Большой полосатый кот, молодой, сильный и ловкий, любил охотиться один, а не с группой. Он привык, что ему везёт, всё удаётся, что он всех побеждает даже в одиночку.

И однажды самоуверенность чуть не погубила его.

С утра он отправился на охоту, подстерёг из засады небольшую антилопу, пообедал и теперь просто бежал через степь, наслаждался жизнью. Яркое солнце грело спину, свежий ветер летел навстречу, пьяняще пах цветами и травами, шумел кронами на опушке ближнего леса, посвистывал в скалах.

Кот засмотрелся на мир, зазевался. Задняя левая лапа угодила в щель скальной плиты, раздался хруст. К счастью, это был не перелом, всего лишь сильное растяжение. Тем не менее, наступать на лапу уверенно кот больше не мог. Он повернул к дому.

От более крупных хищников среди скал спастись было бы несложно. Вот только, к сожалению, его углядела вражеская стая. Они погнались за ним, чтобы добить.

Он бежал медленней обычного, сильно хромал, стиснул зубы, на адреналине почти не ощущал боли и спиной чувствовал, как его нагоняют.

Вскоре понял, что не уйдёт. Придётся драться, и, похоже, этот бой станет для него последним. Рано, слишком рано. Пещеру не выбрал, женщину не отвоевал, котят не завёл. Но делать нечего.

Он высмотрел высокий уступ, собрался с силами, запрыгнул. Тут его и окружили.

Поднял руку — поправить длинные волосы, убрать за ухо, чтобы ветер не метнул их в глаза в неподходящий момент. Рука? Длинные волосы? Это к видению из прошлого примешались современные детали. У древнего кота его жёсткая грива в глаза не лезла. Да и рук не было, только лапы, хоть и с длинными пальцами.

Большие звери неторопливо подступали, могучие мышцы перекатывались под блестящей на солнце шкурой, в горле клокотало глухое рычание. Чужие коты готовились наброситься все разом и растерзать. Он предупреждающе рявкнул.

Это их не испугало. Их много, а он один. Они насторожились, но по-прежнему придвигались всё ближе.

И тогда он запел. Он любил петь и в хорошие времена, а сейчас захотел сделать это в последний раз.

Рычание, вой, стон — всё смешалось в этой песне. Клич, вопль о помощи, вдруг свои всё-таки услышат. Отчаянная жажда жизни, безумный приказ, властное требование.

Неожиданно стая попятилась. Звери опустили головы, поджали хвосты и нехотя, словно не по своей воле, убрались прочь.

Большой полосатый кот долго ждал на уступе, затем решился спрыгнуть. Он благополучно добрался домой и несколько дней отдыхал в семейной пещере, оберегая заднюю лапу. Братья и сестра, которые ещё не нашли себе пару и не ушли жить отдельно, приносили ему еду.

Он запомнил этот случай на охоте, размышлял над ним, прикидывал, как станет использовать недавно открытые возможности голоса…

Руори распахнул глаза, глубоко вздохнул. Он понял, что увидел своего далёкого предка, одного из первых магов-миарнов.

Юный маур ушёл с практики раньше всех, в глубокой задумчивости.

По пути от поляны к лагерю он наткнулся на музыкальный джем и стал плясать, невзирая на боль в ступне. От злости на себя за беспечность, от злости на тех, кто захотел ему помешать, и просто из упрямства. Потому что очень любил плясать.

Прыгать в полную силу, разумеется, не мог, но энергично топать — да-да, и больной ногой тоже, — размахивать руками, трясти волосами вполне получалось.

Тут его высмотрел Урмин, заснял видео.

Руори понял житейский урок, но не полностью. Неуместное хвастовство, конечно, до добра не доводит. Но ведь он просто радовался жизни. Кому из тех двух человеческих женщин его радость помешала? И что им предъявишь, какое обвинение? Доказательств нет. Уронили тебя наземь энергетским способом? Другие узнают и только посмеются, скажут, сам дурак, раз защищаться не умеешь.

Нога заживала долго. Урмин не злился, благо выйти на сцену и петь его артисту ничто не мешало.

А одна из гадалок в лагере сказала, что свои способности юный маур подсознательно запер сам. Чтобы не навредить.

Потому что ожидать судьбы предстояло ещё очень долго.

1.

Когда вернулись в гостиницу с необычного феста, Руори заперся в номере, улёгся на кровать, чтобы отдохнуть, подумать. И заснул. Да так крепко, что его не могли добудиться несколько суток. Встревоженный Урмин вышиб дверь, убедился, что подопечный жив-здоров, только сознанием глубоко погружён в прошлое. И умудрённый опытом руководитель музыкальной группы приказал не будить артиста. Концерты подождут. Магическое видение прерывать нельзя, это может повредить энергету, тем более не очень-то опытному.

Руори спал и в этом своём сне снова был большим древним котом, живущим в скалах. Но в то же время юный маур оставался немного и самим собой, космическим путешественником с планеты Кахур. А потому он в восторге любовался полудикими предками, могучими, красивыми, отважными. И мощной, первозданной природой, недоброй, опасной, завораживающе прекрасной.

Огромные горы вздымали острые вершины к высокому, бездонному небу. Бескрайние степи дышали зноем, запахом цветущих трав, свежим ветром. В лесах неохватные деревья смыкали под облаками раскидистые кроны, дарили знобкую, бодрящую прохладу, роняли на мягкую землю сочные, сладкие плоды, прятали в густой тени чистые, ледяные ручьи и давали убежище травоядным животным, которые все разом у древнего кошачьего племени назывались просто — «те, кого едят».

В далёкие времена уже были и «те, кого кормят» — домашние питомцы, ручные зверьки, живые припасы на чёрный день.

Кроме больших котов, леса, степи, горы населяли «те, кто ест нас». Огромные, чешуйчато-бронированные, вооружённые шипами, когтями, клыками и бивнями. С этими хищниками в одиночку не могли справиться даже самые сильные и умелые воины племени.

Юный маур спал, и отчего-то ему было уютно в том стародавнем мире, полном опасностей.

Он словно бы отдыхал душой. На плечи не давил изрядный груз нерешённых проблем, повседневные заботы были просты, а мир ярок, словно в детстве.

Руори спал…

2.

Большой полосатый кот по имени Амр лежал в полутёмной пещере, смотрел на вход, насторожённо поводил ушами, носом, вибриссами.

Он был один и потому не мог спать. Вдруг как раз сейчас придут проверить, насколько он остался боеспособным, полезным для стаи? Ведь недавно он серьёзно повредил ногу.

Амра по очереди охраняли два брата, сестра и друг Хуш, верный, но глупый. Сегодня Хуш решил, что все остальные ушли на охоту, поэтому оставить Амра одного будет безопасно. И убежал, чтобы раздобыть еды, лечебной травы и что-нибудь вкусненькое, тем самым утешить, порадовать.

У входа в пещеру раздался шорох, еле слышное, быстрое дыхание, почти беззвучные шаги. Амр напрягся всем телом. Больная лапа не позволит убежать, но вот прыгнуть и драться… Его не застанут врасплох, не одолеют, он ещё поживёт.

Кто же это? Не понять, не определить, они хорошо прикрылись от его чувствования. Они? Амр облегчённо вздохнул, прищурился и тихо зафыркал, он так смеялся. Хуш умеет прикрывать свои невидимые проявления лучше всех. Обычно он сияет и греет на большом расстоянии, словно второе, маленькое солнце. Но когда прячется, то его невозможно ощутить в паре шагов.

Так и оказалось. В проёме входа сначала появился тощий зад, затем выдвинулись длинные ноги. Друг пятился и что-то осторожно тащил в пещеру. Что-то оказалось большой веткой, усеянной сочными плодами, которыми очень любил полакомиться Амр. Хуш отодрал её от дерева в дальней роще. Пока бегом нёс домой, самые спелые плоды осыпались, остались одни недозрелые, они держались крепче.

Амр сморщил верхнюю губу, но ничего не сказал. Друг же старался.

Больной перекатился с подстилки на пол, придвинул к себе шелестящую добычу, неохотно покусал слишком кислые кругляши, слизнул и схрумкал несколько жуков, найденных среди листьев. После чего покосился на светлеющий проём входа куда веселее. Коты едят не только мясо и рыбу, ещё они любят разные плоды. Не все коты и не все плоды, тут уж зависит от личного вкуса.