В Антверпене у одного итальянца есть его картина в шесть футов высоты и десять футов ширины, изображающая Лота и его дочерей[481]. Мы видим здесь замечательно красивые, во весь рост нагие фигуры, а также красивый пожар, стволы деревьев и многое другое.

Сверх того, в Амстердаме, в так называемом «Доме Апеллеса», у его двоюродного брата Луки, живописца из Утрехта, находится превосходная картина вертикального формата, выдающаяся по своей свободной композиции, прекрасному рисунку и краскам. Она изображает «Благовесте пастухам» и ясно показывает, как велика была артистическая мощь Иоахима.

Существует много его маленьких работ, отличающихся замечательной отделкой и точностью изображения. Во-первых, в Амстердаме, у господина Яна Никста или его сына, находится отличная маленькая картинка на меди, представляющая «Пир богов», со множеством фигур, написанная очень красиво и тщательно. Кроме того, он недавно доставил господину Яну ван Вели превосходную картинку на меди вертикального формата. Она представляет Марса и Венеру и изобилует множеством мелких и красивых подробностей, переданных с такой тонкостью, какая только доступна глазу: стол, кровать, все боги и много маленьких амуров, сходящих с облаков, — все это изумительно красиво[482].

Другая картина, изображающая также Марса и Венеру, находится у господина Мельхиора Вейнтгиса в Мидделбурге. Итак, я того мнения, что Эйтевал достоин занимать место между самыми лучшими нидерландскими живописцами. Но удивительно, что живопись так благосклонна и привержена к нему, несмотря на то, что она отошла у него на второе место и служит только упражнением, ибо его совершенно поглотила торговля, стоящая у него на первом месте. И некоторые говорят, что они опасаются, как бы вдруг живопись не превратила его в лён, которым он торгует, подобно тому как Арахна была запутана в свою собственную ткань разгневанной Афиной. Теперь, в 1604 году, ему тридцать восемь лет отроду.

Иоахим Эйтевал (ок. 1566, Утрехт — 1638, там же) — нидерландский живописец, представитель позднего маньеризма. Учился у отца, витражиста Антониса Эйтевала, и Йоса де Бера; испытал влияние Бартоломеуса Спрангера. В 1586–1590 гг. посетил Францию и Италию. По возвращении работал в Утрехте, где в 1592 г. вступил в гильдию св. Луки. Эйтевал создавал картины на библейские, мифологические и бытовые сюжеты, портреты и натюрморты. Наряду с крупноформатными полотнами, писал миниатюрные картины на медных дощечках, оставшись до конца жизни приверженцем старых традиций. Помимо двух картин, упомянутых К. ван Мандером, известен еще ряд его достоверных произведений: «Избиение младенцев» (1591, Харлем, Музей Франса Халса); «Воскрешение Лазаря» (Лилль, Музей Викар); «Торговка овощами», «Автопортрет» (1601, оба — Утрехт, Центральный музей); «Свадьба Пелея и Фетиды» (1602, Брауншвейг, Музей герцога Антона Ульриха); «Персей и Андромеда» (1611, Париж, Лувр); «Суд Париса» (1615, Лондон, Национальная галерея); «Лот с дочерьми» (малый вариант), «Христос и дети» (1621), «Крещение» (все — Санкт-Петербург, Государственный Эрмитаж).

Благосклонная судьба допустила и содействовала тому, чтобы поощряющая природа избрала Абрахама Блумарта еще с ранней его юности увенчивать цветами цвет всех искусств — живопись, которую он, как цвет среди того, что она производит, процветая сам, щедро наделяет прекрасными, подобными цветам украшениями[483] и в то же время возвышает славу города Горинхема, где он родился в 1567 году, накануне праздника Рождества Христова[484].

Его отец, Корнелис Блумарт, был искусный скульптор, архитектор и инженер, родившийся в Дордрехте, откуда он вынужден был уехать, потому что не хотел принять какой-то присяги. Чтобы избежать надвигавшихся смут, он уехал в Горинхем, пережив на пути туда различные неприятные приключения. Из Горинхема Блумарт-отец вместе с семейством переехал в Хертогенбос, а оттуда — в Утрехт. Здесь Абрахам Блумарт, живя у своего отца, начал заниматься рисованием, причем образцами ему служили рисунки Франса Флориса или же гравюры, сделанные с его произведений. Затем отец послал его учиться писать красками к одному пачкуну-живописцу по имени Геррит Сплинтерс. Сплинтерс дал ему писать для одного учителя фехтования несколько фехтовальных кукол, причем сказал, что Блумарт и теперь уже лучший мастер, чем он сам. Вследствие того, что Сплинтерс ежедневно бывал пьян, Блумарт пробыл у него только две недели, оставив там начатые, но неоконченные куклы. Оригиналы их были очень красивы и написаны рукой даровитого живописца по имени Хендрик Витхук[485].

После этого он перешел к Йосу де Беру, ученику Франса Флориса, который также жил в Утрехте. Хотя де Бер был и не из самых лучших тамошних живописцев, но у него в доме находилось много прекрасных произведений Блокландта и других хороших мастеров. Здесь Блумарт скопировал красками картину Дирка Барентса «Современный пир», оригинал которой и теперь еще находится у живописца Корнелиса ван дер Ворта в Амстердаме. На картине представлены музыкант, играющий на арфе, прекрасная поющая женщина и несколько других фигур, которые все исполнены замечательно искусно. Блумарт, принимая во внимание его возраст, скопировал эту картину удивительно хорошо. Когда его отец увидел, что он расходится во мнении с де Бером, мало ценившим эту работу, он взял обратно своего сына к себе, намереваясь сам давать ему копировать хорошие картины, что и исполнил, дав ему превосходный «Интерьер кухни» старого Питера Длинного, где изображена голова быка. Но дома Блумарт мог писать немного, так как отец оставлял ему мало времени, отвлекая его на другие работы.

Затем юный Абрахам был определен к областному начальнику ван Гелю, который умел немного писать красками и обещал отцу сильно подвинуть мальчика в его учении, а затем определить к Блокландту. Однако обещания своего он не сдержал и заставлял мальчика исполнять лакейские и другие подобного рода обязанности, так что тот в искусстве даже отстал и потому через полтора года снова ушел домой.

После того отец решил отправить его, насколько мне известно, в Амстердам к вышеназванному Витхуку, который, увидев кое-что из его работ, охотно принял к себе, хотя жена его и противилась этому.

Шестнадцати или семнадцати лет Блумарт был отправлен в Париж к некоему Жану Бассо, где пробыл около шести недель. Отсюда он перешел к другому живописцу, которого звали мастер Герри. Тут он пробью около двух с половиной лет и все время писал по воображению, не получая почти совсем никаких наставлений. В промежутках он, также из головы, упражнялся в рисовании. Затем, прожив еще недолгое время в Париже у Жерома Франка из Херенталя[486], он опять вернулся домой и поехал вместе с отцом из Утрехта в Амстердам, где тот был назначен городским архитектором. После смерти отца Блумарт вернулся в Утрехт, где он с тех пор живет постоянно и теперь женат во второй раз.

Вообще Блумарт настолько прилежно занимался искусством, что без всякого, можно сказать, наставника сделался превосходным мастером. И впоследствии, убеждая своих учеников быть прилежными, он иногда говаривал: «Я желал бы, чтобы хоть один раз в жизни мне довелось посмотреть, как какой-нибудь хороший живописец пишет или обращается с красками, чтобы иметь возможность перенять его манеру письма».

В то время, когда он вместе с отцом прибыл в Амстердам, он получил в свое распоряжение для устройства мастерской церковь или какое-то другое обширное здание, где на деле мог доказать свои дарования. Он написал там, помимо нескольких маленьких, превосходную большую картину, находящуюся теперь у господина Циона Луца в Амстердаме, изображающую историю о том, как Аполлон и Диана убили детей Ниобеи. На ней представлено несколько мужских и женских нагих фигур во весь рост, очень хорошо задуманных и превосходно исполненных.