Известие о том, что Фу Ча принял дар и тем самым стал жертвой его стратагемы, крайне обрадовало Гоу Цзяня. Отныне помыслы Фу Ча были больше заняты прекрасной Си Ши, нежели делами его державы. Чтобы развлечь Си Ши, он повелел возвести роскошный дворец, что легло тяжким грузом на его подданных, и развлекался там со своей возлюбленной. На горе Линъянь близ Сучжоу (в нынешней провинции Цзянсу) еще сегодня видны развалины строений Фу Ча, сообщают Ван Кэфэнь и его соавторы в Истории танцовщиков Древнего Китая ([ «Чжунго гудай удаоцзя-дэ гуши»] Пекин, 1983, с. 38). Дела в У шли все хуже. В 475 г. до н. э. все кончилось. Юэский правитель Гоу Цзянь напал на уское царство, рухнувшее как карточный домик. Фу Ча покончил с собой.

Си Ши вернулась обратно в Юэ, откуда бежала вместе с Фань Ли, советником Гоу Цзяна, после победы своего повелителя более не чувствовавшим себя в безопасности, и ее следы теряются. Впрочем, была ли вообще Си Ши и не является ли она просто историческим вымыслом, об этом спорят до сих пор. Однако надпись на обнаруженном недавно бронзовом сосуде, отлитом по приказу Фу Ча, служит свидетельством существования Си Ши (Литературное собрание [Вэньхуэй бао]. Шанхай, 13.10.1996, с. 3).

«Подумай, ведь, выходя замуж тридцатилетней за мужчину старше ее на двадцать с лишним лет, она уже не была простодушной девчонкой. Я хочу сказать, что она издавна вынашивала свой план, чтобы однажды, когда благодаря замужеству она сумеет весьма высоко забраться по служебной лестнице, погубить Гоминьдан [правящая на Тайване с 1949 г. политическая партия]. Если говорить выспренним слогом: подобно Си Ши, она воспользовалась стратагемой красавицы».

Этот стратагемный анализ деятельности министра финансов Го Ваньжун (род. 1930, именуемой также Ширли K° (Shirley Kuo) тайваньская писательница ЧжуТяньсинь (род. 1958) вкладывает в уста госпожи Цзя, беседующей с героиней рассказа «Девятнадцать дней новой партии» [ «Синь дан ши цзю жи»], тайбейской домохозяйкой, которая по наущению своей двоюродной сестры втихомолку от семьи стала играть на бирже. Лишь игра на бирже позволяла ей освободиться от участи домохозяйки и обрести новую, избранную ею самой судьбу. Ежедневно, когда все ее домочадцы уходили, она встречалась в закусочной с госпожой Цзя, которую знала всего две недели, и обменивалась с ней биржевыми новостями. Как раз в эту пору министр финансов Го Ваньжун высказалась за введение налога с выручаемой биржевой игрой прибыли, вызвав тем самым биржевой кризис. Как и многих биржевых спекулянтов, это весьма обеспокоило и обеих женщин, поскольку на кон ставилась их прибыль. Госпожа Цзя предположила, что за планами Го Ваньжун скрывается политический расчет. Она, дескать, кузина Пэн Минминя [род. 1923], одного из ярых противников го-миньдановских порядков. Долгие годы он провел в заключении, а затем был отправлен в изгнание. В 90-е годы это был один из последних тайваньских диссидентов, которым разрешили вернуться на Тайвань; в оппозиции он начал политическую карьеру. Го Ваньжун была замужем за Ни Вэнья (род. 1906), который был значительно старше ее. Он был видным гоминьдановским деятелем, занимавшим высокие посты. Так, с 1972 по 1989 г. он был главой [Лифаюань, ] законодательного собрания Тайваня.

Госпожа Цзя досадовала, что Го Ваньжун в свое время сочеталась браком с влиятельным человеком ради обретения политического веса. Своим налогом с выручаемой биржевой игрой прибыли, известие о котором в сентябре 1988 г. за последующие 19 дней привело к падению курса акций и вызвало многодневные антиправительственные уличные демонстрации возмущенных вкладчиков (который, однако, в последний момент не был введен), Го Ваньжэнь хотела навредить гоминьдановским властям и сыграть тем самым на руку Пэн Минминю. По мнению госпожи Цзя, подобно тому, как Си Ши, героиня стратагемы красавицы Гоу Цзяня, способствовала гибели уского царства, так и Го Ваньжун воспользовалась той же самой стратагемой для поддержания плана переворота в стране, который готовил ее двоюродный брат Пэн Минминь.

В мае 1998 г. я обсуждал с одним тайбейским страховым агентом заявление госпожи Цзя. Он считает, что обвинение Го Ваньжун в устроении стратагемы высосано из пальца, обвинив в свою очередь в стратагемном поведении Чжу Тяньсинь. Своей литературной напраслиной в адрес Го Ваньжун писательница, кстати в 1991 г. вступившая в борющуюся с Гоминьданом Социал-демократическую партию, пытается вызвать раскол в гоминьдановских рядах (см. стратагему 33).

Борьбу двух дворцовых партий описывает сопровождаемый песенными вставками роман в стихах Капли небесного дождя, созданный, по всей видимости, во второй половине XVII в. (см. 26.7). Главным действующим лицом является Цзо Вэймин, а его противником евнух Вэй Чжунсянь (1568–1627), занимавший высшие посты и одно время фактически правивший Китаем. Действие романа относится к концу правления минской династии (1368–1644), ознаменовавшемуся развалом империи и обострением общественных противоречий, проявившихся с особой силой в высших кругах.

В девятой главе описывается, как могущественный Фан Цунчжэ, чтобы свалить своего противника Цзо Вэймина, заставляет певичку Цзя Сюин выдать себя за его, Фан Цунчжэ, дочь. На пиршестве, куда был приглашен и Цзо Вэймин, он приказывает своему слуге умертвить певичку, чтобы обвинить Цзо Вэймина в том, что тот якобы убил ее при попытке овладеть ею. В 22-й главе евнух Вэй Чжунсянь склоняет четырех придворных дам к убийству Цзо Вэймина, но в итоге погибают сами женщины. В 26-й главе, где не раз упоминается выражение стратагемы 31, один из соглядатаев евнуха подсылает двух наложниц, чтобы те заманили в ловушку сыновей и зятьев Цзо Вэймина. Но Цзо Вэймин вновь разгадывает их замысел и повелевает удушить обеих красавиц.

Неудивительно, что в предисловии изданного в 1984 г. в Пекине романа мы находим такие строки: «Надувательство своих врагов с помощью стратагемы красавицы для китайских политиков феодальной эпохи было обыденным делом. В период Сражающихся царств (475–221 до н. э.) Си Ши по поручению Гоу Цзяня отправилась ко двору уского правителя Фу Ча в целях его обольщения (см. 31.11). Это древнейший пример использования стратагемы 31. Но в романе Капли небесного дождя подобного рода истории повторяются снова, всякий раз оканчиваясь смертью самих женщин. Так всегда и бывает, что стоящие в тени кукловоды благодаря своему высокому положению избегают наказания, а козлами отпущения становятся слабые, подневольные женщины». Лишь однажды в романе праздновали победу три красавицы. Заманив в западню плотских утех трех разбойников, им удалось тех напоить, а затем убить. В этом единственном случае, где красавицы покидали поле сражение не жертвами, а победительницами, собственно женщин-то и не было, под их обличьем искусно скрывались мужчины (гл. 22 и 23).

Если на Западе хитрость нередко представляется сугубо женским делом, то в связанных с хитростью китайских историях очень часто жертвами мужской хитрости, и не в последнюю очередь стратагемы красавицы, оказываются сами женщины. Недаром жалуется самый прославленный китайский писатель XX в. Лу Синь (1881–1936): «На протяжении тысячелетий притесняли китаянок, вовлекая их в различные козни».