Тут на Тэйсе наконец-то обратили внимание остальные, доев похлёбку и увидев, что их кашевар разговаривает с незнакомым пацаном.

– Это Гром, – объявил Большой Жёлудь. – Он из Анвера, но тоже наш.

И Тэйсе стали пожимать руку.

А потом неожиданно подошёл каган Вераша.

– Добро пожаловать в наши ряды, Гром, – сказал каган. – Ты разделил нашу трапезу перед богами. Теперь ты один из нас.

Тэйсе замер, увидев, что все взгляды обратились на него. Он почувствовал, что ему становится жарко, а щёки горят. Что следует отвечать?..

– Я… Благодарю за радушие, каган. – Кажется, как-то так изъяснялись персонажи исторических книг про Шаржан эпохи Раскола.

– Из тебя хороший стрелок, – то ли ответил, то ли заметил вскользь каган.

– Спасибо, – сказал Тэйсе. Он чувствовал себя неловко оттого, что на него смотрят и добавил, чтобы не привлекать к похвале кагана уж слишком много внимания: – Я в рефлекторе натренировался.

Но каган уже отошёл в сторону, его обступили парни, до того сидевшие у костра.

– В рефлекторе? – Спросил кто-то. – Слушай, Громом, кажется, зовут того парня, который сделал «Инферно». Это, часом, не ты?

– Он это, – заявил Дэн прежде, чем Тэйсе успел сказать что-либо. – Собственной персоной.

Тут на него уставились все.

– Погоди, так ты – автор рефлектора о Земле? – Посыпалось отовсюду. – Крутая игрушка!

– Наконец-то стоящая вещь – среди всей этой сладенькой масскультуры!

– Суровая! Жёсткая!

– И показывающая жизнь без прикрас. Без всего этого бреда про цивилизованность, культуру и экологичность, которые навязывает Империя.

– Слушай, а Гром – твоё настоящее имя?

– Да какая разница! – Спас ситуацию новый знакомый, кашевар, глаза которого горели фанатичным огоньком. – Главное, чтобы правильные идеи были у человека!

Столько внимания Тэйсе никогда в жизни не получал. Ему жали руки, хлопали по плечу, налили что-то в кружку… Это что-то, вопреки ожиданиям Тэйсе, оказалось не спиртным, а настоем какой-то травы. Пахло, признаться, отвратительно.

– Здесь не принято увлекаться алкоголем, – пояснил ему Дэн. Он подсел к пареньку, когда интерес к нему улёгся и компания снова рассыпалась. – Знаешь, почему?

– Сохранение здорового генофонда, – вспомнил Тэйсе. – Кагна боролась за то, чтобы дети шаржа рождались как можно сильнее и здоровее. Так они вообще не пьют?

– Каган запретил спиртное. Учти.

Тэйсе пожал плечами. Ему и без алкоголя было хорошо. Холода он не чувствовал – то и дело кто-нибудь подкидывал в костёр полешек. Он с любопытством наблюдал, как двое, притащив откуда-то из-за ангара бревно, принялись заготавливать новую партию дров. Работали весело, с охотой – в этом было что-то очень естественное, близкое к земле, что-то такое, что волновало Тэйсе, выросшего в городе. Должно быть, это очень здорово – жить вот так в лесу, обогреваться у костра, делить повседневные тяготы с верными товарищами, есть за братской трапезой…

– Что, нравятся тебе ребята?

Тэйсе с энтузиазмом кивнул.

– Это хорошо. Потому что ты остаёшься с ними.

– Как?.. – Пробормотал Тэйсе. Всё умиротворение слетело с него разом. – А ты? А клуб?..

– Что – «клуб»? Мы возвращаемся с манёвров в город завтра утром. У нас-то нет проблем с законом… Я рекомендовал тебя халоку Такше. И самому кагану. Есть возражения? Тогда пакуй мешок и отправляйся на трассу. Учти – сейчас ты ещё можешь передумать и вернуться. Но это будет твоё окончательное решение.

Тэйсе представил, как он возвращается в город… Как плетётся обратно в квартиру в Заостровном квартале… Как открывает дверь… Как Морис сидит в кресле и читает… Как поднимает взгляд и смотрит ему в глаза… Смотрит…

– Я останусь.

– Вот и хорошо.

Первое утро в рядах патриотической Кагны было полно сюрпризов для Тэйсе.

Накануне он перетащил в лагерь новых знакомых свою палатку – и сразу столкнулся с порядками, принятыми в Кагне.

– В этой палатке будет спать Обрыга с Вакшей, – объявил халок (каган исчез, когда слёт реконструкторов разъезжался). – Ты будешь спать с Гагжей и Большим Жёлудем.

– Обрыга недавно взял себе Вакшу, – объяснил ему Гагжа. – Но у него нет отдельной палатки. А те, у кого есть женщины, должны иметь отдельную палатку. Не годится срамными делами заниматься на виду у всех, как это делают ламбиты.

– Да, но… – Тэйсе такой поворот событий привёл в замешательство. – Но это же моя палатка…

– Но ты же теперь в Кагне, – пожал плечами Гагжа. – А для Кагны важно, чтобы рождались дети. Так халок говорит.

Тэйсе вспомнил, что теперь он под началом халока. Очевидно, здесь не принято оспаривать его решения…

– То есть, мы теперь будем ночевать вместе в одной палатке? – Растерянно произнёс он. Он никогда раньше не спал с кем-то рядом, и теперь такая перспектива его очень смутила. К его окончательному ужасу, Гагжа ещё и оскорбился: нахмурился и замахал руками.

– Даже не думай! – воскликнул он, – здесь у нас и в помине не бывает этой заморской дряни! Мы не ламбиты-выродки, чтобы заниматься подобным! Да как ты подумать мог!..

Тут до Тэйсе дошло, как Гагжа понял его колебания, и он покраснел как рак.

– Да нет, что ты, я не подумал ни о чём таком, – запинаясь, проговорил он. – Просто как-то непривычно…

– А по-моему, это весело, – воодушевлённо заявил Большой Жёлудь. – Можно болтать перед сном, играть в кости… Конечно, так, чтобы никто не слышал… И теплей к тому ж, чем спать в одиночку. Это так здорово, что халок решил поселить нас вместе!

В палатке, которую до того занимали двое ребят, втроём они уместились еле-еле, и на утро у Тэйсе из-за лежания в одной позе болели все кости. Зато, как и обещал Большой Жёлудь, было куда теплее, а перед сном они долго болтали шёпотом. Тэйсе нравились новые приятели, к тому же, они были близки ему по возрасту.

Было темно и, по ощущениям, очень рано, когда раздался свисток халока. Тэйсе получил пинка под рёбра.

– Подъём, – прошептал Большой Жёлудь. – Скорее вставай, нельзя опаздывать!

Тэйсе, продирая глаза, вылез из палатки – благо, спал одетым.

Над пустым заснеженным полигоном и далёкой стеной леса опускалась к западу звезда Иллантаро. Выше пылало ночное небо – высвеченное туманностями, усеянное сверкающей россыпью звёзд. Ярче всех горели тяжёлыми пульсирующими шарами звёзды Ледяного Дракона. Тэйсе невольно вспомнил любимую книжку: «Я помню мир, погружённый во мрак, – писал Тони Виспер. – На Земле звёзды светят тускло. Их светом не согреться, при их свете не найти пути…»

«Я прямо как герои его книг», – подумал Тэйсе. Он был один среди, если так разобраться, совсем незнакомых ему людей, он был вне закона, у него не было дома и он совершенно не представлял, что делать дальше. Ему было вовсе не до красот природы.

Правда, по крайней мере один из пунктов очень скоро выбыл из списка его проблем: с той минуты, когда халок на перекличке назвал имя Гром, вопрос «что делать дальше» перестал быть его заботой.

– Апажа, Гагжа, Гром – на заготовку топлива, – распорядился халок. Парни отсалютовали и покинули строй без вопросов, едва услышав свои имена. Тэйсе пошёл с ними. Он стал было гадать, как же отряд достаёт гори-камень здесь, в лесах, да ещё зимой? Его скудные познания в этом вопросе подсказывали, что в этих краях нет ни одного месторождения: почти весь гори-камень в Эрендере добывался в Южном Пределе – разумеется, до тех пор, пока не было открыто Меа и не создали фиброновые установки, вырабатывающие тепло и свет за счёт энергии солнца и звёзд.

Конечно, давно уже разработаны синтетические аналоги гори-камня, и их иногда используют – например, в каминах, но патриотам, живущим в лесах, недоступны современные технологии, с помощью которых можно вырабатывать подобное…

Все его вопросы развеялись, когда Гагжа достал из сумки здоровую двуручную пилу и два топора. Заточенные до блеска зубья и лезвия выглядели страшно. Гагжа сунул ему в руки один из колунов.