– Я посмотрю, скину тебе в Телеграме. Хорошо? Ты когда поедешь, если что?

– До конца недели желательно…

– На протяжении дня скину тогда.

– Спасибо, Том…

Идя в сторону своего опенспейса, Санта чувствовала легкую дрожь из-за сильного волнения. Получить адрес – это ещё не поехать. Да и поехать – это ещё не в дверь позвонить. И что сказать – неясно. Да и стоит ли…

Но в голове сидит мысль, что папа бы одобрил. А в горле – ком. Потому что воспоминания о Петре и… Данииле… Как бы мешаются. И как бы мешают…

Но когда ближе к обеду на мобильный Санты прилетает сообщение с адресом, она тут же сохраняет его в заметках, чтобы случайно не потерять.

Глава 34

Наверное, топтаться у подъезда Альбины Примеровой Санте было даже страшнее, чем когда-то ждать встречи с Данилой Черновым. Той первой, после которой всё закрутилось.

Но опыт подсказывал Санте, что страх чаще всего не оправдывается, а правильные шаги редко делать прямо-таки легко.

Только и в правильности своего «шага» Санта тоже сомневалась, но развернуться и уйти не смогла бы.

Чувствовала, что все ждут от неё именно этого. А ещё, что так поступить просто права не имеет…

Звонить в нужную квартиру – обрекать себя на брань и посыл нахер. Поэтому Санта ждала, когда кто-то из соседей подойдет к подъезду.

Сегодня – суббота. И был риск, что Примеровых нет дома. Но Санта хотела верить в свою удачливость.

Поднималась по лестнице, а не на лифте, не зная, какой ей нужен этаж, а ещё давая себе последние несколько минут, чтобы обдумать речь. Настроиться. Придать себе же уверенности.

Той самой смелости, которой боженька её немного обделил.

Она не говорила Даниле, что собирается сделать. Никому не говорила. Не делилась с мамой. Не думала о том, как забавно было бы подковырнуть Игната так же больно, как он поглумился над Еленой.

У неё была другая миссия. Цель другая.

Остановившись перед той самой дверью, Санта длинно выдохнула, закрыв глаза.

Ладони – мокрые. Внутри – легкая тряска. Адреналин бежит по крови не хуже, чем в то утро в квартире Данилы. Она сама застряла где-то между самоощущением отбитой дуры и супер-героини. И это даже смешит, неважно, что смех – истеричный.

Но тянуть бессмысленно, поэтому Санта буквально заставляет себя поднять руку к звонку, нажать…

На лестничной клетке совершенно тихо. Что происходит за дверью – непонятно. Всё пространство заполняет стук взбесившегося сердца…

Санта запоздало думает о том, что Альбина может элементарно её проигнорировать. Увидеть, кто за дверью. Решить, что Санта – плохой гость. Сделать вид, что дома её нет…

И дальше что?

Уходить, понурив голову? Набирать? Продолжать жать на звонок?

Каждая из альтернатив отдавала убогостью. Каждая преждевременно расстраивала…

И неожиданно для самой же Санты, услышав звуки открывающихся замков, она испытала… Облегчение.

Которое длилось долю секунды. А потом сердце защекотало гланды. Горло и тело сковало…

Альбина открыла дверь, поступив при этом так же, как сделал Данила. Одной рукой уперлась в косяк, другой – держала ручку.

Скользнула по Санте снисходительно-пренебрежительным… Мол, чё приперлась?

– Какие люди…

Протянула, давая понять яснее некуда: она настроена враждебно.

И в любой другой день Санта, вероятно, стушевалась бы. Пожалела. Разочаровалась бы в своей же идее. Развернулась и ушла.

Но сегодня…

Она прокашливается, расправляет плечи, смотрит на Примерову прямо. Открыто. Честно. На равных.

Переживает маленький триумф, отметив, что Альбина всё это замечает. И в её взгляде это отражается будто бы сомнением…

– Если ты пришла выдирать мне волосы за своего драгоценного Чернова – предлагаю сократить программу. Трахайтесь, сколько влезет. Вы мне не интересны…

Альбина сходу начинает вести разговор не туда. Не о том думает. Примеряет на себя. А Санте уже понятно: им с Данилой Аля не навредит. А вот себе…

– Я могу увидеться с Даниилом?

Игнорируя предложенную Альбиной тему, Санта задает вопрос, чувствуя, что сердце уже даже побаливает. Так недолго двинуть кони. Но это, пожалуй, самое сложное. Что бы ни случилось дальше – пути назад нет.

По Альбине видно: она огорошена. Глаза увеличиваются. Синтетически пухлые губы несколько раз расходятся, обнажая верхние зубы, и снова смыкаются. Дальше – она сжимает их…

– Зачем? – и задает вопрос после паузы, щурясь. Смотрит так, что Санту вот сейчас могла бы пробрать дрожь. Но поздно. Её пронзает боль. Потому что в этом вопросе – недоверие. Страх. Там ноль надежды на хорошее. Не от Щетинских.

– Я не дам впутывать своего сына в ваши грязные игры, ты меня поняла? – не дожидаясь ответа, Альбина продолжила, сильнее впиваясь в ручку, злее смотря. В ней снова проснулась львица, для которой не составит труда разорвать глупую лань к чертям.

И пусть как ответить, чтобы усугубить, Санта знает: ведь в свои игры Альбина ребенка очень даже впутывает. Но сегодня она пришла сюда не самоутверждаться. И не продолжать их бессмысленную войну. Не подставить щеку. И даже не подать руку.

Она пришла для себя. А ещё немного для мальчика, который даже снился…

– Он – Щетинский…

Санта начала, Альбина «убила» взглядом.

– Он не Щетинский, Санта. Он – Примеров. До свидания…

Произнесла зло, будто выплевывая, после чего потянула дверь на себя. Могла захлопнуть, Санта знала, но когда сама сделала шаг, придерживая за ту же ручку, в которую Альбина натурально впилась, поняла, что Примерова тормозит…

Смотрит на Санту – зло и недоверчиво. На кончике языка копится новая порция яда. А в Санте – внезапное ощущение небывалой важности.

– Он – внук моего отца, Альбин… – она говорит тихо, по-человечески. Видит, что лицо Альбины чуть перекашивает. Но это определенно не гнев. Это боль…

Она закрывает глаза, делает несколько вдохов, когда открывает – они как стеклянные.

– Санта, – новое обращение – спокойное, но дающее понять: ничего не будет. Лучше смириться. – Это мой ребенок. Это не кролик подопытный. Я не позволю…

– Я хочу с ним познакомиться. Я не сделаю ему зла. Мне просто кажется… Мне просто кажется, ему тоже нужно… Папа хотел бы его знать. И я хочу. Я же ему… Тетя, получается…

В ее словах можно было бы найти эгоизм. Ведь какое Альбине к черту дело, что хотел бы её папа? Уж тем более, чего хочет она.

Но сначала Альбина колеблется. Потом её рука соскальзывает с ручки…

Примерова смотрит на Санту, явно прокручивая в голове варианты обидных отказов, но вместо них мотает головой, делает шаг назад.

Санта не сдерживается – выдыхает облегченно…

– Проходи, Санта Петровна…

И пусть звучит привычно снисходительно, Санта не чувствует протеста. Оказавшись в квартире, ждет пока Альбина закроет дверь, до конца не веря. Снимает обувь. Идет следом до одной из комнат, не озираясь, не обращая внимания ни на что…

Останавливается за спиной у хозяйки дома. Вскидывает новый взгляд – когда они стоят ближе, чем раньше.

Смотрят одна на другую. И они впервые не враги. В то же время – впервые настолько друг перед другом ранимы.

– Он не знает, кто его отец, Санта. И про деда ничего не знает. Осторожно. Поняла меня?

Альбина ставит ультиматум, Санта кивает.

У нее не стоит цель открыть маленькому глаза на правду. Она просто хочет на него посмотреть. Поговорить с ним. Прикоснуться.

Она не понимает, как можно отказаться от своего ребенка.

Но сама закрыть глаза на его существование не может.

– Я тебя поняла.

Реагируя на заверение Санты, Альбина усмехается криво, шепчет: «конечно, ты же умница», а потом открывает дверь в детскую.

Даниил сидит на полу. Он увлечен.

В руках – самолет. Перед ним – целый город из конструктора. Санта непроизвольно вспоминает слова Данилы о том, что Аля – хорошая мать. И это правда.