— Вот, вот! — торжествующе подпрыгнул Гурук. — Владыка понимать нужды художника!

— Что? Разве… — растерянно начал было шаман, но смирился. — Как будет угодно Владыке.

— Гурук готов, Владыка! — оповестил меня художник. — Вы говорить, я рисовать!

Закатное солнце освещало комнату своими последними лучами, намекая мне, что всё это скоро закончится. Нет, проблема была не в художнике. К чести Гурука, рисовал он прилично. Проблема оказалась в Эртусе и Горте. Ну и во мне.

Единственное, в чём сошлось наше восприятие прекрасного, это глаза Аллегри. В этом и только в этом моменте наши показания сходились. Возраст, фигура, одежда. Для каждого из нас эти детали оказались разными. И мы весь чёртов день провели за тем, чтобы разобраться, где же правда.

В результате было принято решение создать собирательный образ из лучших черт каждой из версий. И сейчас, когда Гурук заканчивал последние мазки, с холста на нас взирала высокая фигуристая леди в фиолетовой, под цвет глаз, тоге. На плечи её сниспадали длинные тёмные волосы, а взгляд полуприкрытых глаз взирал на Тельвар, раскинувшийся под ней. И разведёнными руками она словно пыталась его обхватить и защитить. В общем, хоть сейчас бери и вешай на центральной площади, приделав какой-нибудь агитирующий текст. Конечно, на шедевр художества Гурука не тянули, но вышло… душевно. А это самое главное.

Главная проблема заключалась в том, что все эти решения по композиции и деталям в итоге пришлось принимать мне. А Горт и Эртус, не обращая внимания на закат, уже который час стояли в углу и горячо спорили на тему того, кто же должен быть в свите богини. Знойные обнажённые гоблинши или сногсшибательные мускулистые орчихи, держащие в руках полные подносы жареного мяса. Из-за чего я чувствовал некоторую несправедливость, ведь оказанную мне встречу сложно было назвать впечатляющей.

В качестве небольшой мести я поручил Гуруку сделать рисунок как можно более пикантным. Ткани поменьше, тела побольше, символически прикрытая грудь и чтоб бёдра так с изгибчиком из выреза. Но всё в рамках приличий! Это даже эротикой не назвать, чистой воды искусство.

В общем и целом, я уже решил, что Гурук с успехом прошёл испытание и мог остановить его в любой момент. Всё таки, настолько детальные рисунки понадобятся только для штучных работ, которые будут продаваться по высокой цене богатым покупателям. А в народ пойдут вещи дешевле и проще. На ту же одежду я планировал наносить одноцветный стилизованный рисунок. Так его проще штамповать и обслуживать сам штамп. Мазнул краской, прижал к ткани, подсунул новую тряпку. И повторять, пока не одуреешь. Ну или пока не наступит обед.

Но помня, какими капризными порой бывают художники, я решил дать ему возможность закончить картину. В конце концов, её без проблем можно будет где-нибудь использовать. Например, повесить в приёмной мэрии, чтобы каждый посетитель, особенно влиятельный, мог проникнуться. Так что в данный момент я просто сидел и ждал, когда гоблин закончит.

А вот промаявшаяся весь день бездельем Шарли, не найдя в комнате ни одного жука, в итоге спёрла у Гурука баночку жёлтой краски и, макая в неё лапку, принялась разрисовывать стены какими-то линиями. В которых я, спустя какое-то время, увидел что-то вроде паучков. Поначалу они напоминали детские каракули, но Шарли старалась и с каждым разом паучки получались всё лучше. Но надолго Шарлотты не хватило. Вскоре она угомонилась и уснула, забравшись на свободный стул.

— Гурук закончить, Владыка! — радостно объявил гоблин, размазывая по носу цветную кляксу.

— Эй, спорщики! — окликнул я парочку диспутантов в уголке, вставая с кресла и разминая шею. — Хорош скандалить, принимаем работу.

— Ооо… — протянул Горт, приблизившись к холсту. — Какая невероятная духовность! Конечно, детали расходятся с истинным обликом, но, глядя на картину, я прямо ощущаю, как меня окутывает безопасность и спокойствие.

Я ещё разок критически оглядел холст и мысленно хмыкнул. Да, вышло неплохо, но разве настолько? Хотя, что взять с фанатика.

— А всё же с орчихами вышло бы несравнимо лучше, — проворчал Эртус, но добавил, — однако я согласен с господином Гортом. Я смотрю на это произведение и чувствую, что моя душа… упокаивается?

— Эээ, стоп! — тут же всполошился я. — А ну, отвернись! Никаких упокоений! Что мы без такого толкового казначея делать будем?

И вообще, какого чёрта я один опять ничего не чувствую? Вы тут сговорились, что ли?!

— О, не беспокойтесь, господин Нотан, — поспешил меня успокоить Эртус. — Не до такой степени упокаивается.

— Смотри мне, — пригрозил я немёртвому казначею и вновь повернулся к картине и гоблину-художнику. — Ну что же, Гурук, поздравляю. С этой минуты ты нанят на должность мастера художественного цеха. Скажи мне только, почему при таком таланте ты пошёл в стражу?

— Это… Долгий история, Владыка… — замялся Гурук. — Я когда-то правда быть художник. Рисовать семья барона Вульта. Хорошо жить! Очень хорошо. Пока не переспать с дочка барона.

— После чего барон решил укоротить тебя на голову и ты ударился в бега, — кивнул я. — И пошёл в стражу, чтобы тебя было сложнее найти. Всё верно?

— Да, Владыка. Но как вы догадаться? — удивился Гурук.

— Интуиция, — вздохнул я, припоминая сотню-другую подобных историй. — Ну да ладно, не думаю, что это проблема. Итак, Эртус введёт тебя в курс дела и…

Мою речь прервал неожиданно завибрировавший браслет. Да ладно?! Неужели?! Смотрите-ка кто решил объявиться спустя почти две недели! Не обращая внимания на вопросительные взгляды, я коснулся пальцем браслета, открывая сообщение. Как выяснилось ещё во время путешествия на телеге, для окружающих меню браслета совершенно невидимо, так что сообщения от Аллегри я мог читать совершенно спокойно в любой момент.

Эй-эй, Нотан! Классно вышло! (｡^‿^｡) Правда, больше похоже на бабулю Тиамат, но мне всё равно нравится! Продолжайте в том же духе! （⌒▽⌒）

Слушай, я знаю, что вдруг резко пропала, но на то была серьёзная причина. Очень серьёзная! (°o°) В твоём мире вышла новая часть моей любимой игрушки и, в общем, я хотела сначала только зайти и создать персонажа… Но в результате не успокоилась, пока не сделала все ачивки! ( ̀ω•́)✧ Уверен, ты меня поймёшь. Ничего страшного ведь за время моего отсутствия не случилось? Ты вроде неплохо устроился и даже начал работать над моей репутацией. Так держать! ∠(^ー^)

P.S.

Игра действительно удалась.

P.P.S.

Одолжу тебе консоль, когда смогу спускаться в Тельвар. (･ω<)☆

— Владыка, с вами всё в порядке? — донёсся до меня обеспокоенный голос шамана. — Что вас так разгневало? Нам всё таки выгнать Гурука?

Оставив эти вопросы без ответа, я подошёл поближе к изрядно побледневшему художнику и, приобняв его за плечо, поинтересовался с кривой улыбкой на лице:

— Гурук, дружище, не откажи Владыке в просьбе. Нарисуй мне завтра ещё один портретик. Особенный. Лично для меня.

— Шарли, девочка моя, — задумчиво сказал я, барабаня пальцами по сжимаемой в руках кружке с чаем, — не кажется ли тебе, что ты слегка раскабанела?

Шарлотта в ответ встала на дыбы и гневно замахала лапами.

— Прости, неудачно выразился, — смутился я. — Я не хотел сказать, что ты толстая. Но ты определённо стала, хм, значительно крупнее со дня нашей встречи.

Паучиха озадаченно потёрла «макушку» и развела лапками. Ну да, и правда. Молодой, растущий организм и всё такое. Чему я удивляюсь? Вот только если раньше паучиха целиком умещалась на ладони, то к сегодняшнему дню Шарли могла лечь на ладонь брюшком и спокойно обхватить руку лапами. Про её любимую подушечку я вообще молчу.

Это вообще нормально для местных пауков? Пусть даже не в меру разумных? И узнать ведь не у кого… Кого я ни спрашивал, включая повидавшего многое Эртуса, все лишь озадаченно мотали головами. А ехать в столицу, к арахнологам университария, ради такого ерундового вопроса как-то чересчур хлопотно.