— Все! Сюда!

Снова этот голос, снова эта коса, руки… Теперь и его, снова его… Она металась, пыталась вырваться, но чувствовала лишь боль в груди, которой упиралась в его плечо… Еще один удар кулаком, но эту спину ничем не сломить…

— Ненавижу вас! — закричала она, когда граф скинул ее с плеча и придавил руками к кровати.

— Я тебя тоже ненавижу! — прорычал он ей в лицо, и вдруг все стихло.

Она открыла глаза: слишком светло… Бьют часы. Нет, это стучат в дверь. Засов на месте. Она припала к нему, но тут же отдернула руку, чтобы убрать с лица короткие волосы.

— Отопритесь, Валентина!

Голос Серджиу. Она налегла на засов и открыла дверь.

— Вы кричали?

Не вопрос. Утверждение.

— Да? Ах, да… — она бы осела на пол, если б не ухватилась рукой за дверной косяк. — Мне приснился страшный сон. Который час?

— Второй час.

— Всего? — она снова убрала с лица волосы. С мокрого лица. — А где граф сегодня спит?

— В склепе. Вместе с сыном. Вам что-нибудь нужно?

— Ничего… Если только… Чаю. И, не могли бы вы нагреть колонку? Я хочу вымыться.

Да, она была мокрая, как мышь. Серебряная рубашка прилипла к телу и хотелось отодрать ее поскорее. Пусть даже и вместе с кожей.

— Ты зачем выстирала рубаху?

Сейчас та мокрой висела на экране перед камином.

— Не спрашивай… — Валентина, вся сжавшись, сидела на стуле. — Я видела во сне твою мать.

Она заметила, как напряглась его спина, и ей показалось, что даже услышала скрежет костей, когда Дору обернулся.

— Твоего отца живого, тебя маленького, служанку Иву и… Этого вашего вампира… Не думаю, что ты хочешь знать подробности моего сна.

— Я хочу их знать!

Валентина в испуге вскочила со стула. Дору тоже. От резкого окрика отца, казалось, он даже подпрыгнул в воздухе.

— Выйди вон! — это граф сказал уже только сыну. — Живо!

— Papa, позвольте объяснить…

— Дору, уйди… — на этот раз приказ больше походил на мольбу.

Сын вышел и закрыл дверь. Валентина по-прежнему стояла у стула. Распятие с иконой лежали на кровати. Рубаха сохла у камина. Она была абсолютно беззащитна перед вампиром.

— Не спрашивайте меня ни о чем, пожалуйста, — едва слышно прошептала она и рухнула на стул, точно подкошенная

Спрятала лицо в руки и зарыдала, навзрыд. Но даже рыдания не заглушили тихих шагов графа Он присел подле стула и отвел ее руки от мокрого лица.

— Какие же они у вас холодные… — прошептала она, часто заморгав под внимательным взглядом графа

— Брина… — тихо позвал он, но Валентина замотала головой

— Нет..

— Вижу, что уже нет… — его пальцы переместились на шею, точно желая придушить, и Валентина инстинктивно потянулась вверх — Но она вернется в тебя, в полдень… И в этот момент я буду рядом.

Валентина хотела замотать головой, но граф держал ее слишком крепко.

— Для твоей же пользы. Серджиу! — вдруг закричал граф и вскочил.

Но на пороге вырос Дору.

— Да хоть ты… Несите доски и заколотите все окна. Никакой воды… Никаких колющих предметов Ножницы, у тебя есть ножницы?

Он снова смотрел на Валентину, и она нервно закивала

— Дору позаботься обо всем Она ни до чего не должна дотянуться

Граф стоял у стола, и его длинные ногти отбивали нервную дробь по его краю

— Может, пергамент? — спросил Дору нерешительно

— Доски и гвозди! — огрызнулся граф и шагнул к кровати, но тут же отступил к камину, но и от него шарахнулся в сторону — Серджиу! Убери все серебро! И… У меня на полке есть сундук Принеси оттуда самый большой крестик Да что вы все стоите?! Живо!

— Papa, до полудня еще далеко, — проговорил Дору тихо

Граф отступил к окну и спрятал лицо в портьерах, но тотчас обернулся, резко, и будто выплюнул:

— Я знаю, — и направился к двери — Я вернусь на рассвете Пожалуйста, обезопась ее, как можешь Не от меня, — он замер в дверях, лицом к лицу с сыном

— От своей матери

Граф шел быстро, но до кабинета не дошел Дору догнал его на середине коридора

— Я знаю, что она твоя невеста! — вскричал граф по-хорватски — Я сделаю все, чтобы она осталась жива Почему, почему… Я понимаю, зачем она убила Катрину, но тебя-то она за что так..

— Papa, я вам все сейчас объясню

Граф вошел в кабинет и сразу заметил, что Серджиу поставил сундучок не на ту полку, но не стал звать слугу назад Чуть отодвинул кресло в сторону, подальше от шкафа, и сел Дору не закрыл дверь, не взял стул, остался стоять перед столом

— Papa, вы можете ничего не делать, — он смотрел отцу прямо в лицо, но тот спрятал глаза в альбоме, который принес из гостиной — Жизнь этой девушки ничего для меня не значит

Граф медленно поднял на сына глаза в них светился огромный вопрос, и Дору понял, что отец даже сейчас, в отчаянии, не нарушил данного ему слова, не влез в голову Валентины

— Я зло пошутил над вами, — Дору говорил медленно, но твердо — Но я не знал, как иначе выйти из этой неприятной ситуации

— Из какой ситуации? — граф откинулся на спинку кресла, но пальцами продолжал сжимать края акварельной бумаги

— Мы с Эмилем не хотим принимать ваши условия Мы не хотим менять свой образ жизни Мы не хотим закрываться в замке Грубо говоря, мы привели эту девушку вам

— Мне? — голос графа дрогнул — В качестве кого?

— А это как вы сами решите Еды или чего-то большего

Граф внимательно смотрел на сына, но ничего не говорил Не выдержав, Дору спрятал глаза

— Papa, мы просто решили, что вам скучно Вам же, — он вскинул голову — Вам же было весело с Катриной И вы… Вы хотели ее обратить Просто вмешалась мать и Она снова вмешалась, но До полудня есть время Обратите Валентину или убейте Всех делов на пять минут

— Сядь! — приказал граф

И Дору чуть не сел прямо на пол Потом, тряхнув головой, подтянул стул и рухнул на него

— А Валентина знает, что она не твоя невеста?

— Нет — Дору снова смотрел в пол

— То есть ты обманул девушку?

— Нет Я заключил с ней договор Я купил ее услуги

— Какие?

Дору согнулся пополам и спрятал лицо в колени И только тогда граф увидел в дверном проеме своего кабинета Эмиля Тот стоял точно статуя И ни пола длинного плаща, ни концы перекинутого через шею длинного шарфа не шевелились

— У вас есть орехи, отец? — спросил он тихо, и тогда граф шарахнул по столу кулаком.

— Нет! Для тебя у меня ничего нет!

Эмиль рухнул на диван и спрятал лицо в подушку.

— У меня сейчас одно желание, — проговорил граф, делая длительные паузы между словами, — подвесить вас обоих на чердаке вниз башками с остальными летучими мышами и чтобы вы провисели там до весны, а лучше до лета, непрестанно думая о своем поведении.

Ни один, ни второй сын не поднял головы.

— Но для начала вы скажете, что пообещали этой девушке?

— Погасить кредит за учебу, который остался на ней после смерти отца, — пробубнил Эмиль в подушку. — Я это сделал, но мне не хватило наличными пять тысяч, и я одолжил их у сеньора Буэно…

Граф схватил со стола пресс-папье и швырнул в Эмиля, но тот успел свалиться на пол.

— Я не рассказывал ему про мать! — вскинул голову Дору. — Это случайное совпадение…

Граф вцепился когтями в стол, а потом схватил альбом и принялся крошить рисунки лист за листом.

— Мы договаривались, — продолжал Эмиль уже с пола, — что к Рождеству вы с позором выгоните ее из замка, и она тем самым выполнит сакральную миссию по спасению нас от женитьбы. Она делала все, что придумывал Дору. И я, честное слово, не знаю, что тут все эти две недели происходило

— Ничего особенного! — Дору поднялся, но не отошел к дивану — Сельский цирк, за который мне стыдно

Но граф будто не слышал сына, он смотрел на скорчившегося на полу Эмиля

— Зачем ты сейчас явился?

Эмиль чуть приподнял голову

— Не знаю Еще утром я не собирался сюда Я могу уйти или… Или увезти эту девушку, если…