У Гарри забилось сердце, он совсем не ожидал, что о его дне рождении, кто-нибудь вспомнит. Тем временем блондин продолжил свою речь:

- … в честь Британского посольства, ты должен…

- Я никому ничего не должен.- яростно прорычал ему в лицо подросток, - Я Вам ничего не должен. Вам надо, вы и устраивайте, эти… ваши приемы! – зло закончил Гарри. Он и сам не ожидал от себя такой реакции. Обжигающая ярость так же внезапно схлынула, как и возникла и теперь ему было ужасно стыдно, что сорвался. Пришлось, спешно поклониться присутствующим и позорно сбежать.

- Я сказал что-нибудь не то? - спросил обалдевший Люциус.

Долохов только пожал плечами, зато от двери раздался желчный голос:

- Конечно, не то, если учесть, что у мальчика завтра день рождения. И если бы ты так не торопился, я бы успел тебе об этом сказать! – Северус привычно скрестил руки на груди, сверля Малфоя недовольным взглядом.

- Но я же не знал! – беспомощно простонал Люц, хватаясь за голову.

****

От стыда и недовольства собой даже у дракона горело лицо:

- Черт, черт, черт, это же надо быть таким кретином, с чего это я решил, что все обязаны помнить о твоем дне рождения. Тоже мне – «новая знаменитость, дракон и правитель острова»! Вот я дурак! Мерлин, стыдно-то как.

Дракон летел над морем, закладывая виражи и выполняя фигуры высшего пилотажа. Ветер и бескрайнее небо остужали неcчастного парня, смывая горечь, разочарование и жгучий стыд. Потом он долго сидел на пляже, провожая солнышко и только в полной темноте с крыши дворца стал пробираться в свои покои. Добравшись до своей двери, и никого не встретив по пути, он облегченно вздохнул и быстренько скользнул в нее и попал… в двойные объятия.

- Попался! Держи его Люц, а то он опять сбежит! – почему-то шепотом сказал Северус, обжигая шею юноши своим дыханием и нежно почти невесомо, целуя шею и ухо своей добычи.

- Не отпущу. Я держу его крепко,- в тон ему ответил Малфой, крепче вжимаясь в бок парня, оплетая руками, ероша его непослушные волосы.

- А я и не собираюсь… мне и тут… хорошо, - тоже шепотом ответил им Гарри, млея от ласки.

- Что-то мало верится, но все равно… С днем рождения, Гарри! – Северус неохотно отстранился и взмахнул рукой. Появился маленький столик с именинным пирогом с зажженными свечами и горка подарков, - На уроках по защите сознания я видел, что вы именно так предпочитаете праздновать. Вот и решили поддержать традицию.

- Спасибо. Вот это да! Спасибо, спасибо! - на глаза набегают непрошеные слезы, которые Гарри сглатывает и через силу улыбается.

- Время, Гарри! Задувайте свечи.

****

Рон Уизли скорчился в подвале дома, стараясь даже дышать через раз. Он знал, что если его найдут эти люди, они убьют его так же легко, как они убивали других. Если бы тогда, когда Дамблдор уговаривал его принять участие в этой акции, он знал, что это так закончится, он бы бежал от него сломя голову.

- Мой мальчик, Воландеморт, решил затаиться, и ввести в заблуждение общественное мнение. Мы не можем ему этого позволить, в связи с этим у меня к тебе есть ответственное поручение. Ты возглавишь группу магов, верных нашему делу и вы вместе займетесь акциями устрашения, пора уж расшевелить это болото. Ты же понимаешь, что я только тебе могу доверить это дело, – вещал Дамблдор, поблескивая стеклами очков, и Рон купился. И был горд, и поначалу ему все нравилось. Нравилось в образе Темного Лорда врываться в дома сонных обывателей, нравилось запускать в небо метку пожирателей смерти. Нравилось одним своим видом вызывать ужас. Он пьянел от ощущения вседозволенности и своей значимости, но постепенно, видя, как легко эта группа магов «верных делу», отправляет на тот свет стариков, детей и просто безоружных людей, в его душе поселился страх. Парализующий, липкий, лишающий сна и покоя. Все-таки дураком Рон не был и сообразил, что его готовят на убой.

Сбежать от этих магов оказалось не просто. Они ни на минуту не оставляли его одного. И только в очередном рейде, когда они напоролись на ожесточенное сопротивление и завязался бой, он воспользовавшись всеобщим замешательством, скользнул в небольшое окно подвального помещения.

Схватка длилась недолго. И скоро за окном стало тихо, и Рон осмелился выглянуть и посмотреть на улицу. Там никого не было. Он снял с себя иллюзию, и собрался было выбраться из подвала, когда сзади его раздался негромкий голос:

- Я открыл проход для моего лорда, а оказывается, тут творится черт знает что!

Или ты думал, что в дом волшебников можно залезть, вот так просто, а Уизел?

Глава 27 продолжение

В ошарашенного рыжего летит обездвиживающее заклинание, и Рон бревнышком растягивается на пыльном полу подвала.

- Какая же ты мразь! Это же из-за тебя мою мать и брата убили. А ты знаешь, что моя мама за всю свою жизнь и комара не прихлопнула? Жалела их. А ее толпа уродов забила на улице насмерть. И я больше никогда не увижу ее. Ты понимаешь, «благородный гриффиндорец», что из-за ваших игр у меня никого не осталось на этом свете, – прошипел невысокий и смуглый юноша склонившись над застывшим Роном. Рыжий понял, что Блейз Забини не будет с ним церемониться, и, скорее всего, убьет его тут же, в этом подвале, и никто никогда не узнает, как он умер. Бесконечный страх и жалость к своей несчастной судьбе затопили рыжего. Слезы потекли по бледным щекам. Вдруг так захотелось жить, пусть не богатым, не знаменитым, а просто дышать, двигаться… Он взглянул в глаза Забини и понял, что пощады не будет.

На кончике волшебной палочки Блейза набирала силу зеленая искра, но тот почему-то медлил. Потом связал лежащего Рона и быстро вышел из подвала, так больше ничего не сказав.

Для Рона потянулись невыносимо длинные минуты. Ни скинуть заклинание, ни освободиться от веревок он не пытался, только со смертной тоской смотрел на дверь, куда ушел его палач.

Когда Забини пришел, Рон уже почти ничего не соображал, настолько его подкосили страх и ожидание. Он только внутренне завопил от ужаса. Но его палач снова не спешил кидать в него смертельное заклинание. Рон прислушался и понял, что Блейз пьян и говорит что-то.

- Мамочка прости. Не могу. Я очень хочу отомстить за вашу жуткую смерть, но не могу. Я жалок, я даже этого ублюдка убить не способен. Мой брат, он бы смог, а я не могу. Вот выпил для храбрости, а все равно не получается.

Несмотря на то, что вроде бы Забини говорил, что не может его убить, у Рона от этого пьяного бормотания встали волосы на голове.

А Блейз продолжал метаться по комнате, даже не глядя в сторону рыжего. Пьяные слезы капали со смуглых щек, он яростно стирал их кулаком с зажатой палочкой и продолжал свой бессвязный монолог срывающимся голосом: