— Осколок моего мира.

Через несколько часов прибыли два темных альфара. К этому времени, Сергей успел собрать ещё два ракетных комплекса. Вошедшие альфары чинно поклонились, осведомившись, «чем они могут быть полезны хранителю», Сергей показал целую кучу накопителей, сказав, чтобы заряжали, а сам принялся за разработку новой печати.

Работа шла медленно, напряжно, просчитываемая печать постоянно разваливалась в симуляции, не давая нужного эффекта. Сергей нервничал, ругался, постоянно курил, от чего альфары испуганно вжимали головы в плечи. Наконец, плюнув на тщетные попытки добиться желаемого, зашел в дом, устало опустившись на диван. Часы над камином показывали почти 7 часов вечера. С улицы послышался утробный волчий рык. Сергей подскочил, как ужаленный, выскочил из дома. На лужайке перед домом стояли три гномана, один из которых, был в делегации. Вокруг троицы кружили Вика и Сати, в своих звериных ипостасях.

— Девочки, оставьте их. Пусть подойдут. — Животные разошлись в разные стороны, улегшись по разные стороны поляны, внимательно разглядывая происходящее. Гноманы засеменили в сторону дома, остановившись перед Сергеем. — Дружочек мой, скажи пожалуйста, сколько сейчас времени? — Как можно более миролюбиво обратился он к старшему из троицы.

— Ну, 18–55, хранитель… — Понимая, что дело начало оборачиваться для него плохо, поник головой.

— А во сколько я попросил прислать помощь?

— В обед… — еще тише ответил тот.

— И почему ты этого не сделал сразу, как я попросил?

— Я… ну… Я не мог найти нужных специалистов и… я же вообще не знал, что им собирать надо… да и… вот… — практически шепотом начал оправдываться тот.

— Значит так, — Сергей, как можно мягче начал говорить, глядя тому в глаза, которые гноман усердно отводил в сторону. — Ты сначала не явился на совет рода, это раз. Второе, насмехаться пробовал над хранителем, это два, и саботировал работу, это три. — Тихо, вкрадчиво, произнес Сергей. — А посему, я, как глава рода, изгоняю тебя, теперь ты не вправе называться Нарышкиным. Отныне ты будешь носить фамилию Безродный. Мне стыдно иметь такого потомка. — Гноман задрожал осиновым листом, упал на колени, протягивая руки к Сергею. Но тот, также тихо и миролюбиво продолжил. — Это, пока что, не касается твоей семьи. Пока что. Я проверю их лояльность роду, и если они, словом или делом будут поддерживать отношение с Безродным, то и они сменят фамилию всем составом. А теперь, — Сергей повысил немного голос, чтобы его услышали все окружающие, — гноман Безродный должен покинуть родовую усадьбу. И это мое СЛОВО! — Гром прокатился по округе, заставляя зверолов прижать уши. Повернувшись к стоящей паре работников, Сергей окинул взглядом. — Ну, а вы-то кто?

— Я Берген, а это Нарим, мы автослесари, хранитель!

Сергей зло сплюнул, смачно выругался.

— Значит так, ребятки, за беспокойство вам заплатят, я распоряжусь, это не проблема. Приношу свои извинения за то, чему вы стали свидетелями. Но, на сегодня, я думаю, работы уже не будет. Еще раз извините за беспокойство, и спасибо за понимание.

Видимо набравшись храбрости, один из них выступил чуть вперед.

— Зря извиняешься, Хранитель. Если это правда про него, — кивком головы указывая, на так и стоящего на коленях гномана, — то за дело и по справедливости. Так что, никаких обид! А если нужна помощь, то мы завсегда рады помочь! — Второй усиленно закачал головой, подтверждая слова первого.

— Спасибо большое, но я думаю, что знаю, кто не откажется прислать специалистов. — Повернувшись к зверолам, — девочки, помогите господину Безродному покинуть поселок. В усадьбу не пускать. Его только то, что есть с ним, все остальное принадлежит роду. — Развернулся, направляясь в дом и доставая из кармана телефон, набирая старшего Хартвига.

Старший Хартвиг с двумя сыновьями к 8 утра уже стоял у дома Сергея. Тот вышел из дома, поздоровался за руку с каждым и проводил в мастерскую, где лежали части будущих ракет. Одним из сыновей Хартвига, оказался тот самый мускулистый гноман по имени Декстер, второй Рихард. А самого главу семейства, как оказалась, звали Людвиг.

Войдя в мастерскую, парни знающим взглядом окинули содержимое, молодые гноманы подошли к разным верстакам, при этом младший, Декстер, окинув разложенное, взял несущую часть, подключил, почти не глядя маршевый двигатель, поверх устанавливая стартовый, стыкуя по меткам с такой сноровкой, будто всю жизнь этим и занимался. Придирчиво все осмотрел.

— Связка рун запуска и передачи не правильная. Тут идет затык, но эта руна компенсирует, при этом дополнительный расход. А тут?! Да это даже не стабилизация, а так! Небольшое удержание! Ого! Ого-го! А это! Это сколько же силы?!

— Иди сюда, и посмотри во-он туда! Видишь остров? А столбы? Так это был песок, А после стал стеклянными столбами… Это я так опробовал.

— Во имя Пилары! Сколько силы!

— Силы много, очень много… Два самых емких мага вчера весь вечер два заряжали.

— а выплеск через замыкание печати? — подал голос второй молодой гноман.

— Ага, только наведение пока визуальное, а не координатное, как я хотел бы.

— А эта печать изначально построена неправильно! — вдруг вскликнул Декстер, указывая на экран.

— что именно? — не удержался от вопроса Сергей.

— ну смотри, печать равнозамкнута на внешний контур и на схлопывание энергии, а должна на внешний, на извлечение. Плюс, надо добавить множитель. Скорее всего, строилось это на основе теории Андрея Нарышкина, а он всегда старался минимизировать разрушения, а вот дер Наус, говорил что энергию из внутреннего контура надо усиливать, для наибольшего эффекта.

— можешь довести до ума?

— а что тут доводить? Просто вот тут руну поставить извлечения, а тут, множитель… Тут усиление, тут стабилизация, так тут меняем последовательность, а сюда резонанс. Вот как-то так… Эта печать, при подаче эфира должна что, город заморозить?

— ну не город, но несколько гектар надо.

— Зачем так много? — Людвиг продвинулся поближе.

— В 9 утра будет говорить император, послушайте. Не хочу испортить его речь. — Гноманы переглянулись, посмотрели на часы, старший включил телевизор, висящий в углу, но так и не используемый Сергеем.

Все распределились за верстаки, начав работать. Гноманы сноровисто собирали составляющие части ракетных комплексов, настолько увлёкшись, что пропустили начало выступления. Людвиг добавил громкости, смотря в телевизор и параллельно устанавливая хвостовые компенсаторы.

— … Очень агрессивны и враждебны, — вещал с экрана Александр четвёртый, — при контакте с ними, не пытайтесь атаковать, как можно быстрее покиньте это место и дожидайтесь группу быстрого реагирования. Мы научились на стадии прокола вычленять место, поэтому группы прибывают в кратчайшие сроки. Просьба ко всем жителям империи: оставайтесь дома после 10 часов вечера, не поддавайтесь панике, помогайте правоохранительным органам. И да помогут нам боги! — Осмотрел взглядом публику, — а теперь, можете задавать вопросы.

Зал молчал, переваривая сказанное. Поднялась одинокая рука журналистки.

— Возвращение хранителя связано именно с этими событиями?

— К сожалению, да. Хранитель помогает всеми силами империи и поддержанию мира в стране. Думаю, на этом мы закончим сегодня. На остальные вопросы, ответит мой пресс-секретарь. — Александр удалился с трибуны, а Людвиг выключил телевизор, поворачиваясь к Сергею.

— значит война?

— Угу…

— Понятно. Ну, что застыли, мальчики? Давайте поможем хранителю. — и работа закипела с новой силой.

Под вечер, Сергей принёс бутылку настойки, разлил её поровну в 4 стакана, поставив перед каждым. Старший сын Хартвига попытался отказаться, но небольшой жест отца его остановил.

Сергей, окинув взглядом лежащие на стеллаже снаряды, лихо опрокинул в себя все содержимое стакана, ненадолго замолчал.