Первоначальное обучение осуществлялось в специальных центрах рядом с городом расквартирования полка. Для «Мертвой головы» таким городом был Да-хау, для «Deutschland» — Мюнхен и Гамбург. Затем кандидаты в офицерский состав отправлялись либо в Бад-Тельц, либо в Брауншвейг, где для этой цели спешно были возведены казармы и классные комнаты. В своем стремлении обучать вверенных ему эсэсовцев Хауссер привлек себе в помощь двух офицеров с богатым боевым опытом — Феликса Штайнера и Кассиуса Фрайгерра фон Монтиньи.

В годы, Первой мировой войны Штайнер был офицером ударных сил, и ему не терпелось передать имевшийся у него опыт и боевой дух новому поколению бойцов. Ударные силы, в которых он служил, прообраз сегодняшних сил специального назначения, состояли из небольшой группы вооруженных до зубов добровольцев. Это была легкая пехота, точно такая же, как впоследствии и части Ваффен-СС. При себе у них имелось лишь личное оружие, боеприпасы, запас воды и полевая форма — никакой тяжелой поклажи у них не было. Точно такими же, решил Штайнер, станут и подразделения СС — их составят бойцы передовой линии.

Монтиньи в годы Первой мировой войны был командиром подводной лодки. Впоследствии он присоединился к частям «Мертвой головы»: ему импонировала царившая там строгая дисциплина. Совместными усилиями он и Штайнер должны были создать боевые силы, состоящие из стойких, безжалостных и, что самое главное, в высшей мере дисциплинированных солдат. В целом эта задача им удалась, но, тем не менее, преобладание среди личного состава малообразованных слоев в сочетании с крайним безрассудством и пренебрежением к человеческой жизни впоследствии привело к многочисленным зверствам.

Программа боевой подготовки, разработанная для полков «Дойчланд», впоследствии была скопирована и для «Лейбштандарта Адольф Гитлер». Ну а поскольку данное формирование исполняло главным образом задачи церемониального характера, на его долю пришлось гораздо больше муштры, за что его бойцы удостоились прозвища «солдаты асфальта». Точно таким же образом эту программу более или менее приспособили для новых целей, когда Теодор Эйке приступил к формированию на базе частей «Мертвой головы» одноименной дивизии.

Обычный распорядок дня начинался подъемом в 6.00, после чего, до завтрака, будущие эсэсовцы в течение часа занимались гимнастикой. После утренних упражнений и завтрака, переодевшись в форму в зависимости от задач дня, они приступали к дальнейшим тренировкам. Подготовка включала такие аспекты, как владение огнестрельным оружием- этому придавалось первостепенное значение. В самом начале бойцов учили разбирать, чистить и вновь собирать винтовку. Обучение происходило в специальном классе под руководством инструктора. На стене для этого вывешивалась таблица, в которой подробно объяснялось назначение каждой детали. После чего бойцы от теории переходили к практике, разбирая и собирая свои винтовки. Упражнение повторялось до тех пор, пока солдаты не научатся делать это на ощупь.

Их также учили самостоятельно устранять неполадки, что особенно важно в полевых условиях. После чего следовали учебные стрельбы — бойцы учились попадать строго в цель, причем расстояние постепенно увеличивалось. Тех же, кто оказывался не в ладах с огнестрельным оружием, как правило, переводили на канцелярские должности или на подсобную работу, ведь СС, подобно другим военным формированиям, нуждалось в сигнальщиках, водителях, поварах и полковых писарях.

Как только солдаты обучались владению оружием, для них начиналась отработка приемов ведения боя — например, они шли в штыковую атаку на мешки с песком. Инструкторы делали упор на стойкость, постоянно напоминая солдатам, что атака должна быть стремительной и жестокой — это не только способствовало скорой победе, но и помогало избежать излишних жертв со стороны атакующих. С этой целью бойцов обучали приемам рукопашного боя в поединках со специальными инструкторами, после чего они переходили к тренировкам с напарником. Причем, когда они уже были достаточно ловки и умелы, чтобы не нанести друг другу телесных повреждений, им приходилось разыгрывать учебные бои с применением винтовок и штыков.

Для укрепления в курсантах боевого духа, программа подготовки также включала занятия боксом — это помогало будущим бойцам преодолевать инстинктивный страх перед болью и травмами, а, также учила умело избегать ударов противника с тем, чтобы нанести ответные удары. В целом надо отметить, что спорт играл гораздо большую роль в программе подготовки

Ваффен-СС, чем в обыкновенной армии. Поощрялись занятия легкой атлетикой — не удовольствия ради, а как часть общей физической подготовки, как способ тренировки тела и духа, силы и ловкости. И, разумеется, регулярно совершались бесконечные марш-броски и пробежки по пересеченной местности как с полной выкладкой, так и налегке для выработки выносливости и стойкости.

После утренних упражнений курсанты получали завтрак, после чего брались за наведение порядка — казармы вымывались до блеска, как, впрочем, и сапоги; форма утюжилась, пришивались оторванные пуговицы и так далее в том же духе. После чего курсанты вновь отправлялись на свежий воздух для выполнения новых упражнений. По вечерам разрешалось читать, слушать радио, писать письма, играть в карты или шахматы (последнее особенно поощрялось, так как способствовало гибкости и логике мышления). Те из курсантов, кому повезло разжиться пропуском, отправлялись в город, правда, первоначально им приходилось пройти строгую проверку на внешний вид у дежурного начальника караула.

Первоначально, помимо двух указанных выше различий, разница в подготовке эсэсовцев и обыкновенных солдат была невелика. А состояла она в том, что, кроме боевой и физической подготовки, курсанты СС должны были еще посещать лекции, которые проводились не менее трех раз в неделю и, как правило, посвящались политике НСДАП и растолковыванию философских принципов, на которых зиждилось существование СС, а именно — теории расового превосходства, благодаря которому курсантам было предначертано судьбой властвовать над такими «недочеловеками», как славяне и евреи (в эту категорию включались также цыгане, франкмасоны и коммунисты — все они проходили под названием «унтерменш» (недочеловеки). В типичном для него обращении к солдатам Гиммлер заявил в начале операции «Барбаросса» (кодовое название операции по вторжению в Россию в 1941 году): «Когда вы, мои бойцы, будете сражаться на востоке, вы будете продолжать все ту же самую борьбу против тех же самых недочеловеков, тех же самых низких рас, которые в свое время появились под названием гуннов, в другой раз, тысячу лет назад во времена правления короля Генриха и Отгона I, под именем мадьяров, в третий раз под названием татар, а затем под именем Чингисхана и монголов. Сегодня же они появились под названием русских под политическим знаменем большевизма». Есть своего рода ирония судьбы в том, что тысячи этих недочеловеков, главным образом из прибалтийских государств и Украины, вскоре пополнили ряды СС.

«Промывание мозгов» имело целью сделать из курсантов фанатиков, твердо убежденных в своем предназначении мессий нового арийского порядка, который в конечном итоге распространится на весь мир. Им основательно вдалбливали в головы основы нацистской философии, чтобы они понимали, во имя чего сражаются. И если кое-кто искренне верил во все это, то имелись и такие, кто довольно цинично полагал, что сражаться им предстоит ради восстановления Германии как мировой державы.

Все это вместе взятое плюс присяга на верность фюреру в конечном итоге выливались в прямо-таки самоубийственную стойкость и бесстрашие бойцов Ваффен-СС и их почти полное презрение к смерти. Мало кто из них купился на гиммлеровскую псевдосредневековую мифологию. Однако может показаться странным, что стать обладателем кольца «Мертвая голова» для эсэсовца было столь же почетно, как, скажем, удостоиться Рыцарского креста. Серебряное кольцо «Мертвая голова» имело изображение черепа и скрещенных костей, а вокруг шли рунические символы, которые, по замыслу Гиммлера, должны были помочь бойцу проникнуться германским духом. Кольцо не являлось военной наградой, а, скорее, было поощрением за безупречную службу от самого Гиммлера, и обладатель кольца должен был унести его с собой в могилу.