— Я тоже раньше любила тебя.

Алексей улыбнулся и вышел.

Дарья плюхнулась на кровать. Она решила, что двадцатого мая будет лучше, если она станет с чистого листа покорять Ивана, и не следует рассказывать ему всё, что между ними было.

«Мы познакомимся заново», — решила принцесса.

И она начала готовиться к этому ужину с «перебежчиками», чем и занималась всю оставшуюся до него неделю.

Дарье предстояло вспомнить хотя бы приблизительно вкусы Вани, что доставляло ей удовольствие, а подготовка к ужину — страх и учащённое биение сердца.

— Какой кошмар! — воскликнула Катя, читавшая статью про Турдистаб. — Да как так можно?!

— Что случилось, Катюш? — не понимал Иван.

— Вот, — она дала ему газету «Вести Борсии» и показала пальцем на статью. — Прочитай.

— «8 мая, — начал Ваня, — войска царства Аргамии вошли в своё же поселение Турдистаб и начали убивать невинных жителей. По предварительным данным, войска Аргамии предоставила империя Керилан, — Ваня вспомнил о тайной армии Керилана. Он продолжал: — Утром следующего дня в поселение Турдистаб вошли наши миротворцы, но пока что особых успехов это не приносит — в боях с магическими духами Аргамии наши гвардейцы гибнут вместе с мирными жителями.

Кериланская общественность же была обманута; пресса Керилана сообщает, что это войска Борсии, а не Аргамии убивают мирных жителей».

— Это произошло пять дней назад, — проговорила девушка, — а мы узнаём об этом только сейчас!

Ваня задумался. Он вспомнил Катины слова о том, что спецслужбы Керилана наняли их с Володей для дела, на которое жалеют свои профессиональные кадры, — как пушечное мясо. А гвардейцы Борсии гибнут в бою с бессмертными духами в Турдистабе, защищая мирных людей! Он не знал, что ему делать в такой ситуации, и решил дождаться того времени, когда найдёт способ заставить Виктора заговорить.

— Можно, молодёжь? — в дверях появился как раз он. Дождавшись согласия Кати, отец зашёл в её комнату и подошёл к паре. — В общем; я сейчас ухожу к королю. Вы за старших. Смотрите, чтобы Маша тут ничего не разнесла.

— Не волнуйтесь, — заверил его Иван, — всё будет в порядке.

— Я и не волнуюсь.

— Подожди, папа, — Катя показала ему газету. — Слышал последние новости?

На лице Виктора появилась доброжелательная улыбка.

— Вы молодые, — сказал он. — А это — большая политика. Не забивайте себе этим голову, а просто наслаждайтесь друг другом и молодостью. А с политикой мы, старики, разберёмся.

Он поцеловал дочь, пожал руку Ивану и вышел.

— У тебя уникальный папа, — говорил Иван, понимая правоту Виктора. — Таких сейчас мало…

Иван не успел договорить, потому что Катя горячо поцеловала его.

«Только бы они любили друг друга, — думал по пути в здание гвардии Виктор. — Боже, как я хочу, чтобы они оба были счастливы!» Он пересёк главную улицу Доброграда Речную и вошёл в здание гвардии.

Александр сидел за столом и что-то подписывал, когда в дверях появился Виктор.

— Товарищ Мулин! — радостно приветствовал король. — Проходите, садитесь.

Гвардеец выполнил просьбу, и король налил ему чаю.

— Благодарю, — сказал Виктор. — Я слышал вашей дочери вчера тридцать лет исполнилось — юбилей. Я, хоть и с опозданием, но от всего сердца поздравляю Дарью Александровну.

— Я передам ей. Я хотел с вами переговорить насчёт Турдистаба.

— Я слушаю.

— Как я уже говорил, вас туда посылать не надо. Вы — ценный работник, а там гвардейцы в основном гибнут. Ну, естественно, если вы сами не захотите… Так вот. Я хотел поговорить о южной части поселения. Северная — на границе с нами, и если что-то пойдёт не так, то мы можем увести войска оттуда.

— А из южной — нет.

— Совершенно верно. Как вы считаете, надо ли сейчас выводить оттуда войска?

— Я думаю, что это пока несколько преждевременно, ваше величество. Надо ещё подождать.

— Что ж, полагаю, вы правы, но необходимо ещё поразмыслить. Кстати, Виктор, вы не забыли про ужин с «перебежчиками»?

Король рассмеялся. Гвардеец потупил взгляд и тихо сказал:

— Нет, не забыл, всё помню.

— Тогда готовьтесь! — воскликнул Александр.

— К чему?

— К допросу.

— К какому такому допросу? — испугался Виктор.

— Да не бойтесь! Я имею в виду то, что я предупреждал вас, что скажу Ивану Тишкову, кто стёр ему память. Теперь вы понимаете, о каком допросе я говорю?

Виктор совсем позабыл о словах, сказанных ему королём ещё в тюрьме. Что же теперь делать? Но тут в голове его созрел план.

— Ваше величество, — начал он, — вы говорили, что я поеду в Турдистаб, только если сам захочу.

— А! — воскликнул король. — Понимаю, хотите убежать от проблемы. Но стоит ли ради того, чтобы уйти от разговора с Иваном, бежать в горячую точку, где легко погибнуть?! Это не нужно ни мне, ни вам, ни стране.

— Там итак каждый день сотни гвардейцев гибнут, и не только за Турдистабцев, но и за нас, за нашу честь!

— Ваше право. Отчего же вы так скрываете от парня его прошлое?

— От того же, от чего и вы скрываете свою истинную причину дать ему всё вспомнить и откуда у вас сам интерес к Ване.

— Но вы же были его другом, неужели вы не догадываетесь?..

Виктор задумался. Затем взглянул на короля. Зачем это ему? Ну не его же семье… И не совести… И он пришёл к выводу:

— Нет, я понятия не имею, зачем это вам.

— Ну что ж, тогда у меня есть воинский билет на трансоль в Турдистаб на девятнадцатое мая. Не буду спрашивать, знаю, что вас устраивает.

* * *

С утра девятнадцатого числа Виктор собрал чемоданы.

— Папа, — спросила Катя, — зачем ты уезжаешь?

— За родину воевать.

— А с тобой всё будет в порядке?

— Конечно, а что со мной может случиться? Ничего!

— А Ваня…

— Я знаю, — перебил отец. — Не надо. И кстати, — он подошёл к дочери, — Катя, ты в курсе, что Иван с Володей завтра идут к королю?

— Да, я знаю, что они на Керилан работают. Я всё равно его люблю.

— Я про то же…

— Что, то же? — не поняла Катя.

— Ну… — запнулся Виктор. — У короля…

— Что у короля? — настороженно спросила Катя.

— У нашего короля… есть… У короля есть дочь.

— Что ты хочешь этим сказать?! — воскликнула Катя.

— Ничего, — замельтешил гвардеец. — Ничего, дочка, ничего. — и он крикнул на всю квартиру: — Всем пока, меня не провожать!

И Виктор с шумом выбежал из квартиры. В венах у Кати воспылала знакомая злость. Отец точно что-то имел в виду, говоря про принцессу. И неспроста! Это было связанно с Ваней и до безумия раздражало Катю.

День прошёл неспокойно. Виолетта гуляла с младшей дочерью, потом они пришли домой, и Маша закатила скандал по поводу того, что она краснеет при виде мальчиков, потому что «ходит с мамочкой». Катя могла бы только позавидовать: в её подростковые годы с ней так не нянчились, а уж мальчики не смотрели и подавно. В условиях отсутствия отца скандалы Маши стали носить для матери регулярный характер.

Оксана скандалила с Вовой. Причина в том, что личная трансоль была в Борсии большой редкостью, в отличие от Керилана, и, как выражалась Оксана, Вова ей «злоупотреблял».

— Да, Ванёк, — просил помощи у друга Володя. — Докажи, что у меня ничего не было с этими девчонками, которых я подвозил.

— Не бойся, Оксана, — заверял Иван, сидевший рядом с Катей на её кровати. — Он только тебя любит!

— Вот видишь! — подхватил Вова. — Даже Ваня это замечает!

— А ты хоть одного мужика подвёз?! — бешено спросила Оксана.

— Да, но их попалось меньше.

— Ты хочешь, чтобы я тебе её разбила?!

— Нет, пожалуйста, не трогай мою трансоль! Я больше никого не буду подвозить!

— Ну ладно. Но если узнаю…

Иван пытался развеселить Катю, но она была ни живая ни мёртвая. Она сидела, потупив взгляд, иногда могла посмотреть вверх… на Ваню… на фотографию королевской семьи.