Предметом особого беспокойства в этом отношении были мусульманские части, сформированные на Балканах. Гиммлер пытался сыграть на межрелигиозной розни, издавна существовавшей в этом регионе Европы. Как только партизаны-сербы резко усиливали свою активность против германских оккупационных сил в районах с преобладающим сербским населением, Гиммлер использовал против них части, состоявшие из хорватов-мусульман, зная, что традиционная ненависть, которую испытывали друг к другу представители этих общин, почти наверняка приведет к вспышке неконтролируемого насилия. Когда в сербских районах появлялись такие мусульманские части, как дивизия «Хандшар» и «Скандербег», там начиналась резня.

Как уже говорилось в главе 6, дивизия «Хандшар» не пользовалась у своих хозяев особым доверием. В период обучения во Франции ее личный состав взбунтовался и перебил немецких офицеров. У Гиммлера, однако, не было никаких сомнений относительно применения этой части против мирного населения Югославии. Он совершил ошибку. Варварские расправы, учиненные этой дивизией, дали результат, обратный ожидавшемуся. В военном плане их эффективность была почти нулевой, поскольку партизаны стали сражаться с еще большим ожесточением, и война приобрела характер массовой вендетты со средневековыми казнями и пытками.

Помимо мусульманских добровольцев с Балкан, в Ваффен-СС служило значительное количество русских и прибалтов. Среди них наиболее эффективными с военной точки зрения оказались подразделения, сформированные из эстонцев и латышей, которые дрались решительно и умело, особенно на родной земле. Некоторые из них были удостоены самых высоких наград Рейха. В целом прибалтийские части пользовались большим авторитетом у своих немецких товарищей по оружию.

К сожалению для немцев, части, сформированные из русских и украинцев, часто обладали гораздо меньшей боеспособностью. Наличие большого количества добровольцев этих национальностей — а иногда их хватало для укомплектования целой дивизии и нескольких полицейских частей для несения охранной службы в тылу, — не переходило в качество. Определяющим мотивом для многих была их ненависть к коммунистам, хотя было немало и оппортунистов, которые стремились воспользоваться этой ситуацией к своей личной выгоде и получить хороший паек и жалованье или свести счеты с личными врагами. Идеалисты же часто разочаровывались, когда сталкивались с действительностью при выполнении некоторых заданий. Так было с ЗО-й гренадерской дивизией СС, солдаты которой хотели воевать с Советами, но их вместо Восточного фронта послали во Францию для полицейских операций против маки. Не удивительно, что моральный дух и боеспособность этой части были не на самом высоком уровне.

Однако к тому времени, когда Гиммлер поборол в себе расовое предубеждение против славян и позволил им служить в Ваффен-СС, в войне произошел перелом, и поражение Германии стало неизбежным. Терпя на Восточном фронте поражение за поражением, немецкие войска откатывались все дальше на запад, приближаясь к границам своей родины. Это, естественно, никак не способствовало поднятию боевого духа у русских добровольцев.

Если в целом балтийские части СС отличались хорошей дисциплиной и боеспособностью, то русские части выглядели в этом отношении весьма посредственно, а подразделения балканских мусульман и вовсе не приносили почти никакой пользы. При этом нельзя не упомянуть еще раз о части СС, которая совершенно не проявила себя в боевых действиях, зато заработала себе зловещую репутацию зверскими расправами с мирным населением. Это 29-я гренадерская дивизия Ваффен-СС под командованием Бронислава Каминского. Ее участие в карательных акциях характеризовалось изощренной и бессмысленной жестокостью. Никакие другие каратели не смогли превзойти подчиненных Каминского по этой части. Если в боях с партизанами в центральной России они еще показали кое-какую воинскую выучку, то в Варшаве, в 1944 году, действуя против Армии Крайовой и мирных жителей, они превратились в разнузданную толпу убийц и насильников, которая своими действиями шокировала даже видавших виды немцев. Перечень злодеяний, совершенных людьми Каминского, просто ужасает.

Таким образом, за несколькими исключениями, которые составляли балтийские дивизии СС, остальные восточноевропейские добровольческие части не представляли в боевом отношении особой ценности. В лучшем случае, их можно было использовать на второстепенных, более спокойных участках фронта, в худшем — они годились лишь на карательные акции.

Гиммлер отказывался считать эти дивизии полноправными членами эсэсовского братства, и это его пренебрежительное отношение выдает номенклатура, используемая для обозначения этих частей. Например, официальным названием дивизии «Хандшар» было 13-я горная дивизия СС (13Waffen-Gebirgs Division der SS), а не эсэсовская горная дивизия (SS Gebirgs Division). Следовательно, эти добровольцы были как бы на службе у СС, но не в самих СС. Правила запрещали им даже ношение на воротнике петлиц с эсэсовскими руническими знаками («молниями»). Для них ввели петлицы со специальными эмблемами. Однако эти пункты устава часто игнорировались, и иностранные добровольцы носили петлицы «настоящих» эсэсовцев.

Несмотря на это небольшое различие, данные части в остальном ничем не отличались от своих немецких товарищей по оружию. Они носили стандартное обмундирование Ваффен-СС и имели стандартную расчетную книжку СС, которая, правда, иногда была напечатана двумя параллельными шрифтами — кириллицей и латиницей. Разумеется, все эти тонкости не могли ввести в заблуждение ни население, ни юристов, расследовавших после войны преступления, совершенные иностранными добровольцами. Сразу после войны, когда симпатии к немцам находились на нулевом уровне, эти части считались обычными эсэсовскими войсками и всем было наплевать на разницу между эсэсовцами византийского происхождения и этническими немцами из так называемых классических дивизий Ваффен-СС. Нет сомнения, что эти восточноевропейские добровольческие части должны нести значительную долю ответственности за то, что о Ваф-фен-СС сложилось представление как об исключительно жестокой и безжалостной организации.

Западные добровольцы из Дании, Голландии, Бельгии, Норвегии и Франции, в основном, отличались довольно высокими боевыми качествами и вышли из войны, заслужив очень положительную репутацию частей, на которые можно было положиться в сложной фронтовой обстановке. Весьма показателен и тот факт, что против этих солдат редко выдвигались обвинения в жестоких расправах с пленными и мирным населением. В целом можно сказать, что эти части скорее улучшили репутацию Ваффен-СС, чем наоборот.

Но как же обстояли дела у так называемых «классических» дивизий Ваффен-СС? Этот термин часто использовался применительно к тем дивизиям, отбор личного состава в которые осуществлялся с соблюдением самых строгих расовых и физических критериев, устанавливаемых для кандидатов в полноправные члены СС. Эти дивизии, как правило, были отлично оснащены и имели почетные названия, обозначенные на нарукавной нашивке. Их личный состав обладал высокоразвитым понятием о чести своих подразделений. В эту категорию входили дивизии с порядковым номером до 20. Что же до дивизий с более высоким порядковым номером, то немногие из них по своим боевым качествам могли сравниться с первой двадцаткой. К тому же большинство дивизий, сформированных позднее, имело костяк из восточноевропейских добровольцев, представлявших, как уже было показано, за редким исключением, малоценный человеческий материал.

Однако не все дивизии первой двадцатки равно отвечали высоким требованием. Например, 4-я полицейская дивизия СС оснащалась хуже, чем другие. То же можно сказать и о 7-й горной дивизии СС «Принц Ойген». Обе использовались главным образом в антипартизанских операциях, и потому их оснащали устаревшей и трофейной техникой.