Не смотря на слабость, Машенька покраснела и уткнулась лицом в плечо любимого.

— Ладно, доверю тебе отвезти мою дочку домой и можешь там на диванчике в зале лечь, что же с тобой горемычным делать — а потом прибавил себе под нос — эх, не видать мне волчат, так и пойдёт в приоритете людская линия. Но думаю и волчата будут…

Мирон усмехнулся:

— Тогда официально прошу руки вашей дочери — вдруг осмелел лесник и гордо посмотрел оборотню в глаза

— Ты уже иди, проситель, а то неровен час уронишь свою ношу, вот тогда точно голову откушу.

— Ну, на убийства в ордене запрет, раньше нужно было, пока серые судьи не стали к нам в гости захаживать — он заулыбался.

— Тогда придётся соглашаться. Машенька, а тебе этот горемычный — то нужен, а то расхорохорился, руки ему подавай, ноги, хвост?

Девушка еле слышно прошептала, продолжая прятать лицо:

— Нужен.

— Ну, тогда ладно. Дом свой, когда достроишь? А то растянул, уже год никак не закончишь, а жениться собрался.

— Вот теперь и закончу, есть ради чего.

— Все, иди с Богом, а то надоел ты мне, хуже горькой редьки. Мне ещё стаю собирать. Стою тут с вами.

Он кинул беспокойный взгляд на дочь:

— Тебе точно помощь не нужна?

— Нет, хорошо все, восстановлюсь.

Мирон махнул им рукой и отправился к своим, было нужно ещё многое сделать, о многом подумать.

***

Маги собрались вокруг старейшины, который лежал на траве, не двигаясь, только грудная клетка вздымалась в такт его дыханию. Кто-то подложил под голову свою куртку, чтобы хоть как-то облегчить последние минуты умирающего.

Он открыл глаза и нашёл глазами сына:

— Демид, ты встаёшь во главе клана. Помни, что я говорил тебе, что нёс в твою голову с самого детства: глава, это не про власть, это про обязанности. Глава, это та ноша, которую ты должен нести легко и справедливо. Заботиться о всех, кто доверил тебе свою жизнь и будущее. Пообещай мне, что в первую очередь ты будешь ставить интересы своего рода и только потом свои. Пообещай, как придёт в этот мир твоя суженная, ты будешь ее ждать и защищать, даже ценой своей жизни.

Демид кивнул и, опустившись на колени, взял руку отца:

— Ты знаешь, что я сделаю все так, как ты завещал. Я хочу, чтобы твоя душа была спокойна, никогда ещё в нашем роду не было слабаков, предателей и малодушных. Я пойду твоим путём и никогда не сверну с дороги.

Старик слабо кивнул, потом прикрыл глаза, собираясь с силами, и снова посмотрел на всех, кто стоял сейчас рядом, на всех, кто шёл с ним рука об руку большую часть жизни. Многих он принимал ещё в родах, помнил розовощекими малышами, о каждом мог рассказать все и немного больше.

Его сердце билось ровно, в каждом члене рода он был уверен, как в самом себе. Вот теперь можно и уйти на покой. Как же он устал… Столько веков оттоптал эту землю…

Рядом пробежал легкий ветерок. Аврора неслышно опустилась рядом с ним:

— Отец, я здесь и жива.

Из глаз старого мага потекли слёзы, вот теперь он счастлив. Много лет, после гибели матери, магисса не называла его отцом. Рядом была, помогала, но дочерью быть отказалась, винила его, что не смог продлить жизнь смертной, а она просто не хотела, хотела прожить столько, сколько отведено было Богом.

И вот теперь он почувствовал, как она его обняла, почувствовал горячие капли слез, стекающие из ее глаз.

— Прости меня, отец, прошу. Моя гордыня слишком взяла верх, если только я бы могла все изменить.

— Не нужно ничего менять, ты всегда была, есть и будешь моей маленькой Авророй, моей зарей. Просто, мне пора к предкам, но я всегда буду невидимо рядом, буду защищать и оберегать вас.

Старик издал последний глубокий вздох и его сердце остановилось. Повисла щемящая тишина, только слёзы лились по щекам у всех, кто находился рядом.

Никифор опустился на колени рядом с женой и обнял ее плечи:

— Твой отец был великим человеком и лучшим главой рода, ты должна быть сильной. Мы все в этом мире только гости. Пойдём, нужно собрать народ, сейчас все растерянны и нуждаются в твоей внутренней силе.

Иван поднял Эльку на руки и понёс к машине, она плохо понимала, что происходит и не могла поверить: все кончилось. Конечно, не так, как пишут в добрых сказках, но кончилось. Все ее ставшие близкими люди живы, и она справилась.

Прижалась щекой к плечу мужа, ощущая его родное тепло, вот теперь можно закрыть глаза и отдохнуть.

Где-то между явью и сном она чувствовала, как заботливые руки усаживают ее в машину, как подпрыгивает мощный внедорожник, как рядом бьется сердце ее любимого, согревая теплом, так ей необходимым. Одно, что он рядом, наполняло спокойствием, дарило ощущение счастья.

Каким-то чувством она поняла, что подъезжают, открыла глаза и залюбовалась мощной фигурой. Иван уверенно вёл машину, крепко держа руль и объезжая по возможности неровности на дороге. Мускулы на руке вздулись, а сосредоточенное лицо было полно волнения. Она чувствовала его на всех уровнях, словно они были единым целым. Чувствовала, как наполняет облегчение и тревога за ее состояние.

Муж, ее семья, разве может что-то сравниться с этим ощущением?

Машина плавно затормозила возле дома, он повернулся к ней:

— Ты как? Немного поспала?

— Все хорошо — потянулась к нему за поцелуем.

Горячие губы с готовностью накрыли ее рот, руки скользнули по спине, обдавая жаром и притягивая все ближе. Она растворялась в этих чувствах, словно подхваченная волной неслась на встречу свободе, смывая все невзгоды, накопившиеся за ее недолгую жизнь.

Ладони скользнули на его широкие плечи, обвели контур, и пальцы зарылись в непослушные тёмные пряди, ощущая шелковистость волос.

Сердце участило свой ритм, эмоции поделённые на двоих растворились в крови, прогоняя эндорфин по венам.

Жар охватил их тела, жажда, которую можно утолить только вдвоём.

Как же ей всю жизнь его не хватало…

Он резким движением отодвинул кресло и перетянул ее на свои колени, руки скользнули под кофту, обдавая ощущениями на грани экстаза, воздух вокруг них словно завибрировал, и с его губ слетел стон удовольствия, который тут же утонул в ней.

— Ты моя жизнь…

— Ты моя вселенная…

Превозмогая собственные инстинкты, Иван оторвался от жены:

— Нам нужно домой — он по-мальчишески улыбнулся, но в его глазах плескалась неутоленная страсть. — Иначе нас обязательно застукают за интересным занятием прямо тут, и представляешь сколько будет горячих новостей? А все благодаря одной маленькой Снегурочке.

— Не только, в этом участвовал и Серый Волк. Тогда пошли быстрее, нас ждёт ещё много приключений этой ночью.

Он, боясь передумать, открыл дверь и выпрыгнул наружу, тут же подхватил Эльку на руки и, покружив, направился к калитке.

— А где Кир? — девушка взволнованно посмотрела на мужа.

— Оставался здесь, но не переживай, этот старый ворчун слишком умён, чтобы появляться в нужное время.

— Но я должна сказать ему, что все хорошо.

— Думаю, что он и так это знает, весь магический мир уже знает, что ты пришла в наш мир. Теперь многие несколько раз подумают прежде, чем преступить закон, и дело тут не в совете.

— Дай бог, я хочу, чтобы наши дети росли в спокойном мире, без зла и насилия.

— Так и будет — он снова крепко поцеловал ее и, открыв дверь, сразу направился в спальню.

Как только они скрылись в доме, на крыльце появился домовик, он хитро усмехнулся:

— И ведь прав блохастый, наверное, почуял, что я здесь.

Он сел на ступеньку крыльца и, подперев ладошкой щеку, стал любоваться буйством летних красок, не тронутых чернотой. Его первоочерёдная задача была охранять покой этой неординарной девицы. Не ошиблась Ирина, правильно наследницу выбрала.

Скрип калитки отвлёк его от созерцания прекрасного. Хотел сначала спрятаться, но, завидев Леонида, спешащего по дорожке к дому, решил остаться.