— Браво! — не знаю, кто это крикнул, но после этого просто взрыв аплодисментов.
Ну а я в это время попросил Саркиса Арменовича, налить мне немного коньяка. Он посмотрел на меня немного укоризненно, но я пояснил, что это надо для голосовых связок.
Он налил мне в рюмку совсем немного. Я выпил одним глотком. Горло приятно обожгло.
В это время тамада начал длинный тост, гости занялись едой и выпивкой.
— Это твои песни? — в голосе Саркисова не было недоверия, там сквозило лишь удивление.
— А вы их где-то уже раньше слышали?
— Нет. Если бы эти песни кто-то где-то уже спел, то их бы уже давно везде пели бы. Потому что песни правильные. Про родителей… Я чуть не плакал… Мой отец погиб здесь на перевале. И мама уже умерла, через год после войны.
— А моя мама погибла полтора года назад. Бандиты убили…
Он налил себе полную рюмку коньяка и немного плеснул мне:
— За родителей. И дай бог здоровья тебе и твоему папе!
Мы выпили. А он продолжал:
— Эти песни должны услышать люди. У тебя есть на них авторские права?
— Мне тринадцать лет. Какие права у ребёнка?
— А твой отец?
— Не успели ещё оформить. Я только год назад начала песни сочинять.
— У тебя много песен?
— Хватает… — усмехаюсь я про себя.
А тем временем музыканты снова запели. Теперь уже солировал Андрей.
Песенка была, конечно, немного банальная, но слова припева понравились всем. Андрей смог поймать правильную интонацию и сейчас выдавал, знаменитое в будущем:
Потому что нельзя, потому что нельзя,
Потому что нельзя быть на свете красивой такой…
Танцевали пары. В основном молодые. Молодых было много в зале.
Совсем юные и чуть постарше девчонки щеголяли смешными высокими причёсками. Сейчас это модно.
Парней было заметно меньше.
Ну, да… Кажется именно в это время звучала песенка, что на десять девчонок по статистике девять ребят.
Значит, мне пора добавить девочкам песню.
Глава 7
Я вернулся на сцену, и взяв микрофон, обратился именно к ним, к молоденьким девчонкам:
— И снова здравствуйте! Следующую песню я хочу спеть для всех молодых девушек. Посмотрите на невесту! Как она счастлива! Но если в зале есть девушки, которые ещё не нашли своего избранника, не расстраивайтесь и не завидуйте! У вас ещё всё впереди…
Я беру электрогитару, вешаю её ремень себе на шею. Микрофон уже сделали для меня пониже.
Начинаю петь без музыки. Лишь слегка себе подыгрываю на гитаре. Вместо медиатора я взял двадцатикопеечную монетку. Музыканты ждут, чтобы вступить на припеве.
Прости меня, Юля Савичева! У тебя действительно хорошая получилась песня. Но этот мир немного отличается от моего, может и песни здесь будут другие.
Я пою. И мне всё больше нравится это делать.
Может и правда сделать карьеру в шоубизнесе…
Но это всё потом. А пока, я всего лишь пою на армянской свадьбе для девчонок:
Проходят дни, пролетают года,
Высыхают океаны, океаны…
А ты одна, в твоей душе и глазах
Эти слезы, эти раны, эти раны…
Я бью по струнам, меня поддерживают музыканты ансамбля. На припеве я стараюсь выдать побольше драйва. И у меня получается:
Но не смотри, не смотри ты по сторонам!
Оставайся такой как есть! Оставайся сама собой!
Целый мир освещает твои глаза,
Если в сердце живет любовь…
Второй куплет звучит уже поживее:
Просмотрела все фильмы о любви,
Но в жизни тоже много сказок, много сказок…
Не спеши, подожди, увидишь ты
Все будет, но не сразу, но не сразу…
А на припеве снова зажигаем… И уже до конца песни поём с должной долей оптимизма. И Лариса мне снова помогает. Но при этом не старается перетянуть на себя. Голос то у неё посильнее моего, но сейчас она номер два:
Но не смотри, не смотри ты по сторонам!
Оставайся такой как есть! Оставайся сама собой!
Целый мир освещает твои глаза,
Если в сердце живет любовь.
Припев мы повторяем несколько раз. Напоследок я пою его один. Уже более тихо. И завершаю совсем тихим повторением последней строчки:
Если в сердце живет любовь…
Что тут произошло? Девчонки захлопали, завизжали.
Очень было похоже на кадры с концертов Битлз. Да и причёски у девушек были почти такие же. Кстати, и время почти то же самое…
Меня не отпускают, требуют на бис… Но я непреклонен. Кладу руку на горло, намекая, что больше спеть не смогу.
— Спасибо! Но сейчас ансамбль для вас исполнит мою новую песню. Я написала её сегодня. Когда я впервые увидела Анжелу, когда взглянула в её прекрасные чёрные глаза, я очень пожалела, что я не парень. И эта песня для неё.
Делаю паузу…
— А ещё эта песня для всех девушек с прекрасными чёрными глазами.
Зазвучала задорная лезгинка. Я уступил микрофон Андрею, а сам незаметно удалился со сцены.
После небольшого ритмичного проигрыша, началась песня.
Я не помнил все слова из этой песни. Так что пришлось постараться и заменить какие-то строки своими словами. Но вроде бы получилось неплохо:
Белый снег сияет светом, черные глаза.
Осень обернется летом, черные глаза.
Ослепляют красотою, черные глаза
Очарован я тобою, черные глаза.
А уж простой припев с задорной музыкой никого в этом зале не оставляет равнодушным. Хочется, как в фильме у Гайдая пьяным голосом громко выкрикнуть: «Танцуют все!»
Черные глаза — вспоминаю, умираю.
Черные глаза, я только о тебе мечтаю.
Черные глаза — самые прекрасные!
Черные глаза, черные глаза, черные глаза.
И снова:
Черные глаза — вспоминаю, умираю.
Черные глаза, я только о тебе мечтаю.
Черные глаза — самые прекрасные!
Черные глаза, черные глаза, черные глаза.
Больше куплетов я вообще не знал. Пришлось второй куплет написать целиком самостоятельно. Третий я решил не делать. Вместо него будет большой проигрыш в ритмах лезгинки.
Сердце я тебе открою. Чёрные глаза.
От беды тебя укрою, чёрные глаза.
Для тебя мои все песни, чёрные глаза.
Верю я — мы будем вместе, чёрные глаза.
Зажигательный припев казалось, что уже подпевают все:
