Дивизия участвовала в боях в Нормандии и заслужила репутацию бесстрашной воинской части за фанатизм и беззаветную храбрость. К тому времени, когда дивизия смогла вырваться из Фалезского котла в августе 1944 года, в ней от первоначального состава осталось лишь 600 человек ветеранов. Она была доукомплектована и участвовала в наступлении в Арденнах, в боях в Венгрии и Австрии.

Юные гренадеры из дивизии «Гитлерюгенд» проявляли самоубийственное презрение к опасности, хотя это не имело особого смысла — почти полное превосходство сил союзников в воздухе и преобладающее — на земле делало все их усилия малоэффективными.

В последних сражениях войны, когда боеспособных мужчин в тылу уже не осталось, в рядах военного ополчения — фольксштурма — оказались только самые юные и самые старые немцы. На трещавшем по всем швам Восточном фронте мальчишки из гитлерюгенда теряли свои жизни в бессмысленных попытках остановить неумолимое наступление Красной Армии, стоявшей уже у ворот Берлина. Вместе со своими соотечественниками из дивизии «Гитлерюгенд», которые по возрасту были чуть старше их, отдельные юноши из фольксштурма в последние дни войны зачастую совершали подвиги великой воинской доблести (одним из последних публичных действий Гитлера было его личное поздравление членов гитлерюгенда, оборонявших столицу Рейха).

Несмотря на то, что большое количество членов гитлерюгенда видело в своей организации лишь нечто большее, чем эквивалент бойскаутской организации, и понимало, что попытки навязать им нацистскую идеологию были не слишком активны, нет никакого сомнения в том, что многие из них погибли, находясь под влиянием худших нацистских догм. Уровень их фанатичной преданности фюреру и отечеству был настолько велик, что они были готовы отдать свои жизни без колебания, исполненные гордости за то, что являются солдатами Ваффен-СС.

Когда в 1939 году началась Вторая мировая война, формирование «Мертвая голова» состояло из пяти полков: Штандарт-I «Мертвая голова», дислоцировавшийся первоначально в концлагере Дахау; Штандарт-Н «Бранденбург», размещавшийся в Бухенвальде; Штандарт-Ш «Тюрингия» — в Заксенхаузене; Штандарт-IV «Остмарк» — в Маутхаузене, и заново сформированный Штандарт-V «Дитрих Экхардт». Эти полки находились под началом Руководящего штаба СС и получали разностороннюю поддержку в виде медицинского обслуживания, связи и транспорта.

В октябре 1939 года в концлагере Дахау, временно освобожденном для этой цели от узников, началось формирование дивизии «Мертвая голова», возглавлявшейся инспектором концлагерей и частей СС Теодором Эйке. Из первых четырех полков, а также значительного числа полицейских подкреплений были созданы дивизия «Мертвая голова» и несколько пехотных и кавалерийских частей того же наименования.

Впоследствии охрана концлагерей формировалась из числа пожилых резервистов, не годных для отправки на фронт, и юных солдат «Мертвой головы», еще не достигших призывного возраста.

Обычно иерархическая цепочка командования концлагеря начиналась с коменданта в звании, варьировавшемся от штурмбаннфюрера СС до штандартенфюрера СС. Комендант нес главную ответственность за функционирование лагеря. Повседневные дела, тем не менее, обычно возлагались на его адъютанта. Следующим в этой иерархии шел командир так называемого «Ведомства охранного ареста» — шутцхафтлагерфюрер, часто деливший свой служебный кабинет со штатным представителем гестапо, старший офицер нестроевой службы, обычно имевший звание гауптшарфюрера СС, занимал пост рапорт фюрера, отвечавшего за регулярные, проводившиеся трижды в день переклички.

В каждом лагерном блоке заключенными руководили назначаемые из их же числа надсмотрщики, именовавшиеся капо, их выбирали чаще всего из среды криминальных элементов, а не из политических заключенных, евреев или других узников.

В дополнение к этому, некоторые из административных постов в лагере обычно занимали заключенные, обладавшие необходимыми навыками. Охранники, подчинявшиеся дежурному офицеру, обычно проживали за пределами территории лагеря.

В апреле 1941 года в соответствии с главной реорганизацией, имевшей целью четко определить, какие из частей СС подходят под определение Ваффен-СС, в них была включена вся система охраны концлагерей. Охранникам была выдана стандартная полевая серого цвета униформа Ваффен-СС, воинские знаки различия и стандартные расчетные книжки Ваффен-СС. Став частью Ваффен-СС, лагеря попали в ведение Главного управления СС. Такая ситуация сохранилась до 1942 года.

Поскольку теперь лагеря стали регулярно снабжаться даровой рабочей силой, управление ими перешло к Ведомству экономики. Глава Ведомства экономики обергруппенфюрер СС Поль пришел в ужас от условий и уровня высокой смертности в лагерях. Но с его стороны это отнюдь не было проявлением гуманности. В заключенных он видел ценную рабочую силу и знал, что добиться большей эффективности от их труда можно лишь в том случае, если содержать их в лучших условиях и лучше кормить. Его протесты тем не менее имели малый эффект. РСХА видело в лагерях способ наказания и принудительного перевоспитания врагов рейха — и ничего больше. Оно было абсолютно не заинтересовано в благосостоянии узников лагерей, особенно евреев, фактически, оно было заинтересовано в прямо противоположном. Гейдрих делал все возможное для того, чтобы противодействовать попыткам Поля улучшить «трудовую» жизнь заключенных, особенно евреев.

За период с 1941 по 1944 год число концлагерей стремительно увеличивалось и вскоре достигло 20 официальных плюс примерно 150 «неофициальных» лагерей насильственного труда. Первый концлагерь, Дахау, возник в марте 1933 года, последний, в Миттельбау, в октябре 1944 года. С самых первых дней существования системы концлагерей обращение с узниками было в высшей степени суровым. Первый комендант Дахау оберфюрер СС Гильмар Векерле был обвинен в соучастии в убийстве нескольких заключенных, и поскольку это могло способствовать вражеской пропаганде, то привело Гиммлера в бешенство. И хотя уровень насилия и жестокости, обычных для Векерле, смягчился при его преемнике Эйке, это улучшение было совсем незначительным. По утверждениям нацистов, наказание применялось лишь в том случае, когда заключенного обвиняли в конкретном проступке, но фактически некоторые обвинения были надуманными и наказание абсолютно не соответствовало тяжести «преступления». Вначале у заключенных была, по крайней мере, слабая надежда на освобождение. Некоторым из них предоставлялась свобода, когда, например, администрация признавала их соответствующим образом «перевоспитавшимися», или в каком-либо особом случае, вроде дня рождения Гитлера, когда мелким нарушителям объявлялась амнистия. Перед тем как выйти на свободу, заключенные, тем не менее, были обязаны подписывать бумаги о том, что с ними хорошо обращались, и не разглашать истинные условия содержания в концлагерях.

В большинстве своем, первыми узниками концлагерей были политические противники национал-социалистов — коммунисты, социалисты, пацифисты и прочие. Позднее большую часть обреченных на пребывание в неволе стали составлять жертвы расовых преследований Гитлера: евреи, цыгане, славяне и другие несчастные, считавшиеся «нежелательными» элементами. Ведомство гестапо IVB4, руководимое «экспертом по еврейскому вопросу» Адольфом Эйхманом, рыскало по всей Европе в поисках евреев, которых надлежало депортировать, чтобы осуществить их «переселение» на восток, эйнзацкоманды прочесывали оккупированные территории Восточной Европы, стремясь перещеголять друг друга в количестве «ликвидированных» евреев, и с гордостью оповещали своего хозяина каждый раз, когда новая территория признавалась «свободной от евреев».

Цифры были столь велики, что даже самозабвенные усилия гейдриховских эскадронов смерти оказались недостаточными для того, чтобы справиться с этим количеством жертв, несмотря на ужасающую изобретательность отдельных палачей. В Польше возникли новые концлагеря, достойные названия фабрик смерти. В так называемых «фернихтунгслагерн» — «лагерях уничтожения» — в Бельзене, Собиборе, Майданеке и Треблинке, например, почти не делалось попыток основать какие-либо контролируемые СС производства, поскольку даже не предполагалось, что заключенные проживут достаточно долго, чтобы производить какие-либо изделия.