Ода даже восхитилась такой наглостью. На мгновение. Потом было слегка не до этого. Великанша (маг-механик, как все уже поняли) почему-то не оценила идею подарить «свободу домовым» и ринулась на вора, неразборчиво вопя что-то про «неуправляемую железку» и «серо-красного мымрюка болотного, головой его в… и под…». Ода была вполне согласна насчет мымрюка, но Фет ей пока был нужен. И, желательно в не растоптанном виде.

— Стой. — Магичка небрежно взмахнула рукой. Принц, изготовившийся её защищать, вздрогнул, когда великанша и вправду остановилась в шаге от них. И только потом осознал, что Ода не просто женщина-маг. Она одна из сильнейших боевых магов империи, действительно сражавшаяся в Войне на стороне людей и эльфов. Ей ли бояться какую-то нелюдь?

— Сними заклятие.

Маг-механик яростно сверкнула глазами, но подчинилась. Людвиг с нескрываемой радостью уставился на собственные руки, стремительно приобретающие нормальный человеческий цвет.

— Идём. — Ода покинула мастерскую последней. И только она услышала негромкий презрительный шёпот

— Наложница, подстилка солдатская…

За спиной раздался треск. Сарай, сложенный из тяжеленных брёвен рассыпался на части, погребая под собой нечеловеческую женщину, повинную в том, что она напомнила императорской магичке о её прошлом. О прошлом, которое хотелось забыть, но никак не получалось.

Я не знаю, как мы справились, как добрались до единственного пятна света — у алтаря. Казалось, все мёртвые восстали, чтобы отомстить нам за то, что нарушили их многовековой покой. Они шли и шли, бесстрастные и бесстрашные. Чего им было бояться, мёртвым? А потом всё закончилось. Они отступили.

И, когда я смогла размышлять и видеть, то обнаружила, что держусь левой рукой за край алтаря. Рядом стоял эльф, вернее висел, цепляясь за тот же сияющий синий цветок. Какая-то мысль упорно не давала мне закрыть глаза и свалиться от невероятной бескрайней, словно ночь, усталости.

— Заколки. — Озвучил эту самую мысль Тарриэль, бросая меч и расплетая правой рукой свои волосы.

Сабля упала на камни. Я медленно начала разбирать косу. Потому что так было надо.

Лунный свет серебрил землю. Веяло холодом и бесконечным покоем. Мирным покоем. Шум, доносившийся из деревни, был негромким и привычным. Где-то пела одинокая птица. По небу ползли облака, время от времени они закрывали диск луны, и темнота скрывала старое кладбище. На могиле, расположенной в стороне от остальных, цвели фиалки.

— Отец… я знаю, ты никогда не одобрил бы. Но что мне делать? Идти некуда — везде ждёт смерть. То, что происходит, не имеет ничего общего с миром и покоем. Справедливости нет места на землях империи. Я обошёл её, побывал в самых дальних уголках, и везде видел одно и то же. Ненависть и страх. Но я привык к такому… если бы ненависть была направлена лишь на меня. Отец, ты не видишь, до чего дошёл человек, которого ты называл героем. Он стал императором, но не справился, не смог править так, как обещал. Или не захотел, ослеплённый властью и богатством. Ты всегда учил меня быть справедливым. Но где она сейчас, справедливость? Я искал и не нашёл её. И больше не буду ждать. Я всё изменю. Сам. Если придётся ради этого всё разрушить, я это сделаю. Прости, отец. Мне пора.

— Господин? — из тёмного воздуха в пятно лунного света выплыла тень. Сверкнули красные глаза. — Господин, всё готово.

Некромант отнял ладони от могилы. Поднял голову и резко приказал

— Начинайте.

Я проснулась. Так вот как оно было… или будет? Эльф шевельнулся рядом, заставив меня вернуться к действительности. Над головой снова было небо, вокруг — стены из белого камня, точнее колонны необычной полукруглой формы, между которыми виднелись узкие щели. Только одна из них могла быть настоящим выходом — та, за которой в данный момент восходило солнце. Под нами — рисунок из белых и синих плит в густой траве.

— Одна из проблем решена. — Усмехнулся Тарриэль, поднимаясь и протягивая мне руку.

— Страшно спросить, какая.

— А ты ничего не помнишь?

— Ну…

— До этого. Обряд, например.

— Так… — я действительно вспомнила странное торжественно-грозное действо, лишь отдалённо напоминающее то, что существует у моего народа. И даже начала догадываться, во что мы влили. Запястье правой руки плотно охватывал браслет — тот самый древний артефакт, выглядевший не так давно как парные заколки. Видимо, теперь ему было удобнее существовать в таком облике, или он учёл особенности новых хозяев и подстроился под них, то есть, нас… Леший, о чём я вообще думаю?

Эльф отвлёкся от любования восходом и посмотрел на меня. Выражение его лица почему-то при этом не изменилось.

— Значит, помнишь.

— О да. Эти влюблённые упыри решили нас осчастливить и провели свадебный обряд. Теперь смерть от рук родных грозит не только тебе, но и мне. — Особой радости взяться было неоткуда. До этого несчастного обряда мы могли делать что угодно, принадлежа при этом своим народам. А сейчас… претензии возникнут и у эльфов и у оборотней.

— Не упыри, а герои. — Машинально поправил дивный. — Всё же, в Синем лесу мне теперь показываться не стоит. И в Серебряном. И вообще… сородичи не очень обрадуются, узнав, что я натворил.

— Ага. — Подтвердила я, глядя на радостно скалящихся эльфов, прущих изо всех щелей. — Но уже поздно.

— Что теперь? — Фет развалился на постели и настороженно смотрел на магичку.

— Нужно собрать Совет. — Вместо неё ответил Людвиг. — Меня должны признать наследным принцем. Окончательно. Чтобы больше ни у кого не было сомнений и возражений.

— Они уже собрались в покоях императора. — Холодно отозвалась Ода.

— Идём туда.

— Сначала в казармы. Тебе нужна охрана.

— Стражники подчинятся?

— Мне — да.

— Тебе?

— Если справишься — и тебе тоже.

Он потёр лоб. Пальцы наткнулись на венец.

— Хорошо.

Магичка уже отвернулась

— Фет, держись рядом. Постоянно.

Людвиг удивлённо посмотрел на Оду. Она не обратила на него внимания.

Вор нехотя кивнул.

— Идите за мной. — Магичка прихватила жезл и вышла в коридор. Движением руки заперла покои. Оглянулась. — Не отставайте.

Очень скоро Людвиг понял, что совершенно не представлял истинных размеров императорского дворца… как и запутанности его коридоров, переходов и потайных ходов. Ода провела их в казармы, расположенные на изрядном расстоянии от покоев, за какие-то несколько минут. А там… их уже ждали. Как ни странно, вовсе не с намерением отрезать лишние части тела. Стражники действительно были готовы подчиниться. И даже принести клятву верности… после смерти императора.

Ода быстро организовала небольшой отряд из шести лично отобранных стражников на охрану Людвига. И никто не решился возражать. Даже Фет, заслуживший насмешливый взгляд Оды. Принц не обратил на это внимания. Вор вдруг обнаружил, что его друг всё-таки повзрослел и стал похож на брата. К лучшему, наверное. Если бы не печаль, упорно прячущаяся в глазах как раз между решимостью и новоприобретенной властностью… ну да ладно. Кого интересуют чувства вождей?

— Теперь в покои императора. — Магичка крепче сжала жезл. — Времени почти не осталось.

— Так перенеси нас туда!

— Держитесь.

— Богиня решит вашу судьбу. — Грянул приговор.

Мне почудилось, что Тарриэль, застывший рядом, вздохнул с облегчением. На лицах остальных эльфов не отразилось ничего. Беломраморные гады… два часа слушали перечень наших преступлений (нарушили покой священного места, взбаламутили пол-Серебряного леса, каким-то чудом оказавшись прямо посреди эльфийских владений, оскорбили… и прочая чушь. Это они ещё наши свадебные браслеты не заметили) и даже ушами не шевелили. Я извелась от скуки, но терпеливо топталась на месте, не рискуя дразнить и так разозлённых ушастых. Особенно недоволен был местный правитель Эльт… чего-то там. Возможно, мы оскорбили чем-то его лично… Но меня это волновало на удивление мало.