Затем я неожиданно переключился на его статус:

— Вас здесь не воспринимают всерьез не потому что считают чужаком или фискалом. Вам не хватает местного духа, сплочения с людьми, единства целей и совместно пережитого, если угодно. Здесь не принято почитать чины, как по ту сторону моря, всё держится на взаимном уважении, даже если его завоевали в драке или истреблении бедных животных. Сходите в один из наших походов и сразу прибавите в глазах обывателей.

— Один из походов? — уточнил капитан.

Он сразу догадался, что я призывал его вовсе не к популистской акции, которую дворянин мог воспринять как оскорбление. Это было продолжение нашего с ним личного негласного соперничества.

— Мы запланировали два похода на этот год, — пояснил я. — Один отряд отправится вверх по Змеиной. — Мой палец уткнулся в «белое пятно» нарочно оставленное на карте для непосвящённых. — Там он попытается пройти через водораздел и спуститься по реке Колорадо к испанским владениям.

Палец переместился к югу.

— Кто поведет отряд?

— Алексей Петрович Тропинин и наш французский волонтер Шарль.

— А второй? Я так понимаю, что с ним отправитесь вы?

— Верно, — сказал я. — Это перевал Чилкат.

Я показал нужное место. И капитан долго разглядывал куцые указания карты. Он будто пытался угадать, что может скрываться такого ценного за топографическими значками.

— Если преодолеть перевал, за ним окажется цепочка озёр, — палец уткнулся в ещё одно «белое пятно». — Из озёр сих, по некоторым полученным от индианцев сведениям, берёт начало большая река…

— И… — поторопил капитан.

— Эта река скорее всего Квихпак, — сообщил я главную «новость». — Исток той самой великой реки, что пронзает всю северную землю и вливается в Камчатское море почти напротив Чукотки.

Мы помолчали.

— Это ключ ко всем территориям внутри материка, — решил я добавить. — Вместо того чтобы пробираться через горы на севере, или грести вверх по течению, мы можем добраться довольно легко до самого сердца Аляски.

— Любопытно…

— Поставим крепость где-нибудь в среднем течении, — сказал я. — Устроим мену мехов. Но боюсь нужно спешить. Гудзонобейская компания вот-вот перевалит через горы.

— Да-да, — задумчиво кивнул капитан. — Да-да.

Глава тридцать четвертая. Чилкутская тропа

Близился конец лета и нам требовалось успеть до того как встанет Юкон. Дело осложнялось тем, что ни я, ни Тропинин не знали даже приблизительно, когда это происходит. Требовалось выйти как можно скорее.

На счастье у нас всегда имелись под рукой запасы снаряжения. Просто потому что мы торговали им. Поскольку у компании часто появлялись излишки второсортных мехов, или мехов подпорченных, или потерявших товарный вид, мы наловчились пускать их в дело. Занимались изготовлением северного снаряжения — спальников, парок, унт. Даже меховую обувку для собачьих лап придумали. А раз начали одно, то вскоре к этому добавились и палатки, и рюкзаки, и нарты, и всё прочее походное снаряжение и даже кое-что из альпинистского — кошки, шипованные ботинки, крюки, ледорубы. Никто пока не собирался покорять вершины и разгуливать по глетчерам, но всё же мы жили среди гор. Я даже задумал создать отдельный бренд и назвать его «Хаски» в честь собак Чижа, но пока производство снаряжения являлось отделением компании.

Так что все было готово, а мы в любом случае собирались проникнуть на Юкон. Если бы Анчо не договорился с индейцами, то попытались бы со временем пройти вверх по реке от устья. Для этой цели Тропинин обещал создать мореходный пароход. Конечно, его пришлось бы перегонять проливами или вдоль берега с частыми остановками; пришлось бы идти осторожно, избегая открытого океана и штормов. Но зато, войдя в реку, он позволил бы нам обрести контроль над огромным регионом.

Теперь же дело ограничивалось разведкой, причем поход требовал гораздо больше людей на пешем этапе, чем водный маршрут, а индейцы отказались давать для переноски грузов даже невольников.

Мы напечатали объявление в газете, чтобы призвать волонтеров, но это оказалось лишним. Чтобы возбудить ажиотаж хватило одних только слухов. Городское общество, рожденное на процветании меховой торговли, вообще не пришлось агитировать, оно приняло живое участие в подготовке экспедиции.

От волонтеров не было отбоя. Народ осаждал контору, точно там раздавали жирные подряды. Хотя заместитель Комкова Наволочный, который отвечал за подготовку экспедиции, заверял, что предприятие не сулит выгоды, каждый в Виктории знал, что новые земли всегда открывают и новые возможности, даже если на первый взгляд там лишь один лёд и скалы.

Такого энтузиазма не случалось давно. Наверное, со времени похода на Калифорнию. Экспансия понемногу выдыхалась. Обретя спокойствие городов и относительный уровень жизни, люди больше не рвались осваивать дикие территории. Даже Индия привлекла только старых друзей. Но видимо суровый север показался жителям города более привычным, чем далекие южные страны.

Они просились в экспедицию. Они предлагали услуги. Они интересовались возможными выгодами.

— Что если я заведу там постоялый двор? — спросил Сарапул.

— Где там? — рассмеялся я. — Мы ещё не знаем, где точно остановимся.

— О! Точное место не имеет значения. Раз вы идёте, значит подыщите то, что нужно. Я тут скопил немного денег и хочу открыть собственное дело. Но еще один трактир в Виктории не нужен.

— Ты думаешь, там у тебя будет больше посетителей?

В ответ Сарапул скорчил хитрую рожу.

— Он что, действительно рассчитывает обогатиться на постое прохожих в медвежьем углу? — усмехнулся Наволочный, когда проситель ушёл, получив согласие.

— Думаю, он больше надеется на продажу виски индейцам.

Старики из первых промышленных тоже засобирались в дорогу.

— А как же без нас? — спрашивали они. — Небось, север не шутка.

Но по большей части старики оказались уже слишком старыми, чтобы трясти стариной. Зато у нового поколения давно прорезались зубки и они жаждали откусить кусок пирога.

— На это раз мы пойдем с вами, — заявила Галка от имени подруг.

Я, разумеется, не возражал. Но у Колычева это вызвало недоумение.

— С нами идут женщины? — с удивлением спросил капитан, наблюдая, как Галка командует погрузкой на «Новую Колумбию» тюков с личными вещами. — Даже не женщины, а молодые девчушки!

— Это не девчушки, — сказал я. — Это опытные старожилки. Даша лучший в Виктории лекарь, Галка, та что занимается погрузкой, неплохо владеет туземными языками, она будет составлять словари тамошних племён. Варвару вы уже видели в Университете. Она изучает природу и промыслы. Думаю поручить ей вести метеонаблюдения. Нам здесь вообще не хватает грамотных людей.

— Но это поход в дикие земли! Не привлекать же к нему женщин?

— Да почему нет? — удивился я. — Это вам не петербургские горожанки и не крепостные крестьянки. Они родились здесь… Кстати, заметили, как они экипированы? В смысле одеты? Советую и вам подобрать индейскую куртку с прочными штанами. Сапоги тоже лучше сменить. Природные жители веками приспосабливались к здешним условиям, а наше европейское облачение может в любой момент подвести.

— Не вижу необходимости. В Сибири мне не помешал мундир, а природа там полагаю не лучше здешней.

— В сапогах неудобно идти через горы, — ответил я. — А если порвёте мундир, то новый вы там не справите.

Я отправился в Эскимальт за оставленным на «Палладе» после кадьякской экспедиции снаряжением, и там неожиданно вновь повстречал Степанова. Фрегат должен был нанести визит на Оаху (по слухам на соседних островах появились какие-то мутные англичане или бостонцы) и капитан Спиджик согласился взять на борт пассажиров. Я опять спешил, но на этот раз со мной не было капитана и мы смогли переброситься парой слов.