Около первого ручья мы остановились, и отъехав от дороги, отстирали от крови пару подходящих нам стеганых камзолов. Срезав с них и остальных тоже все гербы и знаки, на что-то такое дворянское указывающие, оставив их просто качественными и дорогими предметами одежды для преуспевающих наемников.

Это мы так думаем, какие здесь понятия насчет такой одежды и что можно наемникам — мы еще совсем не в курсе. Будем учиться настоящим образом по ходу продвижения к нашим новым целям, которые наметил лично я.

К вечеру мы, наконец, добрались до постоялого двора с имеющейся там же таверной и оба невольно повеселели.

Цвельфские пайки у нас закончились, запивать водой вяленое мясо уже надоело совсем, поэтому мы быстро сговорились с выскочившим предусмотрительно на улицу встречать дорогих гостей хозяином на лучший номер, полный стол жратвы и пива. На его настойчивый вопросительный взгляд и намек на деньги, Норль легко выдал тому в счет оплаты пару золотых далеров из кошеля на своем поясе, чем снял все сомнения по поводу нашей платежеспособности.

Хозяин перепоручил нас конюху и прислуге в лице страшноватой девки, а сам убежал отдавать спешные указания на кухню таверны. Рассматривая девку и сравнивая ее с Пулией, Норль погрустнел, но, потом махнул рукой и расслабился. Понятно, решил мой приятель напиться как следует до состояния, когда уже все равно на некрасивое лицо и кривую фигуру.

Отправились потом на конюшню разместить лошадей вместе с конюхом, сняли с них свои тюки и сунув пожилому, прихрамывающему мужику пару серебра на уход за нашим табуном, проследовали за снова подскочившим к нам хозяином с хитрой, плутоватой рожей в номер на втором этаже, поднявшись по наружной лестнице наверх.

Цены здесь оказались вполне божеские, шесть данов за номер и примерно столько же за обильный ужин. По сравнению с таверной около пристани, единственным местом, где мы смогли заказать еду в новом мире, все очень даже недорого.

— Осталось проверить качество еды и отсутствие вшей в номере и можно сказать — на сегодня жизнь удалась вполне, — высказался я, развалившись на кровати в ожидании ужина и горячей воды.

Скинув тюки в угол и заказав нагреть воды в имеющемся здесь, как оказалось, подобии бани, мы с приятелем немного отсортировали свои мешки, оставив в них только инопланетные предметы и деньги на всякий такой случай.

Потом собрались и так же, при своем оружии, спустились вниз. Без него решили не ходить никуда, ибо, погоня может и раньше наших ожиданий прискакать.

Но, внизу, в зале таверны нас ожидает неприятный сюрприз, как оказалось. Очень неприятный.

Когда мы спустились вниз по лестнице, то сразу же попали под внимательно и с интересом оценивающие нас, и с еще более заметным интересом к видимым частям нашего оружия, взгляды восьми крепких и опасных мужиков, занимающих самый большой стол посередине зала.

Рядом с ними разложены и развешены на вешалке разнообразные предметы для быстрого и окончательного решения вопросов с недругами и, судя по всему, это достаточно сплоченный отряд наемников, непонятно что делающих в этой глухомани. Ну, только, если это не разбойники или первые дезертиры отступающей армии.

Я прямо седалищным нервом понимаю, что так просто мы тут не отболтаемся, придется много доказывать, и возможно, наказывать непонимающих наших тяжелых аргументов упертых и голодных мужиков.

Судя по почти полной пустоте на этом самом столе и отсутствию других лошадей на конюшне, отряд совсем на мели, передвигается на своих двоих и уже в финансовой пропасти обеими ногами.

Особенно мне не понравились их голодные взгляды, скрестившиеся на наших набитых монетами кошелях и дорогих камзолах, весьма настойчивые и на редкость непосредственные.

Прямо уже считают наши золотые и делят их между собой.

Мужики немолодые, всех сразу я так не рассмотрел, но, судя по множеству шрамов на лицах и видной сразу же уверенности в себе, достаточно серьезные ребята на самом деле нам попались вечером трудного дня.

Подлюга хозяин, который ни одним намеком не показал, какая засада нас ждет в зале таверны, с невозмутимым видом приветливо приглашает нас за небольшой стол около окна и быстро протирает его засаленным полотенцем для вида, выставляя первые кружки с пивом.

Больше в зале никого нет, понятно, что эти голодные рожи и жадные до чужого добра взгляды кому хочешь испортят настроение и аппетит.

Пахнет с кухни и в самом деле неплохо, даже очень здорово, просто сразу же сворачивающим в трубочку наши желудки ароматом жарящегося мяса с луком, и я пропускаю вперед Норля, решаясь и начиная свою уже задуманную игру:

— Великий Мастер, стоит ли нам занять стол, на который указывает этот презренный хозяин или вы изволите разместиться здесь на лучшем месте? — и я показываю на стол, занятой навострившей уши командой наемников.

— И выгнать из-за него этих недостойных вашего внимания мужланов?

Норль с понятным удивлением смотрит на меня, но, быстро поняв, что я специально поднимаю ставки повыше, морщит нос и говорит:

— Они здесь вообще не нужны. Слишком сильно воняют. Выставь их отсюда и хозяину прочти внушение, что не предупредил нас о таких неприятных соседях.

Это он правильно говорит. Нет смысла ждать, когда нам принесут много разных блюд и кувшинов, чтобы до нас докопались именно тогда голодные наемники, не выдержав такого соблазна и мы вместе перебили половину посуды в трактире и раскидали жареное мясо по полу.

Тем более, тогда инициатива окажется на их стороне и придется бить гораздо сильнее и, возможно, сразу на поражение, когда они потянутся к своему оружию, висящему рядом.

Лучше сразу же внушить почтение к Великому Мастеру и просто Мастеру, которых, то есть, нас, можно именно так и называть.

По сравнению с теми же наемниками — обычными, незамысловатыми мужиками стандартного покроя.

Наемники продолжают сидеть, переводя покруглевшие глаза с одного на другого наглецов, обсуждающих их недостатки, которых особо то и не чувствуется, прямо так, как будто их самих тут нет, как будто обсуждающие — бессмертные личности.

Да, не очень они такие вспыльчивые, опытные уже и жизнью побитые мужики. Среди них нет совсем молодых парней. Все в возрасте и парочка даже в очень солидном по меркам наемничества. Не подрываются с ходу и не кидаются в нашу сторону, пытаются понять, почему слышат такое и как побольше взять с нас за такое неуважение и посрамление чести и достоинства.

Чтобы мы, наверно, на большее возмещение наговорили, раз у нас лошади и барахло имеются, нам точно есть чем заплатить за обиду.

Сначала дружно разглядывают обстановку за окнами из плохенького стекла, склеенного в рамы ромбиками, не подкрался ли незаметно сопровождающий двух дворян, не меньше, чем герцогов по поведению и понтам, путешествующих инкогнито, сильно большой отряд личной стражи с опытным и старательным палачом при нем.

Но, на улице никого не видно, кроме проехавшей телеги с парой возниц.

Потом, некоторое время изучают уже нас, в чем причина такое непомерной наглости, может, мы больны сильно заразной и неизлечимой болезнью, и собираемся прихватить с собой на тот свет побольше народа после близкого контакта и знакомства с кулаками наших наглых рож.

Пока они относительно и неспроста тупят, Норль остается с важным видом стоять на нижней ступеньке, как бы ожидая, когда я наведу порядок и в зале перестанет вонять. Хотя и так запаха особого не чувствуется, просто несколько мужиков пахнут потом, кожей и смазкой для оружия, обычный такой аромат мужских коллективов.

Я же сразу подхожу вплотную к столу наемников, понимая, что чем быстрее начну, тем легче окажется успокоить всех противников и почти радостным голосом сообщаю здесь присутствующим:

— Великий Мастер поручил мне, Мастеру Серому, выставить вас отсюда до тех пор, пока вы не помоетесь и не перестанете смердить!