— Что ты здесь делаешь, Хаку? — вновь завопил Наруто.

— То, что должен делать хороший инструмент, — послышался спокойный ответ. — Как обычно, защищаю мастера.

Хаку вскинула руки, между пальцев которых были зажаты сенбоны, и спокойно пошла в сторону оставшихся шиноби противника.

* * *

Саске Учиха знал, что Наруто ненавидела вся деревня. Причины ненависти были на поверхности — Узумаки своими выходками мог вывести из себя кого угодно, а если кому и не доставалось персонально, того могла уязвить какая-нибудь масштабная выходка. К примеру, вряд ли хоть один человек в Конохе остался равнодушным (кроме, разумеется, самого Саске), когда Наруто в очередной раз бездарно и оскорбительно разрисовал Монумент Хокаге. Поэтому где бы ни шёл Наруто, за его спиной слышались шепотки, а в спину вонзались злобные взгляды.

Но если отношение к Узумаки было полностью заслуженным — плодом многолетних неустанных усилий идиота, то за что же невзлюбила Такигакуре эту милую приветливую девчонку, которая, к тому же, всех спасла — было выше его понимания. Поведение жителей деревни было самой чёрной неблагодарностью, которую Саске только встречал в жизни. На неё шипели, называли «демоном» и едва не плевали в след. Единственный, кто к ней хорошо относился, так это Шибуки, который после окончания битвы выбрался из своего укрытия. Но, понятное дело, заступиться за неё он не мог — был для этого слишком труслив.

— Наруто, — отвёл Саске в сторону напарника. — А где ты её нашёл?

— В лесу! Она живёт в лесу неподалёку от деревни! — ответил Узумаки. — Мои клоны её нашли, когда отправились в разведку!

Саске окинул его насмешливым взглядом.

— Ну ладно! Это она нашла моих клонов и спросила, не близнецы ли мы и почему нас так много?

— А почему её тут так не любят?

— Потому что идиоты! — уверенно заявил Наруто. — Фуу клёвая!

В кои-то веки Саске был готов согласиться с напарником. Недолгое общение с Фуу показало, что она — очень весёлая и непосредственная девушка. Единственным её недостатком было то, что при взгляде на Саске она краснела и отводила глаза — очень тревожные симптомы, этим Фуу сразу же поставила себя в один ряд с фанатками из Академии. Ну и тараторила она совсем как Яманака Ино, или же сам Наруто, а подобные вещи Саске пугали почище вражеских джонинов.

— Она — шиноби Такигакуре? — спросил Саске. — Я не заметил протектора.

— Она сказала, что скоро станет генином, а пока что нет.

Саске глубоко задумался. Несмотря на то, что девушка не продемонстрировала каких-либо масштабных техник, два её дзюцу производили сильное впечатление. Полёт — это просто очень круто. Но техника ослепления противника, причём (Саске проверил после боя), действующая даже на Шаринган, против Итачи была бы просто бесценной.

К сожалению, это не имело значения. Во-первых, она была жительницей Такигакуре, а значит, жить в Конохе ей вряд ли бы разрешили, несмотря на мир между деревнями. Во-вторых, она была потенциальной фанаткой Последнего Учиха. И в-третьих, она слишком много болтала. Интересно, захочет ли она научить его своему ослепляющему дзюцу?

— Э-эх, как бы я хотел уметь летать как Фуу! — вздохнул Наруто. — Это было так круто!

Саске почувствовал, как совершенно не-Учиховская улыбка расплывается на его лице. Он — шиноби. Всем известно, что настоящий шиноби использует все ресурсы. Но не все знают, что по-настоящему великий шиноби может превратить вопиющие недостатки этих ресурсов в выдающиеся достоинства!

— Эй, Наруто! — окликнул напарника Саске. — Если Фуу тут так плохо, то пусть переезжает в Коноху!

— Точно! — глаза Наруто загорелись. — Я ей сейчас так и скажу!

— Погоди, но ведь ей могут не позволить поселиться в дере…

— А, ерунда! Попрошу дедулю! Фуу! Иди сюда! У меня есть просто гениальная идея!

Не в силах стоять на месте, Наруто бросился к ней навстречу.

Саске злодейски потёр руки, ощупал флягу с Водой Героев, висящую на бедре, и посмотрел в спину Наруто, бурно махающего руками перед ошарашенной Фуу.

«Лута много не бывает!»

Саске питал много надежд на возвращение Какаши-сенсея. Кому, как не джонину, разобраться со всем тем беспорядком, в который себя втравила Команда 7? Вместо того, чтобы по-быстрому отправиться в Коноху, им с напарниками пришлось связывать пленников, выстраивать их в шеренгу, и гнать, словно пастухи стадо овец. Вышло очень удачно, что лишь немногие враги пережили сражение. Очень плохо — что среди выживших были джонины, в особенности пришедший в себя Суйен.

Хаку не изменила своим привычкам, погрузив врага в состояние мнимой смерти, а значит (Саске не только помнил фальшивую смерть Момочи Забузы, но и испытал подобное на себе), для полного восстановления им понадобится пару недель. Но слабость и низкий уровень чакры не влияли на боевой опыт, так что эскортировать врага было просто-напросто опасно.

К сожалению, вернувшийся Какаши-сенсей, увидав, что ситуация под контролем, сдержанно похвалил команду и снова исчез в неизвестном направлении. Это значило, что вести пленных в Коноху предстояло им самим.

Саске очень хотелось оставить пленников в Такигакуре, но это было бы большой глупостью. Во-первых, Суйен мог проболтаться, что разлитая Вода Героев была не настоящей, и у таки-нинов возникли бы вопросы к Саске, а во-вторых, Водопад был достаточно некомпетентным, чтобы позволить пленным сбежать.

Иногда у Саске мелькало сожаление, что он попросту не прикончил противников, но для того, чтобы хладнокровно зарезать пленных, он был недостаточно Итачи.

На текущий момент всё складывалось почти неплохо. Шибуки был изумлён поведением Суйена, вдребезги разбившего бутылку с сокровищем, а Суйен считал произошедшее хитроумным трюком Шибуки. И Саске не собирался никого разубеждать.

Поэтому Команда 7 под началом Саске занялась эскортом пленных в Тюрьму Строгого Режима Конохагакуре но Сато.

Хаку исчезла так же внезапно, как и появилась, но Саске знал, что она где-то рядом, защищает Наруто (а заодно и его напарников) откуда-то из теней. А когда они отдалились на несколько часов от Такигакуре, послышался лёгкий стрёкот и их процессию нагнала летающая куноичи в белых откровенных одеждах и с огромным красным рюкзаком на спине.

Для того, чтобы безопасно эскортировать пленников, Наруто создал нескольких клонов. Но долго сосредоточиться на миссии у них не получалось — некоторые начали приятно болтать с Фуу, а некоторые — приставать с «Сакуре-ча-а-ан». Подобный непрофессионализм следовало бы пресечь, но в глазах Саске Наруто выполнял очень важную миссию — отвлекал назойливое женское внимание от самого Саске.

Слабиной Наруто попыталась воспользоваться пленная куноичи. Она начала мычать сквозь кляп, привлекая внимание, а когда Наруто освободил ей рот, тут же попросила попить. Попытка освобождения была как по учебнику: получить возможность говорить, вступить в диалог с тюремщиком, использовать несколько известных психологических приёмов с давлением на жалость и сострадание, чтобы выждать момент для освобождения и атаки. Когда куноичи начала беседу с клоном, Саске на всякий случай активировал Шаринган. Как и следовало ожидать, каждое слово пленницы было чистой воды ложью и попыткой психологической манипуляции.

Учиха порой изумлялся, как нечеловеческая проницательность Узумаки и невероятное чувство фальши может соседствовать с детской безоговорочной доверчивостью. Так что он решил позволить куноичи сделать попытку, чтобы Наруто получил ценный жизненный урок.

В итоге урок получил сам Саске. Когда вдали показалась Гора Хокаге, сигнализируя, что до Конохи осталось лишь пара часов пути, беседа всё продолжалась. Но теперь каждое слово пленницы стало кристальной истиной, как беспристрастно свидетельствовал всё ещё активированный Шаринган. Она изливала Наруто душу — рассказывала о своих непростительных ошибках, столкнувших на кривую дорожку нукенина, о безответной любви, о предательстве, а также о суровых нравах Амегакуре под руководством беспощадного Ханзо Саламандры. Если бы речь шла не о Наруто, который не смог бы воспользоваться гендзюцу даже ради рамена и шляпы Хокаге, Саске решил бы что куноичи была подвержена действию изощрённой допросной и промывающей мозги техники. Но Шаринган показывал, что чакру Узумаки не использовал.