– Зачем командору Филомена? – спросила Карла.

– Не знаю, батюшка мне не рассказал, там какие-то вопросы наследования. Теперь, когда Эдуардо так сглупил и брак их стал невозможен…

– …на игровой доске появится сестренка да Риальто? Командору не важно, кто именно из Саламандер-Арденте войдет в его семью?

Маура ахнула и повернулась к подруге, опершись на локоть.

– Ты все знаешь?!

– Не все, – грустно улыбнулась Карла. – Кого именно из рыжих братьев нашей Львицы прочат тебе в мужья?

– Капитана Филомена. Батюшка решил, что время не ждет, а прочие братья бывают в столице редко.

– Понятно. И благодарственный бал организовывается лишь для того, чтоб ты смогла без помех очаровать изголодавшегося по женской ласке капитана?

– В твоих устах это звучит гадко.

– Потому что гадким, по сути, и является.

– Я не могу противиться отцу! Можно подумать, ты своему перечишь. Или пузан-губернатор догате Негропонта – твой личный выбор?

Карла потрепала Мауру по мокрой щечке:

– Он не пузан, по крайней мере если верить его парадным портретам. Во всем прочем ты, Панеттоне, права. Мы обе – заложницы планов родителей.

Они помолчали.

– Мы можем сбежать, – предложила синьорина да Риальто, – ты и я, вдвоем. У меня есть кое-какая недвижимость на материке.

– Которой мы не сможем воспользоваться без разрешения командора.

– Ты предлагаешь подчиниться и всю оставшуюся жизнь страдать с нелюбимыми? Тосковать в разлуке друг с другом?

– Я предлагаю подождать. – Карла обняла блондинку за плечи и уложила на постель, прижимая к себе. – У нас есть время до окончания школы.

– А потом ты уплывешь.

– Я вернусь, обещаю.

– Когда я уже выйду замуж?

– Ты не выйдешь.

– Ты сможешь избавить меня от этого?

– Панеттоне, дурочка моя, как бы тебе не пришлось об этом пожалеть. Дай мне немного времени.

– Как?

– Потерпи, я все тебе расскажу.

Они заснули, обнявшись.

А наутро в спальню, подобно рыжему вихрю, ворвалась ее серенити Филомена:

– Значит, так, рагацце. У нас две проблемы: Чикко, кажется, пропала, и я влюблена в Чезаре.

– Что? – воскликнула донна да Риальто. – Карла, ты это слышала? Карла!

Девушка вскочила с постели, растерянно озираясь, ринулась в ванную, заглянула в гостиную и остановилась, бессильно опустив руки.

– Где Таккола?

Филомена подошла к прикроватному столику, на котором белел лист гербовой дворцовой бумаги.

– Проблемы все еще две, – проговорила она, прочитав послание. – Чикко у донны Маламоко, значит, практически нашлась.

– Но?

– Но Карла сбежала. В прощальной записке она просит нас не делать глупостей и по возможности скрыть ото всех ее шестинедельное отсутствие.

– Таккола написала, зачем ей саламандра?

– Нет. – Филомена задумчиво постучала по письму кончиками пальцев. – Как странно.

Догаресса подошла к окну и резко раздернула шторы.

– Куда она могла уйти? – сокрушалась Маура. – И, главное, зачем?

– На твой второй вопрос ответа мы, наверное, не получим. Это ведь Маламоко, будущая великая шпионка Аквадораты.

– А на первый? – Панеттоне приблизилась к окну, заглядывая через плечо догарессы.

Филомена повела подбородком, указывая подруге на открывающуюся перед ними гладь моря, на которой к рассветному солнцу устремлялась эскадра забавных пузатых корабликов:

– Пока она направляется на восток. Не думаю, что ее цель – Витланд. Скорее всего наша Карла покинет кнорр в ближайшем порту.

– Она вернется?

– Непременно.

Маура всхлипнула. Филомена обняла ее за плечи:

– Не грусти, милая, шесть недель пройдут как одно мгновение. У нас куча дел, требующих решения, и сейчас, без Карлы, нам придется прилагать еще больше усилий.

Донна да Риальто втянула носом воздух, тряхнула белокурой головкой и решительно изрекла:

– Для начала мы разберемся с твоей новой любовью.

Князь Лукрецио смотрел на донну Паолу Раффаэле, сидящую перед ним в резном кресле библиотеки палаццо Мадичи, безо всякого аппетита. Да, хороша, да, неплохо сложена, но чего-то недостает. Лоска? Аристократизма? Влажные карие глаза, густые темно-русые волосы, лицо в форме сердечка… кажется, такие мордашки были в моде лет семьдесят назад.

Но что ему мода? Желто-красное богатое платье синьорине не шло, яркие цвета ткани заставили кожу казаться бледной и болезненной, квадратный вырез избыточно открывал острые ключицы, а складки у талии нелепо топорщились. Кажется, фрейлина догарессы чем-то немало досадила портнихе, раз та настолько постаралась. К тому же синьорина Раффаэле пахла. То есть ей, видимо, казалось, что ароматная розовая вода скрывает резкий запах ее тела, но чуткий вампирский нос страдал как от первого, так и от второго. Девица совсем недавно прикладывала немалые физические усилия. Она гимнастка? Пальцы пахнут каменной крошкой и влажным мхом, которым заросли все окрестные здания.

Ну конечно. Она вылезла через окно «Нобиле-колледже-рагацце», чтоб открыть для своих подруг забранную засовами дверь черного хода. Запах ржавчины. Запертую и заколоченную.

– Итак, синьорина Раффаэле, – кивнув, прошелестел князь, – мне не терпится услышать о причине вашего ночного визита.

Прочие ученицы, предпринявшие вылазку со своей предводительницей, щебетали сейчас в гостиной. Их развлекала сиятельная Лукреция, сестра князя. И только богу известно, чем это развлечение могло закончиться для юных дурочек.

– Я хочу преподнести вам подарок. – Паола растянула губы в улыбке.

– Парочку свежих молодых девиц?

Улыбка синьорины стала хищной.

– О нет, ваше сиятельство, свежатина – вовсе не дар, а всего лишь демонстрация моего к вам почтения и дружеского расположения.

Однако за последние пятьдесят лет аквадоратские дамы немало опростились. Наглая чертовка, она воображает, что может торговаться с экселленсе?

Красивое лицо вампира оставалось неподвижным, он молчал, побуждая собеседницу продолжить.

– Вы хотите Филомену?

– Простите? – Лукрецио приподнял безупречную бровь.

– Желаете ли вы получить себе синьору Муэрто, догарессу безмятежной Аквадораты? – повторила Паола, хихикнув. – Ах, ваше сиятельство, бросьте изображать удивление, вам оно не идет. Я прекрасно знаю, что Филомена посещала вас, и, когда визиты прекратились, вы преисполнились грусти. Каждую ночь вы страдаете, обращая к равнодушной луне душещипательные романсы.

Если бы вампиры могли краснеть, экселленсе в этот момент залился бы краской смущения. Он и предположить не мог, что его ночные песнопения над водами канала достигают окон «Нобиле-колледже-рагацце».

– Это и есть мой подарок. – Донна Раффаэле шутливо поклонилась. – Берите свою ненаглядную, тащите в свое логово, ешьте ее, пейте, обращайте, – в общем, творите с ней все, чего захочет ваше сиятельство.

Князь поморщился:

– Вы принесли серениссиму в кармане?

– Разумеется, нет. – Паола пожала плечами. – Вам придется самому явиться за подарком. Но, поверьте, труда это не составит. Наша дона догаресса уже некоторое время лишена одной из своих фрейлин, той самой чумазой Маламоко, которая сопровождала Филомену во время визитов к вашему сиятельству. Куда она делась, не знает никто. Маура с Филоменой тщательно скрывают отсутствие своей третьей подруги.

Экселленсе кивнул, наконец заинтересовавшись. Теперь ему стала известна причина, по которой Филомена прекратила общение. Маламоко могла ему противостоять, одна из немногих в Аквадорате. Лишившись ее защиты, догаресса опасалась наносить визиты в палаццо Мадичи.

– Также пропала зловредная ящерица нашей догарессы. – Раффаэле интерес собеседника ощутила, глаза ее победно блеснули. – Препятствий для вас не осталось. Но это, ваше сиятельство, всего лишь пролог к моему плану. Похищения супруги его серенити вам не спустит.

Увлекаясь, синьорина Паола начала допускать в своей речи просторечные обороты. Князь мысленно сокрушался о недостатке воспитания современных дам.