Серов всё понял и обиделся, хотя мужчины не обижаются, а делают выводы. Он отодвинулся от Юли:

— Ты хочешь сказать, что без порки не познакомишь меня со своим братом-бандюганом?

— Верно, но мне не хотелось бы, чтобы вы воспринимали это предложение как шантаж.

— Но это и есть шантаж!

— Нет! Это отчаяние мазохиста, который первый раз в жизни повстречал нормального садиста и пытается надышаться перед смертью. Вы скоро уедете в свою Москву, а я останусь тут одна — без доминанта, без сессий, без облегчения.

— Я не садист, — в очередной раз повторил Серов.

— Да-да, я знаю.

— Зачем тебе нужно облегчение? Что тебя мучает?

Он хотел коснуться её подбородка, чтобы приподнять склонённую голову, но Юля отдёрнулась от его руки, как от оголённого провода.

— Не трогайте меня, я не выношу прикосновений к коже.

— Но вчера выносила.

— Вчера была сессия.

— Значит, во время сессий ты позволяешь себя касаться?

Юля задумалась:

— Прикосновения Мадам Марго меня тоже угнетали, поэтому она шлёпала через одежду. А ваши прикосновения... — она прикрыла глаза, выдохнула: — Я не знаю, что вчера произошло. Я была как будто в тумане, я помню только ваш запах, ощущение силы, боль от ударов и. И жар между ног. Я была так взволнована и напугана! Мне казалось, что я обмочусь и запачкаю ваш красивый дорогой костюм. И чем больше я старалась сдержаться, тем сильнее мне хотелось обмочиться и опозориться. Я терпела сколько могла, но что-то внутри набухало и горело, и когда вы всунули палец, — прямо в то место, где было горячее всего, — я не выдержала и.

— Ты не обмочилась.

— Мне так показалось.

— Это был твой первый оргазм?

— Наверное. Я думаю, вам видней. Чтобы понять, что это было, я должна ещё раз это испытать. Я хочу это испытать!

Она говорила так искренне, так доверительно. Серов взял её за запястье, обтянутое водолазкой. В глазах Юли мелькнул страх, но потом она расслабилась и не стала вырываться. Наверное, если бы она была в зимней одежде, — пуховике, лыжных штанах и шапке-ушанке, — то позволила бы себя даже обнять.

— А почему это с тобой случилось? Боязнь физического контакта. Это фобия или невроз? Юля напряглась:

— Я не хочу об этом говорить.

— Ну хорошо, — не стал давить Серов. — Как давно это длится?

— Пять лет.

— Ясно, — ответил он, хотя ему ничего не было ясно. Выходило, что до тринадцати лет Юля была обычной девочкой, а потом с ней случилось что-то... нехорошее, шокирующее. Но это было не сексуальное насилие, потому что она до сих пор оставалась девственницей. — Иди работай, а потом мы что-нибудь придумаем.

— Предлагаю устроить сегодня короткий день, — сказал Антоха Цуканов. — В честь твоего знакомства с коллективом! И чтобы сделать это знакомство более глубоким и запоминающимся, приглашаю всех к себе на дачу! Там всё уже готово: охлаждается пиво и лимонад, маринуется мясо барашка, гидрик заправлен под самое горлышко.

— Кто заправлен? — не понял Серов.

— Гидроцикл! В такую жару погонять по Пысе — самое то! Ты когда-нибудь купался в северных реках, несущих свои студёные воды в Белое море? Поверь, это гораздо круче, чем купание в Чёрном или даже Красном море. Это совершенно уникальный и незабываемый опыт!

— Тебе надо в турфирме работать, — отозвался Серов — складно поёшь.

— А я и работал, — засмеялся Антоха. — Поехали, не пожалеешь. К тому же полезно вывозить коллектив на природу, на расслабон — это сплачивает и мотивирует. Ты проходил курс управления персоналом?

— Я всё проходил, — сказал Серов. — Я собирался пообщаться с Сан Санычем, Серафимой и этим вашим... Андрюшей.

— Вот там и пообщаешься! Нет лучше места для задушевных разговоров с сотрудниками, чем дача их начальника.

Серов хмыкнул и понял, что резон в словах Антохи есть. Полезно поболтать с народом в неформальной обстановке. Алкоголь и совместные развлечения сглаживают субординацию и заставляют людей откровенничать с руководством. Назавтра они об этом горько пожалеют, но до тех пор у него будет шанс разузнать о скрытых внутренних конфликтах, о цыганах, о недостачах и о бог знает чём ещё. Нельзя упускать такой шанс. По опыту он знал, что могут вскрыться самые чудовищные секреты: например, то, что Анжела была тайной любовницей Серафимы, а борода у Сан Саныча была накладной, украденной из набора «Дед Мороз своими руками, пособие для воспитателей детских дошкольных учреждений».

— А что, ты прав, — решил Серов. — Объявляй конец рабочего дня. Едем отдыхать!

Уж в чём в чём, а в том, что Пыса была прекраснее многих известных Серову морей, Ан-тоха Цуканов не соврал. Его дача оказалась не хоромами, как предполагал Серов (и тогда бы он заинтересовался, откуда у директора филиала столько денег), а старой дачкой в советском стиле. Вероятно, досталась ему от родителей. Впрочем, живописность места с лихвой искупала бытовую неустроенность (обшарпанный туалет с сердечком на дверях виднелся за стволами молодых сосенок) и сельскохозяйственную запущенность (клумбы давно заросли сорняками).

Они расположились на широкой открытой веранде. От неё по деревянному трапу можно было дойти до мостков. Там на воде покачивались гидроцикл и моторная лодка. Гладь реки казалась вторым небом — таким же голубым и бездонным. На противоположном берегу зубчатой стеной стояла тайга, отражавшаяся в реке, как в волшебном зеркале. Посреди реки, приблизительно на равном удалении от берегов, возвышался зелёный островок, вокруг которого плавала пара белых лебедей.

— Каждый год сюда прилетают, вот уже десять лет, — сказал Антоха. — Муж и жена, наверное.

— Не факт, — возразил Андрюша. — Я читал, что среди лебедей большой процент геев, так что это могут быть муж и... муж.

Все, включая Серова, посмотрели на кладовщика в коротких брючках и застёгнутой под горло рубашонке. Он тут же нахохлился с вызывающим видом, как будто боялся, что его начнут бить или бранить. Белокурый локон упал ему на лоб, и Андрюша элегантно его сдул. Серов еле сдержал улыбку.

— У них там гнездо, — спокойно и даже с некоторым сочувствием ответил Антоха, — а в гнезде пятеро лебедят. Так что твоя версия ошибочна.

— Да? А я читал, что они могут воровать яйца из чужих гнёзд и высиживать приёмных цыплят. — запальчиво начал Андрюша.

— Так, всё, — прервал его начальник, — иди помоги Серафиме резать овощи. Нас ждёт великолепный ланч с форелью, водные процедуры на свежем воздухе, а ближе к вечеру — пиво и шашлыки. Хотя все желающие могут начинать алкоголизироваться уже сейчас, я разрешаю. Надеюсь, всех устраивает моя программа?

— Лучше и быть не может, — басом отозвался бородатый Сан Саныч. — Всегда мечтал о шашлыках на директорской даче в понедельник.

Я тоже! — подхватила Анжела.

— А я... — замялся водитель Ваня, который привёз Серова на эту дачу. — А можно мне вернуться в посёлок? Тут ходу всего пять километров: вы мне позвоните — и я быстренько за вами приеду.

Серов нахмурился:

— А почему ты не хочешь остаться? Или планируешь поужинать в «Золотой Пысе»? Боюсь, что со своими московскими гастрономическими привычками ты или отравишься там, или вообще не найдёшь ничего съедобного.

— А я не собираюсь в ресторан, меня пригласили в гости, — признался Ваня. — Одна местная жительница. Она вкусно готовит, я не отравлюсь.

Серов встал, приобнял Ваню за плечи и повёл к «Лендкрузеру»:

— Слушай, я не против, чтобы ты встречался с Марго. Она девушка взрослая, ты тоже.

— он вспомнил, что Ване всего двадцать два года. Как бы у малыша шок не случился, если он увидит красную комнату. Вернее, не «если», а «когда»: вряд ли Марго устоит перед искушением развратить юное столичное создание. — Ты тоже половозрелый. По крайней мере на вид.

— У меня было много девушек, — выдал Ваня интимную информацию.

— Такой, как Марго, точно не было. Ты в курсе, что она. особенная?