Удивительно, но после того, как Вендуа протащила разум Эш через кучу воспоминаний, ткнула носом во все болезненные и подавленные осознания, девушка чувствовала себя удивительно спокойно.

— Теперь ты понимаешь, почему начала психовать во время игры, Эш?

В этот раз девушка ответила без принуждения.

— Страх. Я боюсь проиграть.

— И почему именно этот страх ты не можешь так легко подавить? Почему именно он заставляет всю твою личность ходить ходуном, закипая от отчаяния, спрятанного в течение множества жизней?

— Потому что я люблю Амелию. Я хочу знать правду. Может быть, всё не имеет смысла. Может быть, ничего не изменить. Но мои чувства настоящие. Я всё ещё люблю её. Я всё ещё надеюсь. И это то, что я не хочу подавлять. Эта скорбь разрушает меня изнутри… Она заставляет вспоминать все потери, и все поражения, всю бессмысленность этих жизней, всю несправедливость Вселенной разом. Не знаю как, но, похоже, именно поэтому я забыла Амелию полностью. Помня её, я не могу жить как раньше. Не могу отбрасывать всё накопившееся… Всё это просто сводит с ума.

— Но ведь сейчас ты осознаешь всё это, и твой разум всё ещё в порядке, разве нет?

— Нет. Я совсем не в порядке!

— Ты не сошла с ума.

— Надолго ли?

— Знаешь, в чём твоя ошибка, Эш? Осознав свой дар реинкарнатора, ты решила, что ты особенная. И ты в некотором роде действительно особенная, в том числе на фоне других реинкарнаторов, поверь, их в Ахегауме много, и ты даже не самая старая. Но ты взвалила на себя слишком большую ношу. Ты решила изменить Вселенную. Разорвать бесконечный цикл борьбы и насилия, и построить вечную утопию… Грандиозная мечта. Но Эш, не твоими силами на неё замахиваться. Не твоими силами, и уж тем более не твоими методами. Империи строятся на крови, твои не были исключениями. Вот только если источник твоего счастья в чужом страдании, ты создашь утопию лишь для кучки избранных. Нельзя разорвать цикл насилия при помощи насилия. Нельзя сделать Вселенную лучше, поубивав всех плохих или сделав их рабами хороших. Ты права в том умозаключении, что по сути не далеко ушла от обычного смертного. Вот только если ты обычный смертный… То и спрос с тебя как с обычного смертного. Не нужно хоронить себя под горой выдуманных обязательств перед Вселенной. Живи. Люби. Скорби. Прочувствуй всё спрятанное отчаяние, и иди дальше. Если ты будешь бесконечно прятаться от неприятных выводов, ты никогда не сдвинешься с места. Ты ведь и сама понимаешь это, не так ли?

— Да…

— Конечно, понимаешь. Твой конфликт в общем-то очень простой. Он лишь слишком затянулся и принял какой-то титанический масштаб из-за твоих особенных обстоятельств. В конце концов, что плохого случится, если лично ты не сможешь изменить всю Вселенную? Станет ли тем, кому ты помогаешь, хуже от этого? Может быть зло вокруг, с которым ты не можешь мириться, станет менее значимым? Твоя любовь к Амелии ведь не стала слабее из-за этого? Если всё не имеет какого-то глобального объективного смысла, важен лишь тот смысл, который мы придаём вещам сами. Не думаю, что ты никогда не слышала этой простенькой концепции. Ключ к тюрьме из твоего отчаяния, в которую ты сама себя и заперла, в твоих руках, Эш. Тебе нужно просто перестать его игнорировать. Перестать игнорировать неудобные выводы ради сиюминутной выгоды. Неужели ты с этим не справишься?

— Справлюсь, — сказала Эш, и вдруг поняла, что сказала это вслух, наяву.

Брюнетка очнулась там же, в кресле на платформе посреди бескрайней водной глади. И с удивлением поняла, что у неё мокрые щёки. И платье. И грудь…

— Я тут что, ещё и рыдала во время этого сеанса промывания мозгов? — фыркнула брюнетка.

— Иногда это полезно, — улыбнулся аватар Вендуа, — И я не промывала тебе мозги!

— Промывала, — сказала Эш, и хитренько прищурившись, добавила, — Но это было правильно.

— Я лишь вытащила твои подавленные мысли наружу и хорошенько повозила тебя по ним лицом. Ты сама с ними справилась.

— Я вообще не чувствую, что что-то сделала. Но моё состояние сильно изменилось. Как будто всё это время мне просто нужен был кто-то, кто сказал бы то, что я и так знаю. Неужели это так… Просто?

— Всего-то потребовалось вывернуть наизнанку твою память и подсознание, подавить твою волю, прикрыть твой разум от коллапса из-за переизбытка эмоций и информации… Да, очень просто, Эш.

— Я не буду говорить спасибо.

— И почему же? — Вендуа обиженно надула губки.

— Потому что я в твоей власти, и ты можешь сделать со мной всё, что посчитаешь нужным. Это факт. И мне всё ещё не нравится, что ты запихнула меня в женское тело.

— Ой ли?

— Но я больше не буду прятаться от этой мысли, Вендуа. Я не буду верить в ту иллюзию свободы, которую ты мне даёшь. Но и сопротивляться не буду. Я просто расслаблюсь и буду получать удовольствие.

Вендуа фыркнула.

— Неожиданный вывод, но уже лучше, чем было. Готова продолжить игру?

— А есть смысл?

— Да, Эш. Теперь есть.

— Тогда готова.

Прежде чем погрузиться в темноту виртуальности, Эш вдруг отчётливо осознала одну вещь: даже если она проиграет, это не конец всего что ей дорого. И даже если Жанна окажется не Амелией, им всё равно так же будет хорошо вместе. Кажется, Эш действительно достигла душевного спокойствия, и оно теперь не зиждилось на самообмане. Реинкарнатору больше не было страшно.

А Вендуа лишь довольно отметила про себя, что её подопечная сделала ещё один важный шаг вперёд. Возможно, самый важный. Пока что самый важный…

Пятая игра начиналась. Общий счёт был три-один в пользу Эш. Бонусных очков у брюнетки было 27390. У Вендуа же, которая ни разу их не тратила, очков накопилось 24070.

Эш читала правила и думала над стратегией. Пятая игра была похожа на третью — она требовала от участниц пройти пять уровней подземелья, убивая монстров, и прикончить последнего босса. Однако здесь были немного другие правила: количество смертей было неограниченно, но нужно было пройти игру за пять часов. При этом, если проходили оба игрока, побеждал не тот, кто справился быстрее, а тот, у кого было меньше смертей.

Эш видела здесь возможность лёгкой победы. Вендуа явно решила играть «в долгую» (это вообще похоже в её характере) и копить очки, сдавая игры и рассчитывая отыграться в более поздних и более сложных играх. Правила «игры игр» таковы, что первые десять игр лишь разминка, следующие пять просто тренировка, и только потом уже начнётся серьёзное дерьмо.

«И Вендуа явно рассчитывает до этого серьёзного дерьма дожить и взять там своё,» — думала Эш.

Какой бы честной не была игра, богиня в любом случае знает о ней больше, и должна иметь план. К тому же, Вендуа, будучи старшей богиней, должна уметь видеть множество ветвящихся вариантов будущего, и оперировать информацией о том, к чему приведут те или иные её действия в очень долгой (по меркам смертных как минимум) перспективе. И если план богини в том, чтобы дотерпеть до поздних игр, значит, у неё есть веские основания быть уверенной, что это вообще возможно с выбранной стратегией.

«Либо, если я продолжу тратить очки и пытаться как можно более агрессивно обыграть Вендуа в начальных играх, мне это аукнется, как в той игре с отстрелом демонов, либо Вендуа действует по ситуации и изначально не тратила очки потому что у неё их было меньше и в этом не было смысла, а в игре с гонкой решила придержать их, рассчитывая, что я приду именно к таким выводам и сама перестану тратить очки и именно этим и позволю ей дожить до поздних игр, не пользуясь преимуществом и не пытаясь выиграть как можно раньше…» — думала Эш.

Пытаться переиграть в такие ментальные шахматы того, кто видит будущее, причём очень далеко, и владеет гораздо большей информацией о происходящем, чем ты сам, было, наверное, бесполезно. Но это Эш не останавливало. Неважно, на самом деле, оставила ли Вендуа сопернице хотя бы гипотетическую возможность победить — нужно в любом случае выкладываться на полную. Потому что, если результат вообще можно изменить, нет лучшего способа это сделать.