Материальный ущерб, нанесенный Сталинграду врагом, составил более 900 миллионов рублей, но партия и правительство поставили грандиозную задачу возродить город, сделать его лучше, чем он был прежде.

С разгромом немцев под Сталинградом работы чекистам не убавилось. В первую очередь требовалось узнать точное местонахождение заминированных врагом участков города и области, чтобы разминировать их и этим обезопасить жителей.

В короткий срок были разминированы наши минные поля. Дело оставалось за немецкими. Работа осложнялась тем, что враг усеял сталинградскую землю минами в деревянных коробках, а на них не реагировали миноискатели. Щуп, тонкий металлический прут, тоже мало помогал, так как обследовать минерам приходилось громадные территории — улицы, развалины, поля, балки. Очень помогли бы в нашей работе немецкие карты минирования, но враг перед сдачей в плен уничтожил свои штабные документы, в том числе формуляры минирования.

Решили обратиться к военнопленным. В лагеря, где содержались тысячи и тысячи пленных, прибыли сотрудники нашего управления во главе с полковником Б. К. Полем. Они выявили саперов, которых немцы почему-то называли «пионерами», стали вызывать на беседу.

— Инженер Кюллер!— представился один из пленных.

— Участвовали в минировании Сталинграда?

— Так точно.

— Сможете вспомнить схему минных полей, которые вы устанавливали?

Пленный помялся и нерешительно ответил:

— Постараюсь...

Опрос других пленных помог выявить еще группу минеров-саперов. Каждому из них была выдана крупномасштабная карта Сталинграда и близлежащих районов. Пленным предложили зарисовать схему известных им минных полей, время установки на нем мин, типы и порядок их расстановки.

Когда были получены первые схемы, началась кропотливая работа по их анализу, сопоставлению. На основе всех этих данных составлялись ориентировочные справки о каждом выявленном чекистами минном поле.

Работа порой стопорилась из-за того, что некоторые пленные умышленно давали неверные, сведения, желая еще больше усложнить работу, запутать, пустить по неверному следу. Ярые нацисты даже в плену пытались вредить советским людям.

Для уточнения собранных среди военнопленных саперов сведений, для избежания с нашей стороны роковых ошибок пленные вывозились непосредственно на места, и там окончательно уточнялись нарисованные схемы.

С разминированием была еще одна сложность: осенью 1942 года враги установили много мин новой, еще досконально не изученной советскими минерами конструкции. Они обладали огромной разрушительной силой.

Всего в первый год в Сталинграде и области было разминировано пятьдесят девять минных полей, где залегало до ста тысяч минных полос, иные из которых тянулись на восемнадцать километров.

Курт Кюллер, бывший военный инженер 191-го полка 71-й немецкой дивизии, раскрыл секрет конструкции новых немецких мин, указал здания, где в стенах или под перекрытием этажей были запрятаны смертоносные «подарки».

Честно и с большой охотой давали необходимые сведения о местах залегания мин румынские солдаты и офицеры. Они составили исчерпывающие схемы и предложили советским инженерным войскам свои услуги в разминировании.

Городской штаб МПВО, городской совет Осоавиахима совместно с 31-м инженерно-химическим батальоном НКВД провели мобилизацию всех, кто был знаком с работами по разминированию. В разминировании, разборке завалов, баррикад (они также хранили в себе мины, невзорвавшиеся снаряды, бомбы) чекистам оказывали помощь инженерное управление 62-й армии, управление оборонительных сооружений. Военные советы 62-й и 64-й армий выделили в распоряжение наших саперов 30 трофейных автомашин.

При осмотре руин, подвалов чекисты сталкивались с отдельными немецкими офицерами, мародерами, фашистскими пособниками, которые пытались спрятаться в развалинах, избежать пленения. Но уйти от возмездия за совершенные преступления не удалось никому.

Созданные трофейные команды выискивали и собирали оружие, боеприпасы.

Когда настала очередь приниматься за восстановление отдельных цехов, а затем целых предприятий, генерал-лейтенант Косякин, командующий округа, через инженерное управление НКО откомандировал несколько подразделений по минноразградительному делу для работ по уничтожению взрывоопасных единиц на стройках. Специально созданные дежурные службы в каждом районе по вызову немедленно выезжали на объекты, где находили и производили разминирование бесчисленных толовых «сюрпризов». В военном отделе обкома ВКП(б) прошло совещание руководителей различных предприятий по вопросу минноразградительной работы.

С очисткой города и области от невзорвавшихся мин, снарядов, гранат, от скрытой под завалами складов взрывчатки приходилось спешить, так как каждый час промедления грозил мирным жителям страшными последствиями. И чекисты с минерами не теряли ни минуты. Целыми сутками пропадали в лагерях военнопленных, выезжали на минные поля Д. А. Костинский и Б. К. Поль.

Самоотверженная работа чекистов по разминированию получила высокую оценку командования Советской Армии, и ее по праву можно назвать подвигом.

По долгу службы в дни великой битвы у Волги и после победного завершения Сталинградского сражения мне приходилось знакомиться с выдержками из различных немецких газет, записями передач берлинского радио. Было небесполезно и небезынтересно узнавать, что пишут о сражении у стен моего города писаки рейхсминистерства пропаганды, о чем стыдливо умалчивают, как оправдывают сокрушительное поражение фашистской Германии.

Один видный французский политик назвал печать артиллерией мысли. По этому принципу фашистскую печать следует именовать артиллерией лжи, так как с первого дня похода гитлеровских армий на Сталинград эта «артиллерия» усердно потчевала своих читателей ложью, которая оставляла след на всей пропаганде «новой» Европы.

24 августа 1942 года ведомство Геббельса громогласно объявило днем решительного штурма Сталинграда. Фашистские пропагандисты на разные голоса кричали о том, что к решающей атаке все готово, что город на Волге падет буквально через пару дней.

Геббельс со своими подручными пустили в ход сравнение Сталинградского фронта с «горлышком бутылки», которую нужно закупорить во что бы то ни стало. Бутылкой (по мнению германских пропагандистов) являлся весь Южный фронт вместе с Кавказом. В конце августа 1942 года Гитлер выступил с категорическим заявлением: «Сталинград будет взят в течение одной недели!»

26 августа того же 1942 года в рейхсминистерстве иностранных дел фон Риббентроп самонадеянно сообщил корреспондентам: «Наступление идет полным ходом, результатов следует ждать в ближайшие дни».

Фон Риббентроп забыл уточнить, каких надо ждать результатов.

А результаты наступления, как показали события, оказались для Германии весьма плачевными.

Прошло еще семь дней, наступил сентябрь 1942-го, и комментатор берлинского радио, некий лорд Хау-Хау, обрадовал слушателей сообщением: «Сталинград представляет собой море огня. В городе царит паника!»

В те же дни агентство Равас-Офи вынуждено было признать: «Перед Сталинградом сопротивление русских становится ожесточенным». А шведская газета «Дагенс Нюжетер» сообщала: «Если германские войска не смогут сломить сопротивление противника у Сталинграда, то это будет крупным успехом русских».