Я обречённо произнес это сакраментальное лишь в душе, на то были «особые» причины, но о них чуть позже.
Никакая моя паническая дрессура и отчаянный тренинг не смогли добиться хоть какой-то законченной игры – гармонии моментально терялись, акценты неожиданно смещались, это была катастрофа! Завтра концерт, а этот пьяненький детина смущённо-обнадёживающе лопочет: «Да, ничё, всё нормально, давай ещё разок, ща всё отрепетируем, всё будет «нормуль», и время есть…».
Первым не выдержал честный барабанщик Пашка: «Ну хорош, это уже несерьезно, давай по домам!». Я был настолько счастлив и рад, что не мне пришлось объявить эту и так всем сразу понятную жестокую правду, что даже «в оздоровительном шоке» спасительно вспомнил про отличного «басилу» Лёшку Котречко, что давно был «в авторском материале» и в который раз бескорыстно спас нашу «непорочную репутацию».
Отыграли мы тогда «на ура» и даже с неожиданным «бисом», небрежно заставив забыть настороженный народ и про финалистов-победителей и богатеньких их родителей!
Ну а теперь об одном тонком моменте, который и заставил быть меня не в меру деликатным с нашим «дебютантом».
Щекотливое дело было в том, что удалец Русь (музыкантище почти мирового масштаба, с золотыми ушами и неисчерпаемой фантазией) невероятным манером умудрился не только не увидеть явной «профнепригодности» этого «экс-басиста», но и ещё «нечаянно» расколотил одну из его дорогущих гитар во время памятного прослушивания.
Вот почему, милые мои друзья, я никогда больше не попрошу хоть кого-то заняться «кадровыми перестановками», даже если мне авторитетно скажут: «Ну ты чего, чувак, это же Билл Уаймэн, он до этого в «Роллинг Стоунз» играл!». Нет, братцы, не прокатит! Садись, Билл, расчехляй гитарку, а я тебя слушать стану!
Коммунальное проклятие
Совсем что-то запамятовал о продолжении «кровавой» разборки на станции Багратионовской с сестричками-мегерами, что были когда-то нашими кошмарными соседушками. А ведь разборочка имела место быть…
Как-то огненным летом отважная Иришка закатилась погостить к нам в нашу «нехорошую квартиру». Естественно, такой заметный персонаж не мог не заронить интереса в эти чёрные и гадкие сердца адских сестёр.
Мы по обыкновению поднимали хрусталь за «с приездом», «за встречу», и уже органично пришла пора принять «под скрип телеги», как я заслышал тревожный шум на кухне, куда Ражева заскочила проведать, готово ли весьма непростое блюдо «сосиски отварные». Кинувшись на выручку, я обнаружил мою «завоевательницу земель», плотно окружённую и атакованную со всех сторон мерзко вопящими фуриями.
Остро возникший вопрос «о соседской» очередности пользования плитой доставлял немало наслаждения этим примитивным сущностям – ядовитая слюна люто брызгала по стенам и собачий лай был просто непереносим.
А «наше сокровище» преспокойненько выждала театральную паузу и бесстрастно выдала: «Вы знаете, я с вами разговаривать вообще не собираюсь… На меня посмотрите, вы что, не видите, что я цыганка? С этого момента ВСЁ у вас будет очень плохо… И у вас и у ваших убогих мужей! Вы вообще навеки забудете, что такое секс, это я вам посмертно гарантирую…». И она мягко развернулась и размеренным ходом выплыла к себе «в апартаменты».
Ох…евшие тётки ещё по инерции поорали, обсуждая неслыханные заявления этой выскочки-девчонки, но страшные и невесёлые мысли закрались в заплывшие жиром тупые мозги. А я, ехидно довершив «благородное дело мистического ужаса перед неизвестным», очень так грустно и со значением изрёк на прощание: «Зря вы с ней связались…». После этого «лёгкого намёка» я, уходя, просто неприкрытой своею спиной почувствовал, как затряслись их толстые тушки.
Если вы иронически полагаете, что со стороны «ромалэ-Ражевой» это были только лишь красивые слова, то вы безмерно заблуждаетесь, цыганское проклятие реально существует, и эта маленькая девочка не раз сгоряча этим пользовалась. И не хотел бы я оказаться на месте подлых обидчиков этой ведьмочки!
Не знаю, да и не желаю знать, что уж там «такого» в их сатанинском семействе произошло и случилось, но на следующий же день на ручке нашей двери висел внушительных размеров пакет с яблочками (!). Видимо, после Ражевского «сглаза на любовь» инфернальные сеструхи были в такой панике, что, несмотря на патологическую и просто неприличную уже жадность, они решили трусливо задобрить «цыганских богов». К яблокам мы, разумеется, не притронулись. Хотя бы из простого отвращения.
После пары дней «яблочного висения» впустую, нам лицемерно-ласковым тоном было указано на «жертвенный пакетец»: «Вы что же это, ребятки, не кушаете? Это ж вам, угощайтесь!». Мы же скоренько заперлись за толстою советской дверью и тихонько ржали от души, празднуя маленькую победу над этими убогими «воплощениями зла» и поднимая тосты за спасительное «коммунальное проклятье»!
Колюнька, глава вторая. Так держать!
Главу про замечательного Колюньку Харитонова я уж давно и с сожалением завершил, а тут «мистически» наткнулся на старые свои куцые наброски и, душевно улыбнувшись, обнаружил, что ещё не все жемчужины и бриллианты Колюниных рассказов я скупо вам поведал, мои милые «читу́ши»…
К примеру, чуть было не пропал студент Андрюша (трагически и безвозвратно), случайный однокурсник Колюни, который никогда и ничего не учил. Но не потому, что был он знатный лодырь, а банально от того, что был просто фантастически глуп. И каждый «экзаменационный раз» скорые на хохмы студенты слышали, как Андрюша жалко и нудно выпрашивает отметки у ошалевшего от такой наглости «препода»: «Ну, пожа-а-алуйста…». Причём всегда с одной той же плаксивой интонацией и тонким противным голосочком просящего милостыню. Каждый зачёт! Каждый экзамен! Ну не душка?
Ещё куда-то затерялась баечка про безымянную простушку-девицу, после весёлых кувырканий с коей, его «воспитанный» приятель начал было куртуазный комплимент: «Хорошо…». Тут все возможные варианты достоинств немудрёной барышни были судорожно перебраны, и зацепиться было катастрофически не за что. «Трахаешься ты хорошо!» – только и нашёлся вымолвить «галантерейный» кореш Колюни.
А вот имеется и такая «раста-история» из быта любителей «творчества» Марли и всех из того вытекающих дымом услад…
Стоит (уже нетвёрдо) группа активно практикующих «растафари» и самозабвенно «дует через пыж». «Пыж» – настолько уж хитрая система, усиливающая «приход», что я сам до сих пор и не понял, как это священнодействие происходит, видимо, до «таинства реггей» я просто позорно пока не дорос.
И вот один из «братьев кольца» святотатски предлагает соплеменникам свернуться, ибо, вроде как, стало уже «совсем хорошо». На что оскорблённым и полным возмущения, хотя и несколько слабым голосом другой адепт Хайле Селассие ответствует: «Если ты не хочешь – это ещё не значит, что другие не будут…». И всё это комически лопочется после двадцать девятой затяжки и пяти позорно пропущенных кругов, еле ворочая языком.
Надо сказать, у Колюни есть несколько затейливых пунктиков, коих он педантично придерживается. Например, девушка моложе восемнадцати строго зовется «пиз…юлина» или «пиз…ючка», равно как и молодой человек тех же незрелых возрастных рамок кличется «пиз…юком».
Так вот про одну такую классическую «пиз…юлину» неутомимый Колюнька в очередной раз щедро мне и поведал. «Пиз…юлина» была весьма примечательна тем, что беспрестанно ругалась матом, громко, отчетливо, заменяя нецензурными неологизмами все предметы бесконечной Вселенной. Но самое эффектное их ожидало в финале, когда всей честнейшей компании она выдала вот такое, волнующее воображение филолога, предложение: «Ну чё – въеб…м до метро?».
Чуть было преступно не посеял и драгоценные воспоминания из отчаянного колюниного отрочества. Вот некоторые самые живописные…
В его героическом прошлом нежными детками «охотно пивались» тогда исключительно крепкие сорта «пив» – легендарная «Балтика-9» и перехватывающая дух «Охота крепкая». А когда сверхчувствительные детишки ощущали, что настроение стремительно приходит в норму, тогда начинались подвижные игры, ну, скажем… в теннис. Ну а при нерегулярном посещении местной «тренажёрки» «оздоровительно качались» они, разумеется, только бухие.
