Может она и правда просто переедает? Гоблины регулярно таскают ей здоровенных тараканов, а среди работников мэрии, что заглядывают ко мне по разным важным вопросам, начала входить в оборот мода приносить с собой какого-нибудь упитанного жука, специально для Шарли. Как к заморскому царю с гостинцами для его любимого льва, ей-богу. И, словно всего этого ей было мало, Шарлотта начала охотиться на мышей, покусившись на вотчину специально живущих в мэрии усатых мурлык. Когда я об этом узнал, то всерьёз забеспокоился о судьбе кошек в отдалённом будущем. Нет, не из-за того, что хвостатые вскоре останутся без добычи и работы, из-за чего будут «уволены». А от понимания, что в скором времени добычей могут стать сами мурлыки. И, во избежание недопониманий и печальных эксцессов, я постарался донести до паучихи мысль, что на кошек охотиться нельзя.

— Ладно, пока будем считать, что ты просто растёшь, — вздохнул я и отхлебнул чайку, переведя взгляд на разложенные передо мной бумаги.

Маховик постепенно раскручивался. На окраинах города кипела стройка, вовсю набирались рабочие в будущие цеха, а Гурук усердно ваял эскизы для штампов. С особым портретом Аллегри, правда, не срослось. Едва гоблин делал первые мазки, как что-нибудь загоралось. Например, холст. Или кисти. Или берет Гурука. К счастью для последнего, в этот момент за дверью как раз оказался Горт, собиравшийся заглянуть по паре вопросов, так что художник отделался парой подпалин на лысине. После настолько однозначных намёков мне пришлось от идеи отказаться, опасаясь, что дальше Аллегри перейдёт к молниям и выберет целью меня.

Впрочем, не считая этого эпизода, дела шли своим чередом. Недавно Лаэнвель порадовал, что на днях меня переселят в «более подобающее статусу и положению жилище». Откровенно говоря, я уже успел забыть о том, что мэр взялся подобрать для меня достойное обиталище. Гостевое крыло для приезжих чиновников меня вполне устраивало и я уже как-то обжился в предоставленной мне комнате. Да и до рабочего кабинета рукой подать.

Допив чай, я придвинул бумаги и принялся разгребать утренние дела. На самом деле, обычно их было не так уж и много. Разные отчёты, оставленные тут с вечера, записки, прошения, очередные приглашения на обеды-ужины и прочая макулатура вроде любовных писем. В большинстве случаев, я разделывался с этими бумажками ещё до обеда, потом отправлялся читать речи и обедать обеды, а остаток дня посвящал своим собственным делам и живительному безделью. Но сегодня обычный ритм оказался нарушен.

— Господин Нотан, доброго утра, — поприветствовал меня Лаэнвель, входя в кабинет.

Мэр был одним из тех немногих, кого гоблины-охранники пропускали без лишних проволочек, получив от меня распоряжение на этот счёт.

— О, господин мэр! Нечасто вы заходите ко мне в такое время, — я удивлённо поприветствовал эльфа, отложив в сторону горячее любовное послание от незнакомой орчихи, желавшей отжарить со мной мяса. — Неужели вы по поводу дома?

— Что?.. — Лаэнвель, казалось, впал в ступор. — Как вы догадались?

— Хм, разве это сложно? Вы ведь сами говорили, что на днях познакомите меня с новым жильём.

— Ах, вот вы о чём, господин Нотан, — расслабился мэр. — Нет, я по несколько иному вопросу. Речь и правда пойдёт о доме, но не о вашем.

Он достал из папки какой-то бланк и протянул мне. Взяв бумагу, я быстро пробежался по содержимому и озадаченно нахмурился. Двухэтажный особняк у западной стены, адрес такой-то, перечень прежних хозяев. Построен сто семнадцать лет назад каким-то купцом, ныне заброшен… И чем я тут могу помочь?

— Дело в том, что особняк проклят, господин Нотан, — пояснил мэр, заметив моё недоумение. — Спустя лет двадцать после его постройки, его владельцы начали исчезать. Просто исчезать, без каких-либо следов. Город неоднократно проводил проверку особняка и не смог обнаружить ни тайных лазов монстров, ни чего либо ещё. Последний хозяин исчез около пятидесяти лет назад и, как мне известно, являлся довольно сильным пиромантом. Но следов огня, которые могли бы указать на его борьбу с чем-то, так и не нашли. С тех пор больше никто не рисковал купить особняк. Вчера я вспомнил об этом доме и мне подумалось, что вы сможете пролить свет на эту загадку.

Я кивнул и откинулся на спинку кресла, задумчиво постукивая по подлокотнику. Проклятый особняк, значит. От этой фразы так и веет приключениями. Аж желудок свело. Может, ну их к чёрту? Не пылаю я желанием тащиться в место со столь сомнительной репутацией. Но свою репутацию тоже надо беречь. Хочешь не хочешь, а надо пойти и хотя бы походить там с важно-озабоченным видом. А потом развести руками, мол, ничего не вижу, ничего не чую. Бесовщина какая-то, право слово.

И когда я уже хотел дать согласие, в голове промелькнула одна мысль. Решение проблемы ведь остаётся на моё усмотрение, верно? Никто ведь не будет против, если я проведу ритуал, кхм, радикального экзорцизма? Повеселев, я набросал короткую записку и рявкнул:

— Тук, зайди!

Дверь открылась и на пороге немедля вытянулся по струнке гоблин. В последнее время я приспособился их различать и запомнил большую часть поимённо.

— Тук слушать, Владыка! — он браво стукнул себя по груди.

— Слышал же, о чём господин мэр толковал? — спросил я его, слегка ухмыльнувшись. — Только не делай такие невинные глаза, Владыка всеведущ и знает, что вы, охламоны, вечно уши греете о его дверь. Иди сюда.

Охранник малость побледнел и на деревянных ногах подошёл к столу.

— Держи, — я протянул ему записку. — Всё, что там написано, доставь через час к тому особняку. Подмогу возьми, если надо. И найди Горта, он мне тоже понадобится. Всё усёк?

— Так точно, Владыка! — радостно гаркнул Тук, поняв, что казнь откладывается.

— Тогда почему я тебя ещё вижу?

Проводив взглядом припустившего гоблина, я встал и повернулся к мэру, которого эта ситуация явно позабавила:

— Ну что же, господин Лаэнвель, ведите.

— А он точно заброшен? — с большим сомнением в голосе спросил я, разглядывая небольшой, но красивый дом посреди запустелого сада.

— Я прожил в Лаграше несколько десятков лет и всё это время дом выглядел точно так же, — немного мрачно сообщил мэр. — Даже когда детвора хулиганства ради высаживала в особняке стёкла камнями, спустя несколько дней окна вновь были целы. Это тоже одна из причин, почему вокруг него крутится столько тёмных слухов.

Да уж, можно понять. Особняку больше сотни лет, от сада вокруг него давно остались одни воспоминания, да пробивающийся сквозь брусчатку тропинок бурьян, а зданию хоть бы хны. Ну да, видно, красочка кое где облупилась, вон там стёкла грязные, но так должен выглядеть обычный обжитой дом, в котором хозяин не успел к лету обновить фасад. Заброшенные с пятьдесят лет назад особняки, торчащие посреди пустыря — они, знаете ли, обычно выглядят гораздо хуже.

В ожидании Тука с реквизитом я сделал пару кругов вокруг дома, оглядев его с безопасного расстояния, но, конечно же, ничего не углядел. «Взор мудреца» тоже молчал в тряпочку, так что от этой прогулки я не получил ничего, кроме тревожных мурашек на спине. Мрачное всё таки место.

— И всё таки, господин Нотан, что вы задумали? — полюбопытствовал мэр.

— Всему своё время, уважаемый, всему своё время, — усмехнулся я, делая загадочное лицо.

Вот только я держал план при себе не потому, что хотел создать интригу, а просто из-за того, что Лаэнвелю мой план мог не понравиться.

Спустя минут пять на улице раздался скрип тележных колёс и глухое шлёпанье тяглового ящера, и вскоре всё необходимое для экзорцизма прибыло.

— Тук всё сделать, Владыка! — гордо объявил гоблин, спрыгивая с сиденья возницы.

— Хвалю, — кивнул я, глядя как четверо гоблинов и орк помогают спуститься Горту, а потом стаскивают с телеги побулькивающую бочку. — Вёдра не забыли?

— В телега лежать, Владыка!

— Тогда слушайте сюда. Хватаете вёдра, черпаете из бочки этот… раствор для снятия проклятий и плещете в дом через двери и окна.