- Северус, смотрите, там что-то опять намечается. Куда это они собрались? - спросил мальчишка указывая на людей, которые выходили из дворца.

На его вопрос ответил домовик, который поклонился и сообщил, что прибывает Британское посольство, и хозяин Люциус просит господ прибыть к причалу.

- Оперативно они, мы ж только утром подписали бумаги, - удивился Гарри, - профессор, давайте подвезу.

На месте подростка уже стоял дракон, переступая с лапы на лапу и поигрывая мощным хвостом. Он выпростал крыло и протянул его к ногам зельевара.

- Ох, Поттер, поживешь с вами и научишься делать глупости на старости лет! – серьезно ответил Северус, но на дракона залез охотно. Умостился на основании шеи. Скрывая внутренний трепет, он несколько фривольно воскликнул:

- Ноо, лошадка, поехали! - и несильно пришпорил белоснежную шкуру.

- Обижаете! Все лошадки нервно курят в сторонке. Держитесь! - громогласно объявил дракон.

«Хорошо сказать, держитесь… за что тут держаться?» - в панике подумал Северус, обхватывая руками и ногами мощную шею, приникая всем телом к гладкой сверкающей коже, слыша спокойное биение мощного сердца своего дракона.

Гарри постарался побыстрее выровняться, сделал кружок над морем, пролетел над паромом, который на всех парах шел к острову, и приземлился у нового причала.

Их там ждал недовольный Люциус, бросавший ревнивые взгляды на Северуса, Долохов, Драко и еще пара человек из бывшей охраны.

Зельевар сполз на землю, оправил мантию и на нетвердых ногах, но с походкой триумфатора подошел к Люциусу.

- Ваше сиятельство, личико попроще сделайте! - ухмыльнулся зельевар.

Люциус только глазами сверкнул.

В это время паром подошел к причалу, которого вчера еще не было. Шустрые гоблины накручивали причальные канаты на чугунные столбики, и на берег стали спускаться перепуганные, но старающиеся изо всех сил не показать это люди.

Глава 24 продолжение

- Я думаю, что переговоры с посольством нужно поручить Люцу, он в дипломатии не одну собаку съел, да так, что блохастая не успевала испугаться, а мы с вами постоим, послушаем, - сказал зельевар, становясь рядом с драконом.

- Угум, - мурлыкнул дракон и развалился прямо тут на травке.

Снейп поежился, что-то не верилось ему в такое благодушие гриффиндорца.

Посольство Британии высадилось на остров, что называется «со чадами и домочадцами», с домовыми эльфами и домашним скарбом. Невысокий полноватый мужчина в министерском мундире с красной муаровой лентой через плечо, стал решительно приближаться к группе встречающих. Он поклонился дракону и обратился к Люциусу:

- Ваше превосходительство, разрешите представиться: Теодор Ульрих Франц Нотт, посол министерства магии, ее величества королевы Великобритании Елизаветы второй.

Разговор двух дипломатов напоминал старинный танец гавот, казалось еще мгновение, и Люциус сделает глубокий реверанс, а лорд Нотт сотворит что-нибудь подобное, и все начнется сначала.

Обе стороны сначала внимательно слушали, но потом все взгляды обратились на дракона, который скучающе посматривал на дипломатов. Казалось, что происходящее его совсем не заботит. Он только слегка кивнул Белле, которая помахала ему, как старому знакомому. А эти двое продолжали свои дипломатические танцы, и конца этому пока не предвиделось.

- …ко всеобщему удовлетворению, - закончил Люциус и принял украшенную золотом папку с бумагами из рук Нота. Он торжественно повернулся к дракону, но тут видимо сообразил, что передать бумаги из рук в руки не сможет и растерялся. Но на его промах никто не обратил внимания, потому что на берегу раздался голос дракона:

- А теперь леди и джентльмены, мне нужен ответ на один единственный вопрос: что вы пообещали министру для того, чтобы унести свои аристократические задницы от суда и следствия по обвинению в пособничестве Темному лорду?

Стало вдруг так тихо, что было слышно, как плещется вода у причала. Северус шумно выдохнул сквозь зубы, а Люц неаристократично открыл рот.

На Нота было страшно смотреть. Бледный и несчастный он мотнул головой, оттянул тугой воротник и заговорил, но совсем не так как раньше.

- Сир, мне пришлось… это я виноват… - он запнулся, но продолжил уже более решительно.

- Я воспользовался своим служебным положением и сам себя назначил послом, сам составил посольские списки и подсунул министру на подпись, но, поверьте, у меня не было выбора. В стране творится что-то невероятное. Уже три дня кто-то под масками пожирателей смерти убивает и сжигает дома. В министерстве ходят упорные слухи о том, что введут военное положение, и всех, кого только заподозрят в симпатиях к Воландеморту, будут убивать на месте. Вчера в Косом переулке толпа растерзала семейство Забини… никто не выжил.

Охнул Драко, а Дракон поднялся на лапы, потянулся, как кошка, и протянул растягивая гласные, как Малфой:

- Добро пожаловать, господа, я принимаю верительные грамоты и признаю посольство Британии на своих землях.

Он развернулся и не спеша поплелся к замку, а его свита бросилась приветствовать родных и знакомых.

- Ух, у нас получилось… получилось! - прошептал лорд Нотт и вытер платком потный лоб.

Глава 25

Том никогда бы не поверил, что был чем-то обделен от природы, если бы не почувствовал это на своей шкуре. Разве слепому можно объяснить, чем желтый отличается от синего. И что такое «желтый» и что такое «синий».

И поэтому, когда его отстранили от управления собственным телом и прочитали прочувствованную речь, он почти ничего не услышал, потому что его накрыло шквалом эмоций и чувств и «хозяина», и окружающих. Он как удар молнии прочувствовал восторг и ликование захватчика обладанием его тела. И Том по-новому ощутил, каково это иметь тело. То, что он ощутил на кладбище, даже частично не напоминало то, что чувствовал он сейчас. Цунами запахов, цветов, звуков, а еще страхи, надежды и отчаяние участников этой мизансцены. Отчаяние Дракона, страх Беллы… и еще, и еще.

А потом за какие доли секунды в него влилось знания и опыт его «хозяина», и Том уже был почти слеп и оглушен. Этого было слишком много.

Немного пришел в себя он только в полете. Они летели над морем, и Том вместе с захватчиком переживал радость полета. Это был странный опыт. Том не любил летать, хоть и умел, и сейчас он не любил, но наслаждался. Это было странно и жутко не комфортно. Но Том обладал поистине змеиной гибкостью и умением приспособляться. Он смог прийти к шаткому равновесию в своем сознании. И в достаточно краткие сроки смог разделить, хоть и весьма условно, свои мысли и мысли своего захватчика. Он «закуклился», пытаясь отгородиться от слишком сильных и ярких эмоций «хозяина» и даже смог оглядеться.