Сотрудники отдела сбыта пытались продолжить прерванные ранее переговоры с клиентами, но тех интересовали лишь подробности случившегося. Однако Лэрри решил на этот раз не прекращать работу, чтобы постараться оформить хотя бы минимальное число сделок.

Когда Джейсон в очередной раз пришел в себя, он увидел в палате детектива О'Вейли, которому нужно было записать его показания. Джейсон рассказал обо всем, что смог вспомнить, но вот каким образом Памэла проникла в квартиру, оставалось и для него загадкой. Он был уверен, что, когда вошел, запер входную дверь.

— Мы тоже уверены в этом, — сказал О'Вейли. — В сумочке мисс Сен-Клэр был обнаружен дубликат ключа.

— В самом деле? — удивился Джейсон.

— Да, в ящике вашего рабочего стола лежал ключ от вашей квартиры. Насколько мы можем предположить, ведь Памэлу еще не допрашивали, она, очевидно, взяла его и сделала еще один экземпляр для себя.

Джейсон покачал головой.

— О Боже!

— Как показал оператор телекса вашей компании в прошлый понедельник, вечером он случайно встретил мисс Сен-Клэр, когда та выходила из вашего кабинета. По-видимому, она действовала очень осторожно. Это вполне совпадает с нашими предположениями. Мы также нашли рабочего из мастерской, который подтвердил, что именно в понедельник поздно вечером к нему обращалась девушка, описание внешности которой совпадает с внешностью Памэлы, с просьбой изготовить дубликат ключа.

— Невероятно!

— Это еще не все.

— Что вы хотите этим сказать?

— Обычно мы ни с кем не делимся столь конфиденциальной информацией, но в данном случае полагаем, что вам следует знать о реальных масштабах опасности, которой вы подверглись…

Детектив О'Вейли прошелся вокруг постели Джейсона, заложив руки за спину.

— При обыске в столе мисс Сен-Клэр мы обнаружили дневник, и, о Господи, там написано такое!

— А что именно!

— Это настоящее безумие! Похоже, она звонила по телефону и отправляла какие-то записки — все анонимно — различным вашим знакомым. Мы полагаем, что таким образом девушка пыталась досадить вам.

У Джейсона мурашки пробежали по коже. Кто мог подумать, что Памэла была настолько больна?

— Теперь я многое начинаю понимать, — задумчиво произнес он.

— Вы знали об этом?

— Нет, конечно, но кое-кто из моих друзей сообщил мне о каких-то записках и анонимных звонках. Но зачем она все это делала?

Джейсон почувствовал, что его голова как будто налилась свинцом.

— По мнению полицейского психиатра, вы, по-видимому, превратились для нее в навязчивую идею. Она, очевидно, решила, что раз уж не может заполучить вас, то должна вас уничтожить.

Впервые за все время Джейсон осознал, сколь часто подвергал себя смертельной опасности, когда заводил роман с очередной женщиной. Он всегда был ними откровенен с самого начала, предупреждая, чтобы они не строили в отношении его никаких планов, но, вероятно, этого было недостаточно.

Джейсон устало закрыл глаза. Он понимал, что эта страница его жизни позади, но сейчас не мог до конца осознать этого. Он вообще не мог сосредоточиться. Его голова просто раскалывалась от боли.

В понедельник утром Макси все еще находилась под впечатлением уик-энда, проведенного со Стивом. Она лениво развернула номер «Вименс Веар», чтобы прочитать его за чашечкой кофе. Вдруг ее внимание привлек заголовок.

Она тут же позвонила в демонстрационный зал на фирме, но линия оказалась занятой. Это была единственная возможность узнать что-либо о случившемся. Наконец ей удалось дозвониться до Моны, которая, впрочем, сама толком ничего не знала, но сообщила, что будто бы родители Памэлы собрались увезти дочь домой в Висконсин. А поскольку Джейсон отказался выдвигать против девушки обвинение, доктора не могли больше задерживать ее в клинике.

Но прежде чем отпустить Памэлу насовсем, они настояли на проведении тщательного обследования.

Всю неделю Макси не могла сосредоточиться, из головы не шли события в ее бывшей компании. Да и вообще, ей, человеку дела, вынужденной в настоящее время бездействовать, было морально тяжело. Конечно, она побывала еще на нескольких собеседованиях, включая и вторичную встречу с Майклом Липманом, но он не очень-то был настроен на разговор о деле, и они беседовали в основном о Джейсоне. Договорились встретиться еще раз.

К концу недели Стиву позвонил Танака и пригласил его на обед.

Они сидели друг напротив друга в ресторане «Иль Нидо».

— Нам осталось сделать всего лишь последний штрих, и сделка будет завершена, — говорил Стив. Вам предстоит подписать документы где-то в середине следующей недели.

— Хорошо. Лично я, как, впрочем, и мои друзья в Токио, довольны сделкой, — произнес Танака.

— Рад слышать это от вас, Танака-сан!

— Я поражен твоими способностями, Стив. Все, что ты когда-либо для нас делал, проходило как по маслу. Когда ты предостерегал нас, мы действительно избегали этого. Если же ты чувствовал, что дело стоящее, мы следовали твоим советам, и все получалось как надо.

— Спасибо, — поблагодарил Стив. Он понимал, что Танака пригласил его на обед не только для того, чтобы дарить комплименты. У него явно еще что-то было на уме.

Стив не спеша отпивал воду из своего стакана и ждал, когда же Танака перейдет к делу.

— Как ты отнесешься к тому, чтобы стать главным юридическим консультантом корпорации «Макияма» в США? — спросил наконец японец. — Мне кажется, У тебя есть талант, которому мы могли бы найти достойное применение. Ты стал бы прекрасным партнером!

Стив сложил ладони своих рук.

— Это фантастическое предложение, — произнес он, выдержав паузу, — но…

— Позволь мне объяснить все по порядку…

— Прежде чем вы начнете, Танака-сан, — перебил его Стив, — я должен предупредить, что, несмотря на всю заманчивость этого предложении, я, вероятно, вынужден буду отказаться…

— Но почему? — удивился Танака. — Дай мне возможность все объяснить.

Стив сделал движение рукой.

— Нет, позвольте, я договорю, — начал он. — Я только недавно приехал сюда из Сан-Франциско по приглашению этой фирмы. Мне нравится моя работа и люди, с которыми я ее выполняю, — они мои партнеры и прекрасно ко мне относятся. До сих пор моя деятельность была разнообразной и интересной. — Стив твердо посмотрел в глаза Танаке. Поэтому, несмотря на то, что ваше предложение мне очень льстит, в данный момент я не могу его принять. Надеюсь, вы меня правильно поймете.

Танака вздохнул.

— Я понимаю, — сказал он. — И я уважаю тебя за это. Любой японец так бы и поступил, но здесь, в Америке, я этого не ожидал. Не всякий в этой стране чувствует такую ответственность перед своими партнерами. Приятно это видеть.

— Не поймите меня превратно, — продолжал Стив. — Я, как и любой другой, хочу зарабатывать хорошие деньги, но здесь мне платят за мой труд вполне достаточно.

— Я думаю, руководство ценит тебя, — заметил Танака.

Стив кивнул головой в знак согласия.

Танака продолжал:

— Ладно, давай забудем об этом разговоре и приступим к еде.

Когда они собрались уходить, Танака вдруг сказал:

— А как поживает твоя подруга, Макси Сигел?

— Отлично!

— Эта славная женщина произвела на меня сильное впечатление.

— Согласен на все сто процентов.

— После нашего совместного ужина я общался с некоторыми ее коллегами, и все очень хорошо о ней отзывались.

Стив почувствовал, что Танака опять к чему-то клонит, и вновь насторожился.

— Ладно, — сказал Танака. — Она мне очень приглянулась. Передай ей привет.

— Хорошо, — пообещал Стив.

Почти у самого лимузина Танака повернулся к Стиву и, пожав на прощанье его руку, долго не отпускал его. «Почему?» подумал Стив.

— Раз уж ты отказался от моего предложения, — произнес Танака с легкой улыбкой на тонких губах, — что скажешь, если я предложу твоей фирме исключительное право на ведение всех внешнеторговых дел «Макиямы»?