– В гости, и всё тебе объяснила ещё днём.

– Па-апа! – весело кричит Сашка, а у меня ни одной цензурной мысли. – А мы едем гулять. С дядей Вадимом.

– Привет, Саш! – под колючим взглядом я опускаю Сашкино окно. Хватит ему и на объятия и на всё остальное! – Как дела?

– Холосо! – весело отзывается сын. – Мы лисовали слонов. И ели мясо!

– Замечательно! Кира.

Я поднимаю стекло обратно – дальнейший разговор не для Сашкиных ушей. Удивительно, что Вадим всё ещё молчит.

– Что происходит?

Ругаться при постороннем? Этого мне ещё не хватало.

– Вадим, – он делает шаг вперёд и протягивает ладонь Самсонову под моим изумлённым взглядом, – сосед Игоря Ростиславовича.

– Кирилл, муж Киры, – тот тоже шагает и крепко сжимает руку Вадима.

Мне кажется, что крепко, но по лицам обоих этого не сказать.

– Приятно познакомиться.

– Взаимно, – и вот в отличие от дружелюбного Вадима, Кирилл даже не думает притворяться. – Куда-то едете? – он кивает на заведённый Крузер.

Бабушки на скамейке ликуют. Такое ощущение, что они умеют читать по губам, и ведут не только запись, но и фото-фиксацию. Ладно мы, уедем и забудем, а Вадиму здесь ещё жить.

– Едем, и практически опаздываем! Вадим, мы же едем? – спрашиваю с нажимом.

– Конечно, – он кивает Самсонову, – всего хорошего! – и идёт к своей машине.

– Какого дьявола ты творишь?! – шипит Самсонов и больно хватает меня за запястье. – Какой ещё, к чёртовой матери, Вадим?!

– Не твоё дело, – я пытаюсь выдернуть руку, но не мне с ним тягаться. – Тебе я всё популярно объяснила ещё по телефону!

– Не боишься, что я расскажу об этом в суде?

– Что?! – у меня задёргалось верхнее веко. – Ты вообще нормальный?! Или забыл из-за чего мы разводимся?

– Видишь, какая мы хорошая пара! – мерзко хмыкает Самсонов и притягивает меня к себе.

Не хочу! Я дёргаюсь в его объятиях и внезапно оказываюсь на свободе. Что за?.. Всё оказывается проще простого – Вадим, про которого мы успели забыть, без усилий завернул Самсонову руку за спину! Со стороны поза невинная, но на шее Самсонова вздулась вена. Кажется, ещё чуть-чуть и Вадим сломает ему руку.

– Вадим, – так защищают меня впервые, – отпусти его, пожалуйста.

– Кир, ты уверена? – по-прежнему дружелюбно интересуется Вадим. – У меня сложные отношения с теми, кто применяет силу к женщинам.

– Да, всё в порядке, – Вадим отходит, но останавливается за моим плечом. Даже мне становится неуютно и снова встаёт ребром вопрос: кто он вообще такой?! – Самсонов, ты совсем с катушек слетел? Я последний раз тебя предупреждаю, ещё одна такая выходка и я в лепёшку разобьюсь, но сына ты больше не увидишь!

– Кира…

– Я не хочу ничего слышать! – не смотря ни на кого я сажусь за руль и медленно выдыхаю.

Я забыла взять у Вадима координаты, а он уже садится в свою машину. Да плевать, поеду за ним и всё! В зеркале заднего вида – Самсонов, стоит на середине дороги, засунув руки в карманы брюк и смотрит нам вслед.

– Мам, а папа не едет?

– Нет, Саш, папе нужно на работу! – дворами мы выезжаем сначала на окраину района, а после – на объездную дорогу.

Передо мной – фары чёрного джипа, скорость которого ни на километр не превышает допустимую. Сашка рассматривает лес по обе стороны дороги, а руки на руле дрожат. Не от страха, я с трудом сдерживаю бешенство.

Как. Он. Посмел?!

На людной улице, в присутствии постороннего и собственного сына! Пальцы белеют и я разжимаю сведённые ладони. Одно название, а не муж! Как мне теперь смотреть в глаза Вадиму? Особенно, когда перед моими его: «Кир, ты уверена?» Да ни в чём я уже не уверена!

Я в последний момент замечаю мигающий поворотник Крузера и поворачиваю вслед за Вадимом. В отличие от шестиполосной объездной, здесь – всего две полосы и высоченные сосны со всех сторон. Мелькает закрытый чёрным пакетом дорожный знак, на телефоне 4G моментально съезжает в Е, а я всё ещё не боюсь.

Лес как-то быстро заканчивается и мы въезжаем на…

… аэродром.

Я насчитываю три полосы, пока мы едем по пересекающей их дороге. Сколько раз мы летали на самолёте, а такое я чувствую впервые. Безумные площади! По меркам нового аэропорта этот – маленький, но не тогда, когда ты едешь прямо по аэродрому, пусть даже на внедорожнике.

– Мама?

– Это аэродром, Саш, – Самсонов забывается, когда я вижу ещё несколько стоящих рядом машин примерно в километре от нас.

– Аэлодлом?

– Полоса, откуда взлетают самолёты, – надо было уточнить у Вадима кто ещё будет.

– Мама! Мама! Велтолёт! – оглушительно кричит Сашка и я поворачиваю голову.

На одну из полос и правда приземляется вертолёт, но не тот, на котором в американских фильмах журналисты летают по городу. На полосу садится настоящий монстр цвета хаки, с четырьмя огромными лопастями и советской звездой на фюзеляже! По сравнению с джипом Вадима, моя Ауди – малышка, а в этом военном чудовище не меньше трёх таких джипов!

– Вертолёт, – поражённым шёпотом повторяю я и не замечаю, что мы уже приехали.

Приходится резко тормозить и уходить правее Крузера. Моя вина – засмотрелась на приземлившуюся громадину. Рядом с нами уже стоят несколько разнокалиберных машин, от Хонды Аккорд до Тахо, и у меня возникает закономерный вопрос в уместности нашего здесь присутствия.

Вадим выходит из машины первый и машет рукой разом обернувшимся к нему мужчинам, но не спешит подходить к… друзьям? Не то чтобы я чувствовала себя неуютно, оставаясь здесь единственной женщиной, но если в следующий раз мы соберёмся ехать куда-то с Вадимом, у меня возникнет гораздо больше вопросов.

– Надеюсь, ты привёз нас не для того, чтобы позлить своих знакомых, – хмыкаю я и снова не успеваю.

– Я не подумал, что тебе может быть неуютно в мужской компании, – Вадим откровенно насмешничает и аккуратно ставит Сашку на землю.

Сыну сейчас не до меня. Ему безразлично всё на свете – незнакомое место, неизвестные люди, лес. Всё его внимание там, где замедляется поистине гигантский винт вертолёта.

– Там велтолёт! – восторженно выдыхает он. – Мам, вертолёт!

– Он называется Ка-60, или Касатка, – Вадим присаживается на корточки и показывает Сашке на крохотную, по сравнению с вертолётом, надпись.

– Касатка, – кажется, мой сын впал в транс. – А мозно туда? – он тыкает в Касатку пальцем. – Мозно? Мозно? Мозно?

– Чуть попозже, – улыбаясь, Вадим лохматит светлые волосы и поднимается.

– Попозже? – с откровенным скепсисом переспрашиваю у него.

– Идём, нас ждут, – не отвечает Вадим.

Я беру Сашку на руки, потому что идти до всё ещё смотрящей на нас компании прилично, но ему всё равно. Сын обхватывает меня за шею и не отрывает взгляда от военного монстра.

– Привет!

Кажется, у Вадима даже походка меняется, когда он подходит к группе мужчин, однозначно его друзей, потому что тут же начинаются хлопки по рукам, объятия и приветственные крики. Такие, что меня оглушает на одно ухо, а среди них всё чаще слышится кличка «Гром».

– Так, мужики, прекращайте! – командует Вадим. – Это Кира, моя знакомая и герой Сашка! – герою всё ещё безразличны незнакомые дядьки, а я делаю шаг вперёд и взгляды пяти крепких мужиков скрещиваются на мне.

В общем-то, Сашка оказывается не единственным ребёнком в компании. Мальчику, стоящему рядом с лысым мужчиной, вряд ли больше тринадцати лет. Второму, он стоит рядом со мной, около шестнадцати, и это успокаивает. Мы не нарушаем тесную мужскую компанию.

– Клим, – представляется самый молодой из присутствующих – вряд ли сильно старше меня. И под взглядом Вадима исправляется. – Игорь.

– Денис, – усмехается следующий. Резкие черты лица, складки у губ и на лбу – явно сложный человек, и самый старший из всех. Именно рядом с ним стоит младший мальчик. – Это мой сын, Егор.

Егор открыто улыбается и его взгляд то и дело соскальзывает с меня на Вадима. Легко догадаться о чём он думает – о том же, о чём и все остальные.