. Он знал о могуществе сыновей Рабиа, и это тяготило его. А у царя был племянник — великан, ростом в двенадцать локтей. Царь взял одного из своих баранов, позолотил его рога, украсил его шею драгоценным ожерельем и приказал своему племяннику обойти с этим бараном все принадлежавшие царю земли, взимая подати за пользование пастбищем и за покровительство царя. И вот великан стал обходить арабские племена, исполняя повеление царя. А арабы из страха перед царской мощью поклонялись этому барану, целовали перед ним землю и платили дань. Однажды племянник царя вышел, как обычно, и обратился за данью к Мудару и Рабиа. Но они встретили его грубой бранью, напали на великана и убили его, а барана съели.

После этого сыновья Низара и их потомки захватили власть, но между ними начались раздоры и войны. И все арабы разделились на две части — Бену Кахтан и Бену Абс и Аднан, царем которых был Джузейма, и он правил арабами справедливо и по совести. А у этого царя было десять доблестных сыновей, и старшего из них звали Амр.