— Элинэя, с вами все в порядке? — подошел к ней Дэрвус Лорни и спросил, с тревогой вглядываясь в ее лицо.

— Нет, — честно созналась ведунья и попросила архивариуса проводить ее назад в библиотеку. Сейчас возвращаться в таком состоянии в дом Орана Брама и встречаться со знакомыми ей не хотелось. И конечно не хотелось больше видеть Агнера Кэрдана. Она и сказала ему об этом и больше не взглянула в его сторону. Пусть что хочет, то про нее и думает. Теперь же, когда считает ее услужницей ведьм, вряд ли к ней сунется, много раз подумает. Может ведунью он никогда и не боялся, а вот связываться с ведьмами точно не станет.

— А это вы хорошо придумали про ведьм, Элинэя, — попытался отвлечь ее от мрачных мыслей архивариус, — у лорда Кэрдана чуть глаза на лоб не полезли, когда он услышал, что вы якобы им служите.

Элинэя горько усмехнулась про себя.

«Многого вы обо мне не знаете, господин Лорни… многого…»

После разговора с Агентом Кэрданом она долго не могла прийти в себя. То, что узнала про отца, сильно потрясло ее. Оказывается, он приезжал за ее матерью и бывал в Яблоневом саду! Но как узнать кто ее отец и что с ним сталось?

Вечером Элинэя дождалась возвращения из Вейрена Гарта и Элы и попросила последнюю переговорить с ней наедине.

— О чем ты хотела спросить, Элинэя? — с порога поинтересовалась Эла.

Женщина была в приподнятом настроении, дела у них с мужем шли хорошо, весь товар, который они с собой привезли, распродали на ярмарке и готовы были уже хоть завтра отправляться домой.

Элинэя затворила за подругой дверь и оглянулась. Они только все вместе отужинали, Оран Брам, как и вчера, закрылся в кабинете с господином Лорни, лорд Гарольд, Рен и леди Элвира с мужем остались внизу обсуждать прошедшие поединки и победу Вилиана Отважного, а Гарт поднялся к себе.

— Я хотела расспросить тебя о моих родителях, ведь тебе что-то известно, не так ли? — прямо спросила у подруги ведунья.

Эла только к ней в комнату зашла, так сразу и замерла на месте. Переменилась в лице, побледнела, и, как показалось Элинэе, отвела виноватый взор.

— Мне известно немного, — пробормотала Эла, будто оправдываясь, — не больше остальных в Яблоневом саду. Я ведь была совсем юной, когда твоя мать объявилась у нас.

Элинэя кивнула, принимая ее слова, но чувствовала, что подруга не договаривает ей всего.

— Хелена ведь, когда пришла к нам в деревню, уже была тяжелой, — продолжила Эла, по-прежнему не глядя Элинэе в глаза, — Ганна сразу это распознала. Она тогда напросилась в дом нашего старосты, и Реген с Ганной приютили ее у себя.

Элинэя все это уже слышала, и не раз. Про то, как ее мать объявилась на Севере и первое время жила в доме старосты. Но никто не рассказывал о том, откуда пришла Хелена и почему отправилась на Север. Староста Реген и Ганна, да и остальные жители Яблоневого сада всегда отвечали, что Хелена о том не распространялась.

— Только позже мы узнали, что Хелена ведунья и ищет дом в особом месте. Тогда староста и вспомнил про оставленный охотничий сруб в лесу. В нем и поселилась твоя мать.

— И мой отец? — прямо спросила Элинэя, чувствуя, как голос предает ее. Ей не терпелось узнать правду, которую от нее скрывали.

Эла вздрогнула и снова побледнела.

— Эла, я знаю, что мой отец объявлялся в Яблоневом саду, — не выдержала ведунья.

Та вскинула на нее удивленные глаза.

— Как…?

— Разве это важно?

Рассказывать про встречу с Агнером Кэрданом она не стала. Да и не хотелось ей говорить о северном лорде. Ей хотелось узнать как можно больше об отце, которого она никогда не видела. Но, к сожалению, Эла знала немного. И поведала о том же, что до этого ведунья слышала и от Агнера Кэрдана.

— Прости, что никогда не говорила тебе, — виноватым тоном произнесла Эла, — но Хелена просила, чтобы никто в деревне не рассказывал тебе о нем. Твой отец… он… больше не появлялся… и никто не знает, что с ним случилось.

Элинэя кивнула ей. Слезы подступали к горлу и душили, и она с трудом сдерживалась, чтобы не расплакаться.

— Я думаю, у Хелены были причины скрывать от тебя правду.

Эла еще хотела что-то добавить, но потом передумала, подошла к Элинэе и крепко обняла, успокаивающе гладя по волосам.

Много позже, уже когда в доме Орана Брама все стихло, хозяева и гости разошлись по своим комнатам, Элинэя, придя в себя после откровенного разговора с Элой, собралась за город повидаться с Волком. Все же не хотелось ей изменять этой традиции. Ведь верный друг дожидался ее. Да и если уж откровенно, ей хотелось прогуляться и побыть одной, обо всем подумать, но внизу уже дожидался Рен. Он нетерпеливо прохаживался по холлу, то и дело поглядывая на лестницу.

— Так и знал, что застану тебя, — улыбнулся он, — собираешься проведать своего Волка?

Расстроенная Элинэя коротко кивнула, она не стала отказывать ему и согласилась, чтобы он проводил ее до леса.

Всю дорогу из города они шли молча. Элинэя пребывала в собственных мыслях и ни на что вокруг не обращала внимание. А Рен, глядя на нее такую, задумчивую и печальную, шел рядом и ни о чем не спрашивал. И Элинэя была очень признательна за его чуткость и понимание.

Лишь, когда они вышли за городские ворота и очутились перед самым лесом, Рен не выдержав заговорил с ней первым. И спросил о том, что его волновало весь вечер.

— Вэнд рассказал мне о встрече с Агнером Кэрданом.

— И напрасно, — тихо отозвалась ведунья, еще не хватало посвящать в это Ренальда!

Городские огни остались позади, а впереди вырастал непроглядной мрачной стеной заколдованный лес, и поэтому Элинэя не могла разглядеть лица Рена, но по его голосу девушка слышала, что он недоволен и беспокоится, а еще… ревнует.

— Напрасно? Он ведь хотел, чтобы ты вернулась на Север, да?

Элинэя устало вздохнула и посмотрела в сторону леса.

— Лорд Кэрдан может хотеть многого, — честно сказала она, — но это не значит, что он это получит.

— Элинэя, если он принуждал тебя или угрожал…

От этих слов она едва не рассмеялась.

— Агнер Кэрдан не безумец, чтобы угрожать мне. Но если быть откровенной, после сегодняшнего моего признания он вряд ли захочет еще раз взглянуть в мою сторону.

— И что же такого ты ему сказала? — по его голосу она поняла, что он немного успокоился.

— Сказала, что служу… — Элинэя запнулась на мгновение, но потом все же призналась. — Ведьмам.

И Рен предсказуемо не поверил ей. Лишь беззаботно рассмеялся, а Элинэе стало еще горше на душе. Она ведь не соврала сейчас, только всей правды не сказала… а главное о том, что должна привести его к сестрам с Гиблой поляны…

Всю ночь промаялась Элинэя. В итоге отдохнуть не смогла, сон никак не шел. Только муть какая-то и накатывала временами, застилала сознание размытыми образами и странными картинками не то прошлого, не то грядущего. Потом просыпалась ведунья резко — как от толчка. Вскакивала с постели, озиралась по сторонам и прислушивалась к тишине. После опускалась на подушки и снова пыталась заснуть. Закрывала глаза, ворочалась на смятых простынях, а сон все не приходил. Не приходило и успокоение. На душе у нее было тревожно. Кошки скребли. И она, измученная тяжелыми думами, вставала с постели и ходила кругами по комнате. Подходила к окну, выглядывала, а потом устало закрывала глаза и пыталась ни о чем не думать.

Заснуть в итоге она смогла только под утро. Когда первые лучи робкого зимнего солнца окрасили вдали горизонт, она устало коснулась подушки горящей щекой и прикрыла глаза. Кажется, ее лихорадило…

Сон унес Элинэю в прошлое, и она оказалась в лесу, в покосившемся срубе. Услыхала пение матери, а потом увидела и ее саму. Родительница сидела за столом, на котором догорала одинокая лучина, в теплом платье и вязаной шали поверх хрупких плеч. Гладила белыми руками округлившийся живот и тихо напевала колыбельную. Была она бледной и измученной, но счастливой. Улыбалась, и глаза ее светились тихой радостью. Улыбался вместе с ней и стоявший позади Хелены мужчина, молодой, очень высокий, могучий и крепкий, с медно-золотыми волосами и смеющимися ярко-зелеными глазами. Его руки бережно сжимали плечи ведуньи, будто обещали ей защиту. Потом этот мужчина поднял глаза, зеленые, как и у Элинэи, только в этот раз печальные… больше он не улыбался… не пела Хелена… ведунья вовсе исчезла… исчез и ее одинокий сруб… остался лишь заколдованный, пропитанный ведьминой магией лес… он вырастал со всех сторон непроходимой темной стеной. Наступал как будто… И среди мрачных высоких деревьев стоял спиной к Элинэе тот самый мужчина… он обернулся назад, и она увидела уже не его, а… Эрвальда Храброго! Он был точь-в-точь таким, каким его изобразил скульптор в Велебе. Стоял смиренный, принявший свою судьбу, в доспехах и с опущенным мечом. Он поднял на Элинэю глаза, и она едва не задохнулась. Воздух вышибло у нее из груди… ведь теперь перед ней стоял не далекий предок Рена, а он сам… грустно улыбался ей, будто прощался… точно такой, каким она его увидела впервые во сне… а вокруг Рена был лишь древний черный, как магия ведьм, лес… казалось, что он смыкался плотным кольцом вокруг юноши…