Кому-нибудь с аналитическим складом ума, типа Шикамару, это скормить Саске бы не рискнул. Тот упрекнул бы его в недостатке воображения — слишком много параллелей было с судьбой самого Саске: гибель клана, сирота, единственный наследник. Да чего уж там, ленивый Нара нашёл бы с десяток зияющих брешей. Но в том и была вся прелесть, что в ложь должен был поверить простодушный Наруто. Ну а против желающих разоблачить нужно всего лишь принять заблаговременные меры.

— Эй, Наруто! — окликнул он, когда детали плана окончательно уложились в его голове. — Что вы с Карин знаете о своём клане?

Наруто, занятый болтовнёй с Карин, которая изливала свои горести в ворот его зелёного трико (плюс один к теории о Наруто и несчастных куноичи), резко вскочил на ноги и уставился на Саске глазами, округлости которых позавидовал бы Рок Ли.

А когда, наконец, их компания, увеличившаяся на одного члена, покинула поляну, теневой клон Саске вышел из-за кустов и вонзил кунай под подбородок бессознательным куса-нинам. И, делая это нужное, но грязное дело, он чувствовал себя настоящим Итачи.

Наличие в команде сенсора и отсутствие в команде сенсора было, словно разница между свитком Земли и свитком Неба. Карин, которая была сиротой, о своих родственниках знала мало, поэтому новость, что не одна на свете, восприняла со слезами радости, поэтому с энтузиазмом оказывала помощь в выполнении миссии. Саске не знал, какими навыками должен обладать настоящий сенсор, но то, что продемонстрировала Карин, было выше любых ожиданий. Она чувствовала чакру за пару километров, могла отличать шиноби по силе (Наруто, по её мнению, был настоящим монстром и самым сильным существом в поле её сенсорных способностей, Саске же был просто «очень силён»), различала людей и животных. Саске был рад, что решил её оставить себе, даже несмотря на побочные эффекты.

Побочным эффектом стало то, что Наруто не затыкался. Он забрасывал Саске новыми и новыми вопросами, так что приходилось либо отмалчиваться, либо выдумывать правдоподобные объяснения, либо откровенно посылать прочь. И если бы Наруто удовлетворился ответами, было бы ещё куда ни шло. Но он заново повторял одно и тоже. Делал это во время бега, во время пауз на передышку, во время атаки противника и даже во время пути в Башню.

Помощь Карин была ценна хотя бы тем, что с её помощью удалось понять, что дальнейшее нахождение в лесу чем дальше, тем имеет меньше смысла. Последние оставшиеся команды расположились вокруг Башни, устроив засаду для генинов, спешащих с обоими свитками для завершения задания. Жалкие, жалкие засранцы.

Неподалёку от Башни они встретили команду Кабуто-сана и предупредили, чтобы к башне те не приближались хотя бы с десяток минут, а заодно чтобы чем-то плотно зажали уши — ведь будет очень громко. А затем волна зелёных самоубийц превратила продуманные засады в кучку стонущих и зажимающих окровавленные уши инвалидов. Оставалось только собрать оставшиеся свитки и снаряжение. Кабуто с благодарностью принял свиток Небес, которого их команде недоставало.

Наруто невежливо назвал Кабуто-сана и его двух напарников «Командой Очкариков», на что тот усмехнулся, и поведал, что такие, как Команда Саске встречаются на каждом экзамене и их называют «коллекционерами». Несмотря на то, что в этом ничего обидного не было, Наруто весь оставшийся до Башни путь хранил обиженное выражение. И, самое главное, молчал.

Но стоило попасть в Башню, решить нехитрую загадку свитков, дождаться появления Умино-сенсея, как Наруто прорвало. Он кинулся к учителю, волоча за руку несчастную Карин, представил её как «свою крутую сестрёнку с во-о-о-от такими крутыми дзюцу», а затем, оказавшись в сравнительном спокойствии Башни, сосредоточил всё своё внимание на Саске. И разговор шёл по кругу вот уже более полутора часов.

Саске подумал, что если бы в создании чакры участвовало умение сохранять спокойствие, то он бы сейчас мог бы убить Итачи одним движением ноздри — настолько этот навык, никак не отображаемый в Характеристиках, прокачался за это время.

— Саске, так ты, говоришь, Карин-чан — моя сестрёнка?

— Нет, идиот! Кузина, дальняя родственница, четвёртая вода из-под лапши!

— Ладно, не злись, я замолкаю. Хотя нет! Скажи, какой была моя мама, красивой?

— Красивой!

— А сильной?

— Мама говорила, что да, её боялся весь класс.

— А я на неё похож? А кто был мой отец? А Узумаки крутые? А какой у нас кровавый поток?

— Кеккей генкай, «лимит крови», идиот! Приставай к Ируке-сенсею, он тебе всё расскажет.

— Ладно, ладно, не злись. А какой была мама? Очень красивой?

— Наруто, я тебя сейчас убью.

— Я клон!

— Врёшь!

— Может и вру, но ты не отличишь. Так что ты говорил про маму?

— Ничего не говорил! Отстань!

— А почему дедуля не говорил, кто моя мама?

Саске давно ожидал этого вопроса и был удивлён, что он возник только сейчас. Ответ был тоже готов.

— Потому что её личность — В-ранговый секрет деревни. И за раскрытие его мне положено лишение протектора и тюрьма. Так что если не заткнёшься, то провалишь экзамен.

— Ты врёшь!

— Вру?

— Моя мама была такой крутой, что у неё не какой-то там В-ранг! У неё А-ранг! Нет, S-ранг! Нет, SSS-ранг!

— Таких рангов не существует!

— Его специально придумали для моей мамы!

— Хн.

— А кто был мой отец? Главой клана Узумаки?

— Не знаю!

— Врёшь!

Саске, конечно, мог что-то придумать, но нужно было пространство для манёвра.

— Наруто! Я узнал про твоих родителей случайно, если я открою секрет твоего отца, тогда меня казнят как предателя.

— То есть мой папа был крутым?

— Да.

— Круче, чем твой?

— Нет.

— Круче-круче! Он был в сто раз круче, чем твой! Даже круче дедули! Даже круче Йондайме!

— Считай, как хочешь!

— Вот ты и подтвердил!

— Нет.

— Подтвердил!

— Как хочешь.

— Саске, а почему ты мне не рассказывал раньше?

— Потому что ты идиот.

— Саске, а какой была моя мама?

— Наруто, я не шучу! Я тебя убью!

— А когда погибла мама?

— Во время нападения Кьюби!

— А какие у неё были волосы?

— Не такие, как у тебя, идиот! Красные!

— Как у Карин-чан?

— Почти. Кстати, а почему ты не с Карин, а надоедаешь мне?

— Потому что с ней клон. Или Босс, а клон — я! — Наруто высунул язык, явно в восторге от своей находчивости. — А мама была красивее твоей?

— Нет, моя красивее!

— Врёшь!

— Правда. Моя мама — самая красивая!

— Только после моей мамы!

— Наруто, не зли меня!

— Потому что это правда!

— Как хочешь, так и думай, только отвали!

— А расскажи мне про папу!

— Ни за что.

— Тогда расскажи снова про маму! Эй, а для чего тебе кунай?

Саске, чей Шаринган грозил пробудить третье томоэ и эволюционировать в Мангекё, решил, что теперь ему плевать на экзамены, хотелось либо развеять этого клона, либо, если это настоящий Наруто, выпустить ему кишки. Это, конечно, ничего не решит, раны у Наруто заживают быстро, но таким образом можно хотя бы получить немного спокойствия.

— Наруто, угадай, почему я тебе ничего не рассказывал до встречи с Карин?

— Потому что ты засранец?

— Нет.

— Потому что ты унылый?

— Нет.

— Потому что ты унылый засранец?

— Нет. Потому что ты не затыкаешься.

— Ладно, не злись, я замолкаю. А какой была моя мама?

Саске зажмурил глаза и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов.

— Наруто. Я хотел быть твоим другом. Намеревался относиться к тебе, как к напарнику. Я пытался с тобой по-хорошему. Но теперь…

— Саске, да что ты несёшь? Мы же с тобой — лучшие друзья! А расскажи, какой…

— Наруто!

— Что?

Саске понял, что нужно менять подход — бить врага в слабое место, пользоваться уязвимостями. И у Наруто их было полно.