Ваня расплылся в мечтательной улыбке:

— В курсе! Она охрененная!

— Ладно, — Серов смирился, что эти двое встретятся. — Но потом не жалуйся. Я тебя предупредил.

— Спасибо! Большое спасибо!

Он запрыгнул в машину и так резво стартанул, что из-под колёс полетел гравий.

Вспомнив о Марго впервые за последние три часа, которые он провёл в офисе, а потом в гостинице, переодеваясь для поездки на дачу, Серов вспомнил и о деньгах. О трёх тысячах рублей, которые заплатила ему Юля за сессию. Он чуть не хлопнул себя по лбу. Давно следовало решить этот вопрос! Он направился к Юле, которая вышла на мостки и, обняв себя за плечи, смотрела на лебедей неустановленного пола.

— Нравится здесь? — спросил Серов.

Причал под ногами покачнулся, и ему пришлось сдвинуться к Юле, чтобы своим весом не притопить часть мостков. Он-то весил килограмм девяносто, а она — максимум пятьдесят. Юля покосилась на него и сделала шаг в сторону, совсем на краешек деревянного настила. Через несколько секунд, когда равновесие было достигнуто, она ответила:

— Здесь красиво.

— Лебеди очень украшают этот си вью... То есть ривер вью. — Мысленно Серов поморщился от косноязычия, которое настигло его в самый неподходящий момент.

Обычно он смущался и нёс чушь, когда общался с девушкой, которая нравилась ему слишком сильно. В последний раз подобная беда случилась на втором курсе, когда он запал на самую красивую пятикурсницу. Её привозили на учёбу на такой дорогой и пафосной машине, что он наяву слышал звон своих разбивающихся надежд. Ему нечего было предложить такой девушке. Он страдал по ней весь первый семестр, пока не узнал, что машина принадлежит не её отцу (пожилому пузану с бородавчатым подбородком), а её па-пику (пожилому пузану с бородавчатым подбородком). После этого как отрезало.

Почему в разговоре с Юлей Серов вдруг начал запинаться — он не понимал. Юля не выглядела как девушка, которая в принципе могла бы его заинтересовать: ни дивной красоты, ни острого ума, ни женской природной манкости. Такую проблемную тихоню он мог только пожалеть.

Вот разве что попка.

Серов машинально поправил ремень на джинсах. Переодеваясь в гостинице, он выбрал из трёх привезённых ремней самый лёгкий и мягкий на ощупь. Если ради знакомства с неуловимыми цыганами нужно выпороть сотрудницу «Норда» Юлю Смирнову — он это сделает. Пять минут поизображает злого доминанта и получит то, что ему нужно. Расследование не должно застопориться.

— Внизу по течению есть небольшой родничок, — сказала Юля и махнула рукой на заросли таёжной сосны, — я в детстве любила там прятаться. Там очень уютно и спокойно — намного спокойней, чем дома. И туда не боятся приплывать лебеди. Я кормила их хлебом, они ко мне привыкли, разрешали себя гладить. Не слушайте Андрюшу, он знает, что это самец и самка, просто он.

Серов внимательно на неё глянул.

— Просто он, — продолжила Юля, — не такой как все. У него талант — он так поёт, что всё внутри замирает. Ему нужно в Москву, здесь он пропадёт.

— Так пусть едет. Есть же шоу «Голос», Гнесинка, ещё какие-то заведения для артистов.

— Он посылал записи, его не взяли.

— Так пусть сделает новые записи и снова пошлёт.

— Да не пробивной он! Он творческая натура, очень тонкая и ранимая: после отказа целый месяц обижался и расстраивался. Ему нужен кто-то, кто будет ему помогать, — продюсер, наставник, покровитель.

Её пылкость неприятно царапнула Серова. Что она нашла в этом претенциозном мальчишке с замашками звезды? Понимает ли она, что он никогда не ответит на её девичьи чувства?

А зачем ты мне это рассказываешь?

— Ну, сам он не попросит, а мне не стыдно за него попросить: добавьте ему зарплату, пожалуйста! Он хорошо работает, без нареканий. Все деньги откладывает на Москву, чтобы поступить в музыкальное училище и стать настоящим певцом. Если вы добавите ему хотя бы пять тысяч, то он сможет уже следующим летом поехать в Москву. Ему будет всего двадцать — это же не поздно, да?

Её глаза светились такой надеждой, словно от Серова зависело, станет ли Андрюша знаменитым певцом или навсегда застрянет в Невиннопыске. Он ответил нарочито грубо:

— Откуда мне знать? Я далёк от мира шоу-бизнеса. А с зарплатой вопрос сложный, нужно сначала найти воров. Не с чего мне повышать вам зарплату — прибыли от вас никакой. Кстати, — он достал бумажник и вынул три сложенные бумажки, — забери свои деньги. Не хочу, чтоб твой Грей из-за меня голодал.

Юля сделала шаг назад. Мостки покачнулись.

— Нет, — сказала она, — нет.

— Я не проститутка, Юля. Ты оскорбила меня этими деньгами, — он протянул ей купюры. — Я очень разозлился, когда нашёл их утром.

— Нет! — повторила она и убрала руки за спину. — Я не могу их забрать!

— Что значит не можешь? Я знаю, ты платила Марго, но это ваши личные договорённости. Я тебя шлёпал не за деньги! Если бы ты предложила денег, я бы сразу отказался: я могу оказать человеку услугу из жалости или симпатии, но я не «шлёпалка» по вызову. Мысль об этом мне отвратительна.

Он шагнул к Юле с зажатыми в руке деньгами. Край причала погрузился в воду, и она с весёлым бульканьем заструилась между досками.

— Но я не могу забрать у вас деньги! — в отчаянии воскликнула Юля. — Когда я плачу — значит, я главная! Я контролирую ситуацию и в любой момент могу всё прекратить! А бесплатно я ничего не контролирую. Меня можно унизить, опозорить, изнасиловать, и я никак не смогу это остановить. Понимаете? БДСМ за деньги — это игра, которая дарит душевное равновесие и... и удовольствие, как вчера. А реальная жизнь — это не игра. В реальной жизни стоп-слова нет.

Серов понял, о чём она говорит. Если она платит, то контролирует процесс, несмотря на уязвимую позицию «кверху голой попой». Её фобии отступают, и она получает как минимум расслабление. А без денег она чувствует себя незащищённой. Но откуда такое глобальное недоверие к людям?

— Тебя кто-то пытался изнасиловать? — спросил Серов и тут же пожалел об этом.

Юля побледнела и отступила ещё дальше. Причал заскрипел, накренился, и девочка спиной полетела в воду. Лебеди услышали всплеск, закричали и захлопали крыльями.

Но не только лебеди среагировали на громкий звук. Народ с веранды дружно ринулся к

мосткам, грозя его перевернуть и свалить Серова в воду. Он растопырил руки, удерживая равновесие, и крикнул:

— Всё нормально! Не качайте причал.

Его подчинённые остановились как вкопанные, один лишь Андрюша не послушался. Он кинулся к краю мостков и заорал:

— Юля! Юля, плыви! Всё будет хорошо, ты только не паникуй! Мы тебя спасём!

— Там мелко, — сказал Антон Львович, — ей по грудь будет. Не утонет.

Все уставились на воду, ожидая, когда Юля вынырнет, но она всё не показывалась и не показывалась. Серов ощутил, как внутри что-то мелко и противно задрожало.

— Утонула! — завопил Андрюша.

На поверхности реки показалась узкая спина Юли — и это было так страшно, как в кино, когда показывают внезапно всплывший труп. Главбух Серафима перекрестилась и забормотала молитву, Анжела ахнула. Сан Саныч ругнулся матом. Серов вышагнул из кроссовок и начал расстёгивать джинсы, путаясь дрожащими пальцами в пуговицах. А Андрюша, не тратя времени на причитания и раздевание, солдатиком прыгнул в воду.

Он схватил Юлю за талию и опрокинул на себя, позволяя ей дышать. Она замолотила руками и закричала:

— Пусти меня! У меня там очки упали, а ты всю воду взбаламутил! Как я теперь их найду? Меня мама с отчимом убьют, если я опять потеряю очки — это уже вторые за год!

Она вырвалась из его рук и снова нырнула, мелькнув сначала задом в мокрой юбке, а потом ножками в балетках. Все расслабились. Очевидно, Юля умела плавать и уверенно чувствовала себя в воде.