— И зелье я тебе уже завтра принесу.

Желание помочь Ларии, давно влюбленной в Кэрдана, было велико. Но затея с зельем казалась сомнительной и опасной. Элинэя догадывалась, к кому мог обратиться Сверестень. В зельях и чарах разбирались только ведьмы с Гиблой поляны, а с ними Элинэя не хотела иметь никаких дел.

— Нет, — твердо заявила ведунья, — не стоит затеваться с этим зельем, — и подумав немного, добавила, — да и мне не следует являться в Яблоневый сад. Не хочу встречаться с Агнером Кэрданом.

— Что же ты, будешь прятаться от него? — искренне удивился нечистый.

Элинэя мотнула головой. Помолчала немного, а потом добавила:

— Прятаться все равно не получится. Мне нужно будет проведать деревенских и передать лекарство.

Вздохнула обречено и посмотрела в окошко, сквозь которое лился солнечный свет.

— Ты же говорила, что справилась с той хворобой, которая свалила людишек, — заметил Сверестень.

— Справиться-справилась, — нехотя ответила Элинэя, — да только многие так ослабли после той заразы, что по-прежнему не встают. Лорд Кэрдан даже прислал замкового лекаря.

Сверестень аж присвистнул.

— А я говорил тебе, что мог бы подсобить с одним зельем, — напомнил нечистый.

— Ты опять про свои зелья? — Элинэя поднялась из-за стола и направилась к печи.

Не хотела она просить помощи у ведьм с Гиблой поляны, потому и решила, что своими силами обойдется и справится с неизведанной болезнью, которая уже подкосила жителей третьей деревни. Оттого и забеспокоился Агнер Кэрдан и послал к деревенским лекаря. Сам же собирался явиться в Яблоневый сад со дня на день и спросить с лекаря про лечение, а заодно и повидаться с Элинэей.

— Ну, раз не доверяешь зельям, я мог бы подсобить и в другом, — между делом предложил Сверестень.

Элинэя обернулась к нему и вопросительно посмотрела. Что еще удумал нечистый? А тот только пожал плечиками и добавил невинно:

— Есть одно верное средство. Заговоренный корень белотора. Я тебе его уже завтра принесу, а ты в ответ окажешь мне одну небольшую услугу… Ну что, согласна?

Наконец наступил тот день, когда у границ Сумеречного леса объявился лорд Кэрдан. Во главе небольшого конного отряда он въехал в деревеньку, что принадлежала ему вместе со всеми северными землями, доставшимися в наследство от отца.

Яблоневый сад привечал своего господина хмурым небом и сдержанной учтивостью деревенских жителей.

День стоял пасмурный. Нагие деревья тянули корявые ветви к низкому небу, а промозглый ветер так и норовил пробраться под меховой воротник и ужалить холодом.

Встречать Агнера Кэрдана вышел деревенский староста — придавленный к земле годами, сребровласый и худой, с косматой бородой и кустистыми бровями — напоминал он болотное Лихо, призванное злыми ведьмами. За спиной этого Лиха маячила фигура в серых одеждах и длинном фартуке — лекарь, которого прислали в Яблоневый сад незадолго до приезда господина.

— Ваша милость, добро пожаловать, — староста Реген вышел вперед и в почтении склонил седовласую голову. Борода его тянулась до самого живота, а на спине проступал, будто холм, кривой горб. Внешне старик был безобразен, но своей мудростью славился на всю округу.

Его настроение лорд Кэрдан уловил сразу же. Он с легкостью спрыгнул с коня, передал поводья подбежавшему мальчонке и окинул старика внимательным взглядом. Скривился, будто разом проглотил плошку кислых щей, и осмотрелся.

Несколько женщин и мужчин (из тех, кого не подкосила хвороба), раскрасневшиеся и взволнованные, стояли в стороне и с надеждой взирали на лорда и лекаря со старостой.

— Так ничего и не прояснилось, Реген? — предчувствуя неладное, спросил напрямую Агнер Кэрдан.

Он ехал сюда в надежде повидаться с Элинэей и наконец свершить задуманное, а тут приключилась такая оказия. После болезни, что подкосила жителей нескольких его деревень, люди, обессиленные и вялые, не могли подняться на ноги и вернуться к работе.

Старик в ответ еще больше нахмурился. Глаза старосты потемнели, а взгляд стал тяжелым, и Кэрдан понял — беда. Понял по тому, как Реген обвел этим взглядом столпившихся у дороги женщин и мужчин, потряс бородой и горько усмехнулся.

Да уж, с такой бедой никто отродясь не сталкивался. Может все же проклятье, или наговор? Вдруг это злобные ведьмы расстарались?

— Только не здесь, — проворчал недовольный Кэрдан и кивнул старосте и лекарю следовать за ним.

Втроем они двинулись в сторону большой избы на окраине деревни, и за их спинами вмиг зашептались местные жители.

Дверь с глухим звуком поддалась воле деревенского старосты и захлопнулась сразу же, как трое мужчин переступили порог просторной теплой избы.

— Не томи, — тут же махнул рукой Кэрдан и тяжело опустился на широкую лавку у стола, заставленного горшками с разными угощениями.

Жена старосты, а это была изба Регена, постаралась на славу! Суп, каша с грибами, жирный пирог с потрошками и хрустящая плотва.

Повисла неловкая пауза, и Кэрдан посмотрел на старосту. Реген уже писал ему о недуге, который поразил местных жителей. Но была ли эта зараза естественной, или происками ведовства, никто в деревне не знал. Да, по правде сказать, лорд Кэрдан и не особо хотел знать. Только бы лекарь, которого он прислал накануне, поскорее во всем разобрался и помог, а то, по словам старосты, мало кто способен был работать.

— Ну, долго еще будете мяться у порога? — в нетерпении проговорил Кэрдан, пробежал глазами по горшкам и плошкам, задержался на глиняном кувшине с медовухой и на другом — со сладкой вишневой наливкой, которую жена старосты готовила отменно.

Да только не о добром хмеле нужно было думать сейчас. Хотя мысли лорда Кэрдана сами собой хмелели, стоило вспомнить об изумрудных глазах и нежных устах очаровательной ведуньи. Кэрдан тяжело выдохнул и поерзал на лавке. Свел черные брови и недобро покосился на деревенского старосту и лекаря, от которого, похоже, проку было как с индюка.

Первым отмер, как ни странно, замковый лекарь, но заговорил с лордом староста. Реген прошел твердой походкой к столу, за которым обедали, уселся на лавку напротив той, что занял его лорд, и посмотрел тому в глаза. Глядел он угрюмо, как до этого и собравшиеся жители деревни.

— На днях испробовали новое целительство, посмотрим, как там дальше пойдет, — прямо сказал Реген.

Дверь позади него скрипнула, и на пороге показалась фигура старостиной жены, в овечьей душегрейке и шали, накинутой на плечи. Мужчины обернулись. Лекарь, сухопарый и высокий, как тростник, посторонился, пропуская нежданную гостью и хозяйку избы. Впустила она с собой толику морозного воздуха, и по ногам потянуло. Благо, во всю пыхтела печь и не давала замерзнуть.

— А толку? — едва ли не с досадой сплюнула женщина, услыхавшая разговор мужа и лорда.

Прошла вперед, подметая полы длинной юбкой теплого платья, и остановилась в паре шагов от мужчин, так и не решаясь занять место подле стола.

— Уж, говорила я бестолковщине этой, ваша милость, — она махнула рукой на мужа, вся раздраженная и недовольная, — что это происки злых ведьм, да разве ж кто послушает добрую женщину?

Кэрдан опять недовольно скривился. Не любил, когда поминали ведьм, что жили на Гиблой поляне — в его, между прочем, лесу! Чувствовали себя эти стервы едва ли не хозяйками положения. Кэрдану давно бы договориться со злодейками, или откупиться, или ворваться в их обиталище с вооруженным отрядом и разделаться с ними, но он все медлил и не решался, откладывал на потом. Да видно, это «потом» наступило и так пригрело, что пора было на что-то решаться.

— Ведьмы, значит? — обратил свой взор на старосту Кэрдан.

— А Леший его знает, — пожал плечами Реген и покосился на жену.

Та, как будто спохватилась, всплеснула руками, поспешно стащила рукавицы и кинула их к мужу на лавку, сняла шаль и ринулась к столу, обходя его боком.

— Ваша милость, так, наверное, с дороги устали, — проворковала ласково и с хитрецой, ее серые глаза блеснули в свете растопленной печи, и она потянулась к расписанному охрой кувшину, в котором плескалась знаменитая вишневая наливка.